Если же представления государю будут иметь мало успеха при их осуществлении, то таким словам не станут верить даже при наличности заслуг. Те, кому нет доверия, потерпят наказания, награда же будет обязательна для заслуживших. В таком случае чиновники не решатся прикрашивать свои речи, чтобы затуманить государя.
Путь государя состоит в том, чтобы сказанное ранее чиновниками не противоречило сказанному после и наоборот. Даже при заслугах необходимо искать проступков. Это называется использованием чиновников для службы. Последние при представлении государю плана действий, боясь отрицательного отношения, предупреждают, что те, кто критикует его, делают это из зависти.
Государь, затаив сказанное про себя, не слушает более чиновников, и они, из боязни, что их критику объяснят завистью, не решаются высказывать мнение о делах.
При этих двух условиях преданных чиновников не слушают и дела поручаются только тем, кто хвалит. Это называется быть закрытым словами. Тот правитель, кто поступает так, – в руках чиновников.
Путь государя состоит в предъявлении обязательных требований к речам и молчанию.
Первое состоит в том, чтобы были последовательность в речах и в суждениях доказательства; это обязанность говорящих. К тем же, кто, не говоря, избегает этого, занимая в то же время значительные посты, – к таким людям предъявляется требование к молчанию. Государь заставляет говорящих сообщать свои побуждения для того, чтобы требовать фактов. У неговорящих он обязательно спрашивает об их отношении к делу, чтобы, на основании их мнений, предъявлять требования при исполнении. В таком случае чиновники не решатся говорить необдуманно, а также не решатся молчать. Таким образом, к словам и молчанию предъявляются определенные требования. Государь имеет в виду, чтобы при исполнении дела не было общности, и этим обнаруживались бы корысти ведущих дело.
Что же касается ведения дела, то в случае неуспеха оно приносит вред; знающие это прибегают к закону, удаляя свои личные желания; начиная дело, имеют план. При значительном доходе и ничтожном расходе оно может быть выполняемо.
Государь, обманутый сановниками, поступает иначе. Он считает выгоды, не считая убытков; он не понимает вреда даже тогда, когда расход превышает вдвое доход. В таком случае название дела будет осуществлено, но оно само погибнет; успех будет мал, а вред велик. Когда выгода велика, а вред мал, тогда только и можно считать это успехом. Ныне же расходующие много не несут наказания; незначительное же приобретение вменяется в заслугу. Итак, чиновники, производя большие расходы, достигают ничтожных результатов; при последнем условии государю также бывает вред.
Тот, кто не понимает правления, обязательно скажет: «Не меняйте древнего, не изменяйте устоев».
Мудрецы исправляли систему правления: они не разбирали, перемена это или нет. Таким образом, неизменность прежнего положения и основ стояла в зависимости от их действенности их.
Трудность реформ древних положений для всякого состоит в боязни нарушить покой народа, оставить же без изменения древность – значило бы идти по следам смуты, угождая желаниям народа, то есть потворствовать коварным поступкам. Если народ глуп и не умеет возмущаться, государь же робок и не в состоянии провести необходимые реформы, – это недостаток управления. Когда государь ясно может понять, что такое правление, он строго проводит его в жизнь; и устанавливает систему, даже если она идет вразрез народным желаниям.
Примеры этому мы находим в введении Шан Яном вооруженного железными копьями и тяжелыми щитами конвоя и внутри и вне, как предохранительной меры против возможных покушений.
Поэтому люди глупые, малоразвитые и ленивые, тяготясь небольшими расходами, забывают о значительных выгодах.
Прикрасы лживости
Прежние императоры истощали все свои силы на любовь к народу и старались выяснить законы. Если прежние законы были ясны, это служило стимулом поощрения для преданных чинов; если наказания были неукоснительны, лживые чиновники укрощались. Если преданные побуждались, лживые укрощались, территория была велика, и государь пользовался почетом; таков был удел Цинь.
Чиновники были партийны и пристрастны и, имея в виду скрытие истинного пути, действовали в личных целях; территория (владение) уменьшалась, и государь умалялся в своем значении; таков был Шань-дун.
Беспорядочное и слабое гибнет – такова природа вещей. Порядок и сила – путь древности.
Если установить определенную систему правления государства, то даже небольшое владение станет богатым, при строгости наказаний и доверии подданных к наградам, даже при незначительном населении, оно будет сильно. Если же награды и наказания совершаются без всякой системы, то даже у большого владения армия будет слаба, земля не будет его собственным владением, а народ не будет его народом. Без земли и народа императоры Яо и Шунь не могли бы стать правителями и три династии стать сильными.
К тому же государь награждает чрезмерно, а чиновники только берут, без всяких оснований получая награды. Оставив закон, они говорят о прежних царях, чтобы выяснить деяния древности. Таким людям государь вручает государство. Поэтому я и говорю: «Добиваясь заслуг древности, следует и награждать, так как делали это в древности».
Ныне же людям государь дает ради этого много, а чиновники на том же основании беспричинно получают. В первом случае чиновники пользуются незаслуженно счастьем, а во втором заслуги не дают почета. Если не заслужившие получают награды, богатства истощаются, и народ ропщет. При последнем условии народ не прилагает всех своих сил для службы государю. Тогда дающие чрезмерные награды теряют народ, а применяющих чрезмерные наказания народ не боится. Если награды недостаточны для поощрения, а наказания – для прекращения проступков, тогда даже большое государство обязательно окажется в опасности. Поэтому я считаю, что нельзя предоставлять малосведущему обсуждение дел и что преданный в малом не может руководить законами.
Гун-ван, князь удела Цзин, сражался с Ли-гуном. Цзинское войско было разбито, и князь ранен. В разгаре боя министр Цзин, Цзы-фань, почувствовав жажду, попросил пить. Его друг Шуго-ян поднес ему чару с вином. Цзы-фань сказал: «Убери ее – это вино». – «Нет», – ответил тот. Тогда Цзы-фань взял чару и выпил. Он любил вино и, войдя во вкус, не мог оторваться от него. Опьянев, он лег. Гун-ван, желая возобновить сражение и посоветоваться о делах, послал за Цзы-фанем. Последний отказался под предлогом сердечной боли. Князь в колеснице поехал взглянуть на него. Войдя в палатку и услышав запах вина, он вернулся, сказав: «В сегодняшнем бою я ранен в глаз. Я полагался на Цзы-фаня, а он так ведет себя. Это значит, что он, губя цзинскую династию, не думает о моем народе. Мне не с кем сражаться». Он повернул обратно войска и ушел. Цзы-фаня всенародно казнили, отрубив голову.
Итак, Шуго-ян без дурной мысли поднес вино, и Цзы-фань искренно любил его за преданность, которой оказалось достаточно только для того, чтобы убить его. Это и есть преданность в малом, гибельная для преданности в большом. Почему я и говорю: преданность в малом – враг великой преданности (см. выше).
