— Торговля табаком разрешена только по лицензии. Как вы вообще продавали товар и вас не арестовали? — поинтересовался Праст.
Кажется, Марк понял — у них же не было статичной торговой точки на рынке или где-то ещё. Ребята ходили по домам как лоточники — вот их и не трогали, но долго ли такое будет продолжаться? Рано или поздно их возьмут за жабры. А рисковать семьёй Марк не хотел.
— Ещё чуть-чуть и мы бы крупно влипли. И как получить эту лицензию?
— В купеческой гильдии, но вам она не светит. — Ли снова сидел к ним лицом и крутил сигарету на манер игры в бутылочку.
— Это почему же? — встрепенулся Беф.
— Лицензия выдаётся только купцам средней руки. Они платят в казну больше налогов, и эту привилегию нужно заслужить. Заигрались, да? Не бойтесь, я никому ничего не скажу, — ухмыльнулся повеселевший Ли.
— Гург?
— Погоди, Беф, я думаю.
Значит ли это, что они должны закрыть бизнес? У них есть отличный механизм производства, но нет прав заниматься табачной деятельностью. Может, найти подставное лицо? Какой-нибудь опустившийся купчишко среднего звена на грани банкротства. А что, если их кинут? Где гарантия, что данный субъект не свалит в закат с их заготовками? Инструмента давления нет — ни юридического, ни физического. Нет, идея с подставной фирмой не надёжна. Не сейчас. Тогда что?
— Есть одна мысль. — Марк опустил голову, скрестив пальцы рук на шее.
— Ну? — Беф жадно смотрел на брата.
Марк помассировал шею. Решение потихоньку созрело в голове.
— Беф, сейчас ты пойдёшь по всем табачным мануфактурам и будешь договариваться с владельцами. Узнай норму скрутки сигарет в день на одного работника и предложи наши услуги на четверть дешевле обычных работников, но с условием, что табак и бумагу возьмёшь на дом.
— На семь человек?
— Ты дурак?
Неожиданно Беф прозрел.
— Да это же… — он привстал, дрыгая ногами, и снова соскользнул на лавку.
Кажется, до старшего брата дошло, что такое аутсорс
[32]. А с их технологией производства они могут забирать в два-три раз больше зарплат. Идеально подходит для временного решения.
— Возьми Кунца с собой как поручителя. Рассчитаешь всё сам?
— Да, на шесть машинок. Всё сделаю.
Это, конечно, не те деньги, что они зарабатывали раньше, но Марк смотрел немного дальше.
— Ли, скажи, а у твоей семьи есть контакты с табачными мануфактурщиками?
— Да, отец знаком с парочкой.
— Ты не мог бы попросить господина Хагена сообщить, когда о нас станет известно?
— Когда вас заметят? Да, без проблем. — Он всё-таки поджёг кончик сигареты и с наслаждением выпустил облачко дыма.
— Хорошо. Спасибо. Выручку пока отложим.
Технологию машинки придётся продать. Если этого не сделать, то её просто украдут. Патентов и авторских прав в этих реалиях нет.
* * *
Муру было стыдно возвращаться домой. Он потерял деньги. Много денег. Сейчас он стоял в толпе зевак и слушал уличных музыкантов. Как чудно и красиво они играли. Разбитая губа немного болела. Он присоединился к неожиданным овациям. Идеальное исполнение. Мур не сильно разбирался в музыке, но почему-то ему нравилось смотреть, как музыкант быстрыми пальцами перебирает струны или скользит ими по флейте. Чужое мастерство всегда завораживало. Он так никогда не сможет.
Мур не имел права ошибаться, но это произошло. Бока немного побаливали. Продавая сигареты, он не заметил, как приблизился к району мессаллы. Азарт продаж слишком захватил его. Люди покупали и покупали, а он не мог остановиться и переходил от одного дома к другому. А потом всё потерял. Может, не возвращаться домой?
За целый день он лишь раз перекусил купленным у лоточника пирожком. Выступление закончилось, и Мур присел на одну из лавочек в центре города. Одежда в паре мест была разодрана и испачкана. А ведь это его обновка. Не успел и недели проходить, как испортил. Нет, домой он точно не пойдёт.
Мур скрестил пальцы и нахмурил лоб. Нужно искать ночлег, а потом работу. Когда он заработает потерянное и вернёт ребятам, то сможет смотреть им в глаза. Поесть бы, пока не стемнело. Он встал и пошёл в сторону рынка. По нему не скажешь, но он выносливый. И сильный. Сейчас темнеет, торговцы сворачивают лавки, может, повезёт с работёнкой.
Он оказался прав. Один купец заплатил ему пару текко за работу грузчиком. Его работник напился и не смог выйти сегодня. Сквозь боль Мур справился. Его не так сильно побили. Могло быть и хуже. Тучи чернели, и вскоре пошёл дождь. Быстро шевеля худыми ногами, он свернул пару раз и забежал в гостеприимную сухость таверны. Уютные столики и запах стряпни раздразнили желудок.
Денег хватило только на варёную фасоль с овощами и немного хлеба. Всё равно вкусно. Перед трапезой Мур разломил хлеб на две ровные половинки и когда съедал одну, ломал вторую на четвертинки и так далее. Если сейчас найти ночлег, то ничего страшного. Живут же как-то люди. Он приспособится.
— Эй, кого я вижу! Здравствуй, Мур, я присяду? — Не дожидаясь ответа, к нему подсел мужчина с залысиной.
Точно. Это же любимое место Кунца. Как он мог забыть? Или он не хотел себе признаться, что специально сюда пришёл?
— Вечно ты смурной. — В руке Кунца пенилась кружка пива. — Рабочий день закончен. — Он отпил половину и с громким стуком поставил на стол. — Как же хорошо.
Мур кивнул и молча доедал свою фасоль.
— Ну, как у тебя дела? Слышал, Гург там опять чудит?
Это точно, про себя улыбнулся Мур. Ни дня покоя от этого мелкого, но Кунцу он коротко ответил:
— Спасибо, дядя Кунц. У меня всё хорошо. Это же Гург.
Мужчина медленно осмотрел всё заведение и, не глядя на него, сказал:
— Настолько хорошо, что сам себе лицо разбил? Вот бы и мне так, но что-то жалко такого красавчика, — улыбнулся он, завернув кожу вокруг рта в морщины.
Ложка с едой застыла в воздухе и опустилась назад. Да что Кунц вообще знает о нём? И привязался так не вовремя. Ему ведь ночлег искать потом.
— Ещё я виделся с твоим мастером. Он говорит, ты уже недели две как не появлялся. Ты же так хорошо учился в школе. Тебе не понравилось строить дома?
Аппетит совсем пропал, но Мур насильно доел остатки фасоли с овощами и хлеб. Что ответить дяде? Что он ляпнул наобум, кем хочет стать, и потом, чтобы не расстраивать остальных, пошёл в каменщики? Что он всех обманул? Что он недостоин их любви? Когда Гург подарил ему инструменты, он даже старался первую неделю, но потом забросил и просто шлялся по городу, слушая музыкантов и наблюдая, как готовят еду в лавках. Даже сейчас, доев фасоль, он знал, как приготовить её лучше. В последний год он часто помогал Лавии на кухне. Это единственное, что нравилось Муру, но он не мог этим заниматься. Готовить дома ладно, но для чужих? Он этого недостоин. А вдруг его блюда будут неидеальными? Что сказал бы отец?
