Мы с Леной поспешили за ней. Ведьмы на базаре притихли, наблюдая за нами, словно стая воронов.
Максин подбежала к лотку с кристаллами, бросила ожерелье на стол и принялась набивать бархатный мешочек камнями: ониксом, янтарем, дымчатым кварцем, оттеняющим ее глаза… Затем она схватила красную свечу, еще черную… Торговка убрала сапфировое ожерелье себе в карман и потрясенно наблюдала за Максин.
– У вас есть книги заклинаний? – спросила та. – Мне ужасно скучно. Чем более запретные, тем лучше.
Ведьма рассмеялась.
– Ана Выкоцки хоть знает, какая вы бунтарка? Нет, милая моя, книг я не продаю. Только то, что видишь перед собой на прилавке.
Максин разочаровал ее ответ, но она ничего не сказала и потянулась за пучком сушеной лаванды.
– Хватит! – крикнула я, подбегая к ней, и положила руку Максин на плечо. – Что с тобой такое?!
Она отмахнулась от меня. Я еще никогда не видела ее такой взбудораженной.
Максин обернулась и проворчала:
– Не нужна она нам. Любопытная старая карга.
– Нужна, – возразила я. – У нее есть зеркало.
– Ты же говорила, мы идем сюда хорошо провести время? Вот сейчас мне наконец весело, – ответила Максин с жутко неестественной, чересчур широкой улыбкой.
Мы с Леной поделились своими историями, и я не понимала, почему Максин не ответит нам тем же. Меня это застало врасплох, и я чувствовала себя преданной. Может, как-нибудь выскользнуть сюда одной? Или взять миску виноградного сока и надеяться на лучшее? Мне искренне хотелось увидеть Уильяма и предотвратить новые убийства, но я понимала, что Максин уже не переубедить.
Она набрала всякой всячины в бархатный мешочек, и мы направились к выходу. В зале было не так уж много народу, но тихие голоса сливались в общий гул, как в улье.
За этим шумом я не услышала шагов Терезы, и она появилась позади нас как будто внезапно. Миниатюрная, сгорбленная, с зеркалом в руках. Она тяжело дышала, словно бежала к нам со всех ног. И хотя Тереза доходила мне разве что до груди, я вздрогнула, когда она возникла за нами.
– Если хотите – пожалуйста. Возьмите его и идите, – сказала Тереза, глядя только на Лену, и вручила ей зеркало.
Я даже не сразу сообразила, что происходит. Лена тоже выглядела ошеломленной. Она взяла зеркало, но держала его на вытянутых руках, словно оно ее пугало.
– Мне нечем за него заплатить, – пробормотала Лена.
– Я не прошу оплаты. Просто приходи как-нибудь снова, дочка.
Лена склонила голову.
– Почему вы передумали?
Старая ведьма ласково потрепала ее по щеке.
– Нравишься ты мне. Может, мы знали друг друга в прошлой жизни.
– Спасибо, – сказала я и тут же об этом пожалела.
Ведьма помрачнела и проворчала:
– Я не тебе его даю. Ну, бегите обратно в академию, а то накажут вас там по всей строгости.
Лена прижимала зеркало к груди всю дорогу до машины. Домой мы ехали в неловкой тишине.
Обратный путь показался дольше, но никто из нас не вышел из машины, когда Максин затормозила на подъездной дорожке. Мы сидели в кромешной тьме, слушая угасающий шум мотора.
Ночь выдалась мрачная и холодная. Редкие листья на деревьях мерцали синим в свете луны. Из парка не доносилось ни шороха. Края зеркала сверкали золотом на фоне черной накидки Лены.
Наконец Лена нарушила тишину:
– У меня есть одна просьба.
Я вопросительно вскинула брови, хотя она все равно не могла этого увидеть в темноте.
– Фрэнсис, я отдам тебе зеркало, но попрошу кое-что взамен.
– Что угодно.
– Давай звать остальных девчонок с нами. Как-то эгоистично одним заниматься с Финном. Одним узнавать больше о… – Тут она опустила взгляд на зеркало. – Об этом… обо всем.
Она была права. Лена всегда права.
– Договорились.
Максин молча вышла из машины и решительно зашагала к входу в академию, расправив плечи. Свою историю она нам так и не рассказала.
Глава 21
Слухи разнеслись по академии как пламя по сухой листве. Найти девчонок, жаждавших более серьезной магии, было несложно.
Финн сразу согласился на предложение Лены. Я передала его в мире снов, на лужайке дрем.
– Жаль, я сам до этого не догадался. Конечно, буду рад обучать всех, у кого есть желание.
У меня создалось впечатление, что он хочет отодвинуть на задний план произошедшее в клубе «Командор» и вернуться к простым, безопасным занятиям в парке. Мне тоже очень этого хотелось. Вовсе не потому, как мило завивались его кудряшки и как чудесно звучало его имя, а потому, что мне нравилось практиковать заклинания.
У Максин ушло меньше половины дня на то, чтобы прийти в себя. На обеде она уже сидела с нами и весело болтала как ни в чем не бывало, активно жестикулируя с вилкой в руке.
Ей очень понравилась идея пригласить остальных, и она широко улыбалась, хрустя печеньем.
– Мария так обрадуется!
Мы с Леной не стали на нее давить.
А в пятницу с наступлением ночи сбросили черные накидки и вышли в коридоры «Колдостана», всегда нагонявшие на меня жуть в темноте.
Порой, когда мне не спалось по ночам, я слышала странные звуки, словно кто-то царапал стены изнутри, и сегодня меня преследовало то же чувство, пока мы с Леной спускались по лестнице. Я подавила его, не желая вести себя как трусиха.
У входа на кухню, молча, в полумраке, словно призраки, нас ждал весь ковен, не считая Руби и Ребекки.
На кухне не оказалось ни Флоренс, ни Энн. Я невольно задалась вопросом, одобрили они эту вылазку или Максин просто заранее рассчитывала на их поддержку.
– Где Ребекка? – прошептала я.
– Солнце уже зашло, так что, считай, наступила суббота. А у евреев это священный день – Шаббат, и в него положено отдыхать. Поэтому Ребекка не колдует по субботам, – тихо объяснила Кора.
Что ж, по крайней мере, достойное оправдание. Руби вот отказалась с нами идти потому, что ей не хочется состоять в клубе, где она не президент.
Мы вышли из академии одна за другой, как из столовой на уроки, и отправились за ворота в Форест-парк.
По тропе в лес мы брели в полном молчании. Никто не кричал про Блокулу, не было даже нервных смешков. Все ощущали напряжение, повисшее в воздухе.
Мы сошли с тропы в объятия ночи, под темную сень деревьев. А всего через пару минут впереди показалась широкая лужайка.
– Почему мы не на Блокуле? – спросила Мейбл.
Вокруг свистел холодный ветер, и мы прижимались друг к другу, пытаясь согреться.
