– Добрый вечер. Вы художница?
– Да. А вы?
Пенни скрипнула зубами, жалея, что не может сказать правду.
– Просто любительница.
Фриц засмеялся и присоединился к их разговору, перейдя на итальянский:
– Мы здесь все любители. Нынче не многие могут прожить за счет своего творчества. – Он превосходно говорил по-итальянски. – Разве что карикатуристы на берегу. Или создатели фальшивых денег.
– Вы великолепно говорите на итальянском, – сказала Пенни, до сих пор не слышавшая, чтобы немец так хорошо говорил на этом языке.
– Благодарю за комплимент, но дело в том, что я итальянец, – улыбнулся Фриц. – Я родился и вырос в горах близ Больцано. Это к северу от Венеции. Итальянская территория, но мы все говорим и по-немецки. А я хочу сделать комплимент вашему прекрасному итальянскому. Кстати, у вас тосканское наречие.
И вновь Пенни скрипнула зубами. Как здорово было бы рассказать им, что она год провела во Флоренции в подмастерье у художника. Но раз она выбрала роль Оливии, нужно играть до конца. Она поблагодарила Фрица и почувствовала руку Рико на своей руке.
– Смотрю, Фриц уже налил вам вина. А что бы вы хотели съесть?
Пенни понравилось ощущение его руки. К этому времени Рико снял куртку, под которой оказался весьма элегантный джемпер. Она почему-то ожидала увидеть мешковатый выцветший пуловер, заляпанный пятнами краски. Джемпер облегал его фигуру, что Пенни тоже очень понравилось.
– Я буду есть то же, что и вы, только не слишком большую порцию. Я люблю итальянскую кухню, но если не следить за аппетитом, боюсь, не влезу в свою одежду.
Глаза Рико скользнули по ее телу и вернулись к лицу.
– Я бы сказал, что вам до полноты еще очень и очень далеко. Я собираюсь заказать себе порцию своей любимой пасты. Это блюдо называется биголи в сальсе. Оно вам знакомо? – (Пенни покачала головой.) – Тогда доверьтесь моему вкусу. Биголи – это сорт длинных полых макарон. Они подаются в соусе из соленых сардин и лука. Название не слишком аппетитное, зато блюдо очень вкусное. Фирменное блюдо этого ресторана.
– Я попробую, но, пожалуйста, умеренную порцию.
– Может, и прошутто Сан-Даниэле в качестве закуски?
– Вам лучше знать. Отдаю себя в ваши руки, Рико.
Произнеся эти слова, Пенни почувствовала приятную дрожь. Ей было на удивление приятно находиться здесь рядом с этим обаятельным, дружелюбным, хорошо воспитанным мужчиной, хотя они почти ничего не знали друг о друге. Обстановка за столом была очень непринужденной. Чувствовалось, что любое ее слово или поступок будут встречены с пониманием. Рико убрал свою руку с ее руки и повернулся, чтобы подозвать официанта. Пенни коснулась его бедра и слегка надавила, говоря себе, что делает это исключительно с целью привлечь его внимание. Рико повернулся к ней, глаза скользнули туда, где лежала ее рука, и на губах появилась легкая улыбка.
– Рико, не помешает и воды заказать. Если весь вечер я буду пить только вино, вам придется нести меня в отель.
– Ну так вы же сказали, что отдаете себя в мои руки. Хорошо, я закажу воду.
Пенни нехотя убрала свою руку, но успела почувствовать, как напряглись его мышцы.
Вечер в этой теплой, дружеской компании был великолепен. Друзья Рико обладали своеобразным юмором и не раз заставляли Пенни громко смеяться. Поговорив с Сусанной, она узнала, что девушка является скульптором и работает преимущественно с мрамором. Пенни мало знала о каменной скульптуре и с интересом слушала Сусанну. Оказалось, камень, только что добытый из каменоломни, мягче и податливее камня, который несколько веков пролежал на поверхности земли. Прежде она никогда не задумывалась об этом, считая весь камень одинаковым по своим свойствам. Посидев какое-то время, Пенни решила придумать себе подругу-художницу. Это позволило ей куда свободнее говорить о собственном творчестве. Она узнала о различных выставках, проходящих сейчас в Венеции. Рико дал ей флаерс, рекламирующий новую галерею с впечатляющей коллекцией картин эпохи Возрождения, которая должна была открыться через несколько дней. Пенни пообещала, что посетит максимально возможное число выставок.
Ветчина оказалась превосходной. Ее подали со свежим хлебом и оливками. Закуску запивали местным красным вином. Паста оправдала все ожидания, и Пенни без труда съела все, что было на тарелке, хотя повар игнорировал ее просьбу о маленькой порции. Но десерт в нее уже не влезал. Она заказала эспрессо. То же сделали и остальные. Кофе подали с бутылкой граппы и стопками. Пенни покачала головой. Ей хотелось оставаться достаточно трезвой, чтобы в мельчайших подробностях запомнить этот удивительный вечер. И конечно же, она наслаждалась обществом Рико. Он был превосходным собеседником, хорошо осведомленным о событиях в художественном мире и прекрасно умеющим слушать. О себе (в роли Оливии) она рассказывала мало. Она заметила, что и Рико почти не говорил о себе. Чем дальше, тем эта анонимность становилась все более волнующей. Два корабля, плывущие в ночь, обменивающиеся минимумом сигналов. Это очень приятно будоражило.
Из ресторана Пенни ушла за полночь, довольная проведенным вечером и под руку с Рико. По темным улицам и улочкам они шли в сторону площади Святого Марка. Очень скоро она уже обеими руками держалась за руку Рико, буквально повиснув на нем. Она наслаждалась теплом и ощущением силы, исходящий от его руки. Вскоре они подошли к мостику, похожему на тот, где она вчера потеряла Рико из виду. Дойдя до середины, они остановились. Пенни повернулась к Рико и с ожиданием посмотрела на него. Из ее ноздрей вылетали облачка пара, слабо подсвеченные старинным фонарем. Рико наклонился к ней, обнял и поцеловал.
Хорошо, что он держал Пенни в своих руках, поскольку от его прикосновения она потеряла равновесие и могла бы упасть в канал. Она потянулась к его лицу, провела по щекам и вокруг шеи, дотронувшись до бороды. Их поцелуй затянулся, и все равно ей не хотелось, чтобы их губы разомкнулись. Пенни крепко прижалась к Рико, наслаждаясь каждым мгновением. Наконец оба ощутили нехватку воздуха. Рико оторвал губы от ее губ и посмотрел на нее. Его глаза сверкали в тусклом оранжевом свете фонаря. Он улыбался. Пенни чувствовала, что и она улыбается. Она точно знала, какого продолжения ей хочется. А хотелось ей отправиться с Рико к нему домой, провести там ночь и поддаться зову страсти, сознавая, что их анонимность не будет раскрыта. Это позволяло ей говорить и делать все, что пожелает, не опасаясь утреннего раскаяния.
– Ну и удивили же вы меня, Оливия.
Пенни вопросительно посмотрела на него. Когда Рико пояснил свои слова, ей показалось, будто в живот запихнули твердый холодный камень.
– Я очень хорошо знал вашего отца. Впервые мы познакомились пару лет назад. Он покупал на здешнем аукционе довольно редкую картину. Ваш отец был очень располагающим к себе человеком. Мы быстро сдружились. Когда весной этого года его не стало, я был просто в шоке. Я вам очень сочувствую, Оливия. Представляю, каким чудовищным ударом для вас оказалась его смерть.
