— Смотри сама, я на тебя рассчитываю! — постаралась подбодрить Санни Эмиллию, пропуская на свою территорию. И выводя из грустных воспоминаний.
Столовая встречает тишиной. С обеих сторон из больших окон падает свет с улицы. Не большая, но и не маленькая с высокими потолками. Там сверху свисают белые подснежники на тонких стеблях, прикреплённых к толстым веткам-проводкам. Шторы из полиэтилена, как тюль крепятся на прозрачный скотч, приклеенный с обеих сторон. Длинные столы накрыты бежевыми скатертями, на каждом из них номер группы. Скамейками служат пни грибовидных деревьев с толстой подложкой из лиственницы на них. Вместо пола шелковистая трава, щекотавшая босые ноги Эмиллии, которая только сейчас заметила пропавшую обувь.
На противоположной стороне от входа находится неприметная дверь с огромным открытым окном, в которое встроен специальный механизм, собирающий грязную посуду и отправляющий ту в посудомоечную машину, за которой следят трое посудомоек.
Попав на кухню, почувствовала запахи еды, которые дразнят, и живот Эмиллии выдаёт девушку. Густо покраснев, элементалий опускает взгляд вниз, где видит самый настоящий мох и плесень. По ощущениям они похожи на ковер, но никак ни на то, что можно подумать первоначально из-за структуры волокон живой природы.
— Санни! — подбегает к кухарке полненькая гномка, ростом в метр. — Там Кристина подругу привела, так та возмущается и жалобу накатать хочет за то, что ей не позволят ветер с собой забрать.
— Я же просила не самовольничать! — возмущённо произносит Санни, и представляет новую подчинённую, нажимая на неприметный камень на невидимом кольце. — Мои дорогие служки и те, кто нам помогает. У нас возникла форс-мажорная ситуация. Знакомьтесь элементалий воздуха — Эмиллия. Все возмущения можете направлять к ректору в определённые часы приёма. А теперь живо за работу!
Поднялся шум и гам, суматоха, которую разбавляет тихая музыка. Каждый приступает к выполнению своей работы. Готовка — не абы что, это либо искусство, заложенное с детства, либо, напротив, обучение тех, кто желает посвятить этому всю свою жизнь.
К Санни, проталкиваясь сквозь толпу, несётся та недовольная фурия. Рыжая, вся в тональном креме и с ярко выраженным макияжем, в мини-юбке вместо формы тех, кто управляет сгустками. Такая дамочка явно не работать пришла, а приключений найти на свою пятую точку.
— Да ты, наверное, шутишь, — тыкает невоспитанная девушка, указывая пальцем на Санни.
— Выйдите вон! — без капли страха на лице отвечает на это Санни, теряя всякий интерес к бесстыднице.
— Да ты…
Но её никто не слушает. Санни подводит Эмиллию к женщине стоящей в стороне ото всех. В чёрном плаще скрывающим личность, та привлекает внимание, но остальные привыкли видеть Лину в подобном наряде. Поэтому, несмотря на то, что лик неизвестен, общаются с ней на равных.
— Лина, вы сможете помочь элементалию? — интересуется Санни, понимая, что только она сможет помочь в данный момент.
— Смотря в чём, — Эмиллия вздрагивает от голоса Лины, он похож на смутно знакомый, но чей не понять.
— Девушка не умеет управлять даром, — говорит правду Санни. — Поэтому решила помочь разносить подносы без дара.
— Можете не переживать, — соглашается Лина без капли сомнений, с интересом разглядывая давно вымерший вид. Жизнь обещает стать интереснее с появлением чего-то нового в их времени. В этом Лина не сомневается, ощущая страх элементалия и питаясь им, как деликатесом.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Ты готова? — интересуется Лина, продолжая наблюдать за диковинкой.
В этот момент Эмиллию мучил вопрос, который она не осмелилась озвучить, у неё были кое-какие подозрения. Поэтому просто кивает в знак согласия, и молча, следует за женщиной.
Оказавшись в столовой, Лина достаёт из потайного кармана плаща небольшой сферический сгусток в виде хрустального шарика, в котором бушует ветер. За спиной Эмиллии другие девушки делают тоже действие — синхронно, как их учили в школе бытовой магии. Но, прежде чем начать, приходится ждать приказа наставницы.
По взгляду Эмиллии сразу читается удивление с долей непонимания. От сгустков не исходит сила, они словно нервы, отсоединённые от человека. Вроде бы живые и в тоже время погибшие. Без разума и воли пленённые в сфере.
«Куда же я попала?» — думает Эмиллия, не успевшая ничего узнать от спасшего её существа. Странный и непонятный мир в тоже время пугает и кажется чуждым.
— Эмиллия, — обращается Лина к элементалию, привлекая к себе внимание. — Запомни, твой цвет — белый, только с тех столов ты можешь брать пищу и разносить на ближайшие три ряда.
— Но… — слышится, робкий девичий голос.
— Я давала тебе шанс, Кристина, — перебивает и строго произносит Лина. Если бы не капюшон, то Эмиллия готова была поклясться, что видела, как глаза Лины загораются демоническим алым огнём. — А теперь в конец! Это не обсуждается! Приступаем!
Два невесомых хлопка дают волю стихиям. Те несутся к нужным столам, разделённым на разные цветовые зоны, хотя еда везде одинаковая: странная похлёбка синего цвета, пюре с икрой, уложенной в форме котлеты и горячий шоколад.
Не теряя времени зря, Эмиллия берёт первый поднос и чуть не роняет его на пол. Нет, тяжести не ощущается, напротив, металлический состав напоминает лёд, который неприятно холодит и скользит во вспотевших от волнения ладошках. Но справившись с собой, у элементалия всё получается.
Через полчаса, если не меньше, работа подходит к концу. Эмиллия не чувствует ног, да и руки порядком потряхивает от напряжения. Заметив это, Лина советует выйти в коридор, а там свернуть направо и выйти на балкон для отдыха. Не раздумывая, элементалий соглашается, выбегая, пока никто не передумал и не вернул обратно.
На балконе Эмиллия оказалась не одна. У края ограждения обвивая его своим телом, находился красный дракончик. Его голова напоминала верблюжью, шея игуаны с телом змеи позволяла быть гибким. Голову украшали белые оленьи рога с пушком. Заячьи глазки смотрели с опаской и недоверием. Уши быка прислушивались к чему-то снаружи. А тигриные лапы с когтями орла оставляли борозды на мебели. Всё тело покрывала чешуя, как у карпа и переливалась золотистыми всполохами на солнце.
— Не бойся, — приблизившись к существу, произнесла Эмиллия, прикасаясь к тому с некой долей ласки. Ей хотелось подбодрить детёныша, но вместо этого, тот зарычал, и произошло совсем неожиданное: балкон заволокло серым туманом, а руки Эмиллии оказались на обнаженном торсе мужчины. Она взвизгнула и отвернулась, краснея. Перед ней из милого дракончика вылез обнажённый гад! К такому элементалий была явно не готова и ветер, как на зло, не мог помочь своей хозяйке.
Кичинэ Даске не сразу узнаёт ту девушку, с которой целовался Сонорх Фейл. Его больше волнует экспериментальный факультет, из-за которого сейчас опозорился, представ вначале детёнышем, а после и вовсе в чём мать родила. Пора бы Данцу Льинову браться за голову и следить за своими студентками, а то опоят кого-то другого и дел, потом не оберёшься. Парни вроде с головой дружат и химичат иначе, в отличие от девушек.
