– Джон, я с удовольствием. Давай встретимся здесь, в восемь.
– Отлично! Буду ждать с нетерпением.
Столь официальный и слишком уж учтивый ответ был не во вкусе Пенни, но она же не настоящая Оливия. Она встала. Джон мигом вскочил и подал ей пальто:
– Спокойной ночи. Буду считать часы до среды.
Пенни остановилась, не зная, как лучше завершить их встречу. Наконец, решив подбодрить Джона, она слегка поцеловала его в губы:
– Спокойной ночи, Джон. Я так рада снова тебя видеть!
У него засияли глаза.
– И я рад тебя видеть, Оливия. Очень рад!
Пенни прошла к лифту и поднялась на свой этаж. За время ее отсутствия горничная заправила кровать и навела порядок в номере. Даже джемпер, брошенный на спинке стула, был аккуратно сложен и убран в гардероб, где лежала и висела остальная ее одежда. На столе стояли свежие цветы, а на тумбочке она увидела небольшую коричневую коробку шоколадных конфет «Джандуйотти». Какая прелесть! Пенни сбросила пальто и достала из сумочки мобильник. Сначала она позвонила Оливии.
– Оливия, добрый вечер. Надеюсь, я не слишком поздно. Может, я тебя разбудила?
– Нет, я еще не ложилась. Как раз думала о тебе. Сегодня я делала торт.
– Вау, это прогресс! И какой торт?
– Бисквитный. Он чуть подгорел сверху. Забыла вовремя вытащить. Но я попробовала кусочек. Вполне съедобный. Гилберт тоже одобрил. К твоему возвращению я сделаю другой и по всем правилам. Как ты там? Как конференция и все прочее?
– Сначала о двух интересных моментах. Первый касается твоего похода в Национальную галерею.
– Боже, я совсем забыла! Кажется, я там встретила твоего приятеля, с которым ты работала в кафе.
– Так оно и есть. Его зовут Джимми. Он мне позвонил. Оливия, он, как говорят, почуял крысу. – Упомянув крысу, Пенни вспомнила убогую комнату, где когда-то жила, и передернула плечами. – Я ему ничего не сказала. Ты же знаешь, я связана условиями договора. Но он не дурак и сразу понял, что ты – это не я.
– Да. Он и повел себя соответствующим образом. Подошел, начал гладить по волосам. Я поначалу была резка с ним, пока не догадалась, что он принял меня за тебя. Представляю, каково тебе вести двойную жизнь. Как по-твоему, он теперь разболтает о нашей тайне?
– Нет, я так не думаю. Он человек порядочный. К тому же я попросила его молчать. Пообещала позвонить ему вечером, но сначала решила переговорить с тобой… Видишь ли, мне бы хотелось рассказать ему правду или хотя бы часть правды. Он надежный друг. Уверена, болтать он не станет. Но после встречи с юристом я побаиваюсь, что разглашение может закончиться для меня тюрьмой.
– Ты про Майлза? Любит он стращать. Пенни, расскажи своему другу все, что сочтешь нужным. Я уже довольно твердо стою на ногах. Если эта история вдруг всплывет на свет, я в силах справиться с последствиями.
Пенни почувствовала несказанное облегчение:
– Прекрасно! Тогда, с твоего позволения, я расскажу ему столько, сколько необходимо, и снова возьму с него обещание держать язык за зубами.
На противоположной стене висело изящное зеркало в позолоченной раме. Пенни посмотрелась в него и улыбнулась:
– Все будет хорошо. До недавнего времени Джимми считал, что изменение в моем облике, маникюр и все прочее вызваны тем, что я стала подрабатывать девушкой по вызову. – Она услышала смех Оливии в далеком Лондоне и сменила тему. – Теперь о втором моменте. Он еще интереснее. Ты права: очень трудно выдавать себя за другую. Тем более что совсем недавно я пообщалась с Джонатаном.
– С Джонатаном? – переспросила изумленная Оливия. – Ты имеешь в виду Джона? Джонатана Карстерса?
– Фамилии его я не знаю, но я вспомнила твои слова о нем. Да, это твой обаятельный рыжеволосый Джонатан. – Она пересказала Оливии свой разговор с Джонатаном, рассказав и о приглашении на обед в среду. – Для меня лучше всего придумать убедительную причину и вывернуться, если только ты сама не позвонишь ему и не объяснишь происходящее. – Пенни вдруг пришла в голову мысль. – Но есть и лучший вариант. Почему бы тебе не прилететь в Венецию и не занять мое место? – (Оливия шумно вздохнула.) – Сегодня тебе пришлось изображать меня, а я уже который месяц изображаю тебя. Это чертовски сложно! – со смехом добавила она.
– Ой, Пенни, я даже не знаю…
Пенни уловила в ее голосе тоску и решила надавить:
– Я серьезно. Почему бы тебе не прилететь сюда завтра или в среду? Я сниму с себя эту ношу и вздохну свободно. Сегодня я просто поцеловала его на прощание, но кто знает, во что это выльется в среду?
– Поцеловала? – В голосе Оливии звучали волнение и тревога; похоже, она даже ревновала Пенни. – Как поцеловала? В щеку? В губы? Страстно?..
Пенни стало ее жаль.
– Никакой страстности. Слегка коснулась губами его губ, но ему явно понравилось. Как я уже говорила, обдумай мое предложение. Не сомневаюсь, он будет ужасно рад увидеть тебя во плоти.
– Даже не знаю, Пенни… – повторила Оливия, но Пенни радовало, что она не сказала «нет».
– Я тебя не тороплю. Обдумай все хорошенько, и давай завтра поговорим. Ты мне позвонишь или я тебе. Сейчас я позвоню Джимми и напомню, чтобы держал язык за зубами. А ты обними за меня моего шерстистого друга Гилберта.
Когда Пенни позвонила Джимми, ей пришлось долго ждать ответа. Он спешно объяснил причину.
– Пенни, привет! Обожди минутку, а потом перезвони мне, – шепотом попросил он. – Я разношу шампанское. У нас сегодня куча футболистов с женами и подружками. Я сейчас удалюсь в туалет. Пока.
Услышав про туалет, Пенни вспомнила, что уже давно хотела посетить это место. Взяв телефон, она отправилась в ванную. Усевшись на унитаз, она усмехнулась сюрреалистичной ситуации: они с Джимми находились в одинаковых условиях. Поймав свое отражение в зеркале, она захихикала и снова позвонила Джимми.
– Джимми, ты помнишь Кэролайн?
– Конечно. Чудесная девушка, у которой ты снимаешь комнату.
– Да. Так вот, она работает у другой девушки, которую зовут Оливия. Меня наняли быть ее двойником.
– Двойником? – недоверчиво переспросил Джимми.
– Ты же сам убедился, насколько мы похожи.
– Как две капли воды. Даже форма ушных раковин одинаковая. – (Пенни поразила наблюдательность Джимми, подметившего столь мелкие детали.) – Эта Оливия одурачила меня утром. Только когда она заговорила, я начал догадываться: что-то тут не так. Кстати, она мне едва пощечину не влепила. А зачем тебя наняли двойником? С какой целью?
Пенни рассказала, но не все. Она не назвала фамилию Оливии и говорила о Фонде лишь в самых общих чертах.
– Смерть отца очень больно ударила по Оливии. Почти полгода она находилась в депрессии и только сейчас начала оживать. Пожалуйста, обещай мне, что будешь молчать. Если правда о подмене вырвется наружу, СМИ устроят настоящую охоту за Оливией. Что еще хуже, все достигнутое нами пойдет насмарку, отчего она может снова впасть в депрессию.
