Наконец Коррадо выпрямился, подошел к бревну и сел. Не рядом. На достаточном расстоянии. Джо это вполне устраивало.
Прошло минуты две, прежде чем Джо решилась заговорить. Она смотрела не на Коррадо, а на Дейзи. Пристроившись на мелком месте, Дейзи блаженствовала, выставив из воды только нос. В воде она была похожа на черного шерстистого крокодила.
– Интересно, чтó моя сестра рассказывала тебе обо мне до нашего знакомства? – спросила Джо, стараясь говорить с легкой небрежностью.
– А что мой брат говорил тебе обо мне?
– Они говорили вдвоем с Анджи. Но я спросила первой. Так что рассказала тебе Анджи?
– Сейчас вспомню. Ты очень организованная женщина. Возможно, даже чрезмерно. У тебя есть командирская жилка. Ты очень умна и амбициозна. Ошеломляюще красива, но всегда стремишься притушить свою красоту. Еще я знаю, что у тебя несколько лет были отношения с мужчиной, которые зимой вдруг оборвались. Ты до сих пор восстанавливаешься после разрыва. Поэтому, если я хоть пальцем тебя трону, твоя сестра натравит на меня местную мафию, меня искрошат в фарш и скормят свиньям.
Джо почувствовала, что Коррадо улыбается. Повернувшись к нему, она увидела, как он кивает:
– Думаю, я передал суть. Ты согласна с такой оценкой?
– Пожалуй, ты совершенно прав насчет командирской жилки. Но разве это не свойственно всем старшим сестрам? Насчет амбициозности… вряд ли я чрезмерно амбициозна. Работу свою я люблю и работаю много, хотя меня мало занимают титулы и звания, следующие за фамилией.
– А как насчет ошеломляющей красоты?
Джо почувствовала, что у нее загорелись щеки.
– Не мне судить об этом. Пожалуй, все-таки важнее то, что внутри.
– Теперь позволю высказать свое мнение. Думаю, твоя сестра была совершенно права. – Игнорируя краску в лице Джо, он продолжал: – А теперь расскажи, чтó Анджи с Марио поведали обо мне. – Его голос стал серьезнее. – Ты услышала хорошее или плохое?
– Я слушала их и сознавала, как глупо себя вела. Они рассказали о твоем прекрасном доме, о твоей компании и твоих деловых успехах. Чувствую, я должна извиниться за свои слова о миллионерах.
– Тебе не за что извиняться. Если помнишь, ты говорила так: если я вдруг окажусь миллионером, ты не станешь меня ненавидеть. А вот я должен извиниться, что не сказал правду о своем доме. Мне казалось, так будет проще, учитывая твой рассказ о печальном опыте общения с богатым лондонским stronzo. Словом, я решил не высовываться.
– Но когда я назвала твой дом красивым, я ничуть не слукавила.
– Благодарю. Непременно как-нибудь покажу его тебе поближе.
– Тогда почему ты ездишь на маленьком «фиате», если у тебя есть такая прекрасная машина?
Коррадо наградил ее широкой, открытой улыбкой:
– Это легко объясняется. Видела, насколько помяты бока «фиата»? В таком городе, как Рим, от этого не убережешься. Водители постоянно мнут бока чужим машинам. Чувствуют, что кого-то задели, но останавливаются единицы. И потом, собачий запах. В сухой день вроде сегодняшнего, когда окна открыты, запах почти не мешает. А когда идет дождь. Поверь мне на слово… Дейзи – часть семьи, но не самая ароматная. Но главная причина, почему я не пользуюсь «рейнджровером», – машина не влезает в гараж под квартирой.
«Под „траходромом“», – подумала Джо. Значит, за ней он приехал из своей римской квартиры. Означало ли это, что он провел там ночь с какой-нибудь случайной девушкой? Отогнав раздражающие мысли, она кивнула:
– Вполне логично. Когда через несколько лет я надумаю купить полноприводную машину с небольшим пробегом, напомни, чтобы обратилась к тебе.
Коррадо улыбнулся:
– Иногда я все-таки езжу на «рейнджровере», но ты права. Можно сказать, что я потешил свое тщеславие, купив дорогую игрушку, которой не пользуюсь. А что еще Марио и Анджи рассказали обо мне?
Прежде чем ответить, Джо втянула в себя воздух и неспешно выдохнула:
– Они сказали, что ты не веришь в любовь.
Услышанное заставило Коррадо несколько раз моргнуть.
– Звучит немного мелодраматично, но думаю, это правда. – Он перехватил взгляд Джо. – Не пойми меня превратно. Я не говорю, что люди не могут испытывать глубоких чувств друг к другу. Однако сама концепция любви представляется мне иллюзией.
Джо едва не подскочила. Коррадо сейчас говорил ее словами. К счастью, от нее не требовалось ответа.
– Джо, ты занимаешься наукой, – продолжал Коррадо. – Раз ты изучала зоологию, тебе обязательно преподавали и химию с биологией. Если я произнесу такие слова, как эндорфин, окситоцин, вазопрессин и допамин, ты их поймешь?
– Да. Это нейрогормоны.
– Верно. И все они находятся в мозгу. Если не возражаешь, давай возьмем в качестве примера тебя. Когда я смотрю на тебя в этом маленьком сексуальном бикини, в моем мозгу кое-что происходит. Миндалевидная железа – мое главное запоминающее устройство – получает серию электрических импульсов от зрительного нерва. Как результат, в мою лимбическую систему направляется целый коктейль гормонов. Зачастую лимбическую систему называют эмоциональным центром мозга. Возникает ощущение, которое люди привыкли называть любовью. На самом деле это всего лишь биохимическая реакция, идущая у меня в голове. Она столь же банальна, как мозговой импульс, сообщающий мне, что пора поесть или навестить туалет. – Коррадо улыбнулся. – Правда, более приятная реакция.
Джо молча пропустила упоминание о сексуальном бикини и кивнула. Она посвятила немало времени изучению структур мозга, и в словах Коррадо не было ничего особо нового. Опять совпадение. Недавно она думала о том же. Однако сейчас она решила поиграть в адвоката дьявола.
– То есть организм испытывает сексуальное влечение. Похоть, как говорили раньше.
– Вот и я о том же. То, что мы принимаем за любовь, – это всего лишь физиологическое влечение. Ты зоолог. Скажи, какая мотивация у всех животных считается основной, превосходящей остальные?
– Так это же просто. Продолжение рода. Воспроизведение себе подобных стоит на первом месте.
– Вот именно. Когда я смотрю на тебя и мне нравится то, что я вижу, мозг признаёт тебя подходящей партнершей.
– Но разве любовь сводится к сексу? Она же многограннее. – Джо оглянулась в поисках примера, и вид мокрой собаки, лежащей у ног, подал ей идею. – Взять ту же Дейзи. Ты ведь наверняка ее любишь, а она любит тебя.
Коррадо покачал головой:
– Если ты сегодня увезешь Дейзи с собой, будешь ее кормить и выгуливать, она вскоре забудет обо мне.
– А твои чувства к ней?
– Дейзи – хорошая собака и, как я уже говорил, полноправный член семьи, но едва ли я назвал бы это любовью. – (Джо увидела его улыбку.) – Когда Шекспир писал «Ромео и Джульетту», он наверняка не думал о лабрадорах.
