Оуэн кивнул. Пенни сделала большой глоток и спросила:
– Так что же у тебя произошло?
Он смотрел на пиво, которое явно не собирался пить. Такой же обаятельный, как прежде, но без привычной улыбки. Лицо Оуэна было печальным, и к печали примешивалось что-то похожее на раскаяние. Пенни захотелось обнять его и прижать к себе, но она не поддалась порыву. Она сидела в этом стерильном, продезинфицированном зале и ждала, когда Оуэн наконец расскажет ей то, о чем собирался рассказать. Молчание затягивалось. Пенни уже хотела задать наводящий вопрос, когда Оуэн заговорил:
– Пенни… даже не знаю, как об этом сказать. Мне невероятно жаль, но, думаю, мы больше не сможем встречаться.
Теперь Пенни молчала, ошеломленная услышанным.
– Помнится, совсем недавно ты горел желанием уединиться со мной на выходные. А теперь говоришь, что мы больше не сможем встречаться.
Голос выдавал ее удивление. Она вновь поднесла к губам бокал с просекко, ожидая дальнейших объяснений.
– В общем, так. Помнишь, я рассказывал тебе про отношения с другой женщиной? Мы с ней долго были вместе, а полгода назад расстались. – (Пенни машинально кивнула.) – Я опять ее встретил. В субботу друзья пригласили меня на карри. Там была и она.
Пенни молчала, а холод внутри становился все сильнее.
– Я не видел ее со дня нашего разрыва. Она уехала в Австралию и провела там все лето.
Пенни сразу подумала о Рике, бросившем ее ради другой. История повторялась… Она едва не усмехнулась, подумав о «заговоре» Австралийского континента против нее. Пенни догадывалась, о чем услышит дальше, но заставила себя выслушать окончание истории.
– Ее зовут Салли. Едва увидев ее, я понял, что моя любовь к ней не прошла. И Салли призналась, что продолжает меня любить. Вот так. – Наконец-то у Оуэна хватило мужества посмотреть Пенни в глаза. – С тех пор мы не расставались. Мне очень, очень жаль.
Теперь уже Пенни опустила глаза. У нее кружилась голова, но не от просекко. Она мысленно спрашивала себя, ожидала ли услышать такое. Получалось, что нет. Вплоть до звонка Оуэна Пенни была уверена в его глубоких чувствах к ней. Как он мог с такой легкостью перепорхнуть от нее к своей прежней пассии? За считаные дни, а может, и часы. Пенни подыскивала слова для ответа.
– Значит, в тебе вновь вспыхнула любовь к Салли и это означает конец наших отношений?
Пенни смотрела, как пузырьки воздуха в бокале достигают поверхности и исчезают. Совсем как ее недавние надежды на отношения с Оуэном.
– Боюсь, что так. Пенни, я понимаю, каким чудовищем сейчас тебе кажусь, но я всерьез думал, что между мной и ею все кончено. Честное слово, для меня это явилось полнейшей неожиданностью.
Пенни заставила себя поднять голову. Оуэн так и не притронулся к пиву. Он был ошеломлен не меньше ее.
– Пенни, встречаясь с тобой, я не лукавил. Ты мне очень нравилась. Я всерьез думал, что у нас получится. Я ощущал искры, проскакивающие между нами. Повторяю: я думал, что между мной и Салли все кончено. И вот… Ты должна мне верить.
– А теперь все кончено между нами. Ты это мне хотел сказать?
– Да, Пенни, и я безмерно сожалею об этом.
Судя по лицу, он не врал, но это ничего не меняло. Пенни допила вино, затем встала и надела пальто. Главное – не показать своей слабости.
– Спасибо, что поставил в известность. Желаю тебе всего наилучшего. И спасибо за вино. Прощай, Оуэн.
– До свидания, Пенни.
В ту ночь ей не снилась Венеция. Когда за окном разлился холодный утренний свет, Пенни не могла вспомнить своих снов. Возможно, потому, что ей так и не удалось заснуть.
Глава 15
Поход по магазинам состоялся незадолго до венецианской конференции. Это внесло желанную перемену в череду унылых дней после разрыва с Оуэном. Пенни долго думала над его признанием и пыталась понять смысл случившегося. Эйфория, которую она испытывала после разговора с владельцем галереи на Пикадилли, улетучилась после нескольких слов Оуэна. Может, она придумала любовь к нему? Пусть не любовь, но ведь их очень тянуло друг к другу. И вдруг он отмел все это и вернулся к своей бывшей подружке. Может, это ее вина? Кэролайн всячески поддерживала Пенни, но для полного восстановления равновесия ей понадобилась встреча с Джимми. Они проговорили час, угощаясь коктейлями в самом что ни на есть гейском баре. По иронии судьбы бар находился всего в нескольких сотнях ярдов от паба, где она встречалась с Оуэном. Джимми, как всегда, целиком был на ее стороне.
– Радуйся, что он раскрылся сейчас, а не потом, когда ты уже отдала ему свою честь.
Старомодная фраза невольно вызвала у Пенни улыбку.
– Джимми, ты читаешь слишком много любовных романов. Никто уже не отдает свою честь. Я предпочла бы вообще об этом не знать. А еще лучше, чтобы этого вообще не происходило.
– Чего не происходило?
– Чтобы он не наткнулся на эту чертову Салли.
– Дорогая, но он не виноват. Ты же знаешь, любовь не победить. Не забывай, у любви много блистательных граней.
Но мысли об Оуэне и сейчас крутились в голове Пенни, когда она стояла около Мраморной арки, дожидаясь Оливии. Долго ждать не пришлось. Через несколько минут напротив мягко затормозил «бентли». Оттуда вышла элегантная блондинка, глаза и часть лица которой скрывались под массивными темными очками. Подойдя к удивленной Пенни, она заговорщически улыбнулась:
– Привет, Пенни. Ну что, пошатаемся по магазинам?
– Оливия?
Парик на голове Оливии выглядел более чем убедительным. Сказав об этом, Пенни в ответ получила улыбку.
– Я неплохо подготовилась. Волосы совершенно настоящие, хотя и не мои.
Пенни вспомнила, как всего несколько месяцев назад подумывала обрезать и продать волосы.
– А куда ты денешь машину?
– Мы с Артуром договорились, что под конец нашего тура я пришлю ему эсэмэску. Итак, с какого магазина начнем?
Бо́льшую часть утра они провели на Оксфорд-стрит, обходя магазин за магазином: отчасти дорогих, но в основном отвечающих вкусам и финансовым возможностям Пенни. Ближе к полудню, когда они решили выпить кофе, каждая несла в обеих руках по нескольку пакетов. Почти все покупки оплачивала Оливия и почти все вещи покупала в двух экземплярах: себе и Пенни. Теперь можно было и передохнуть, расположившись на мягких стульях кафе. Обе заказали капучино. Пенни было приятно ощутить себя посетительницей, а не официанткой. Она критически оглядела зал. Никакого сравнения с «Апокалипсисом», но до «Джей-си» заведение явно недотягивало.
Для Оливии, не привыкшей к длинным волосам, питье кофе оказалось не таким-то простым делом. Вскоре случился конфуз. Она наклонилась, чтобы глотнуть кофе. Темные очки ограничивали зрительное поле, отчего большая прядь волос парика угодила в чашку. Пенни захихикала словно маленькая, глядя, как Оливия оттирает бумажными салфетками запачканные волосы. Когда та более или менее справилась с последствиями, ее тоже трясло от хохота.
