Фактически американец был недалек от истины, но Джо и сейчас ответила нейтрально:
– Мы прекрасно понимаем друг друга.
– А вы знаете, какое прозвище ему дали в нашем университете? – Рикки понизил голос. – Пират. Он здорово умел красть чужие идеи.
Джо было не сдержать улыбки. Рикки тоже улыбнулся и сменил тему. Джо немного успокоилась. Рикки был приятным собеседником, и разговор доставлял ей удовольствие. Однако вскоре Рикки извинился и сказал, что ему необходимо переговорить с одним из местных высокопоставленных чиновников. Джо искренне огорчилась.
Взяв стаканчик с недопитым кофе, Джо побрела в дальний угол, где был стол. Там она присела и открыла пакет с информационными материалами. Первой лежала программа конференции. Джо едва не упала в обморок, узнав, что ее презентация о борьбе с «мусорными островами» в океане состоится сегодня, в три часа дня. Допив кофе, она поискала глазами официантку, чтобы попросить еще стаканчик. Но то, что произошло дальше, повергло ее в еще больший шок.
– Простите, вы ведь доктор Грин?
Джо подняла голову. Ей не требовалось читать имя на бейдже. Она сразу узнала эту пожилую даму. Перед ней стояла председатель конференции, профессор Вальтрауд Дитрих, представляющая ООН. Легендарная фигура в мире защитников окружающей среды.
Густо покраснев, Джо вскочила. Стаканчик опрокинулся, к счастью пустой, листы и буклеты разлетелись по столу.
– Какая честь видеть вас, профессор Дитрих! – Она пожала протянутую руку. – Да, я доктор Грин. Джо Грин.
– Добро пожаловать на конференцию, доктор Грин. Прежде всего, передайте Рональду привет от меня и наилучшие пожелания. Я хорошо его знаю и очень огорчилась, услышав о случившемся с ним.
Джо пообещала, что обязательно передаст. После нескольких минут обыденного разговора профессор вдруг сказала:
– Я узнала от Флавии, что вы говорите по-итальянски.
Джо вспомнила, что видела это имя на лацкане девушки из секретариата, провожавшей ее сюда.
– Правильнее сказать, я немного говорю по-итальянски. И беглостью речи не отличаюсь.
– Не скромничайте. Флавия была в восхищении от вашего итальянского. – Профессор немного понизила голос. – Дело в том, что у нас возникла некоторая проблема. Хотя конференция и проходит в Риме, основные выступающие, включая и меня, знают по-итальянски лишь несколько слов. В стенах конференц-центра это не страшно, поскольку нашей «латынью» является английский. Но не будешь же с местными СМИ говорить на английском.
– С какими СМИ?
– Я имею в виду RAI, итальянское государственное телевидение. Им не терпится провести интервью с тем, кто сможет рассказать зрителям о сути конференции. Разумеется, по-итальянски. Я могла бы выступить, общаясь через переводчика, но будет гораздо лучше, если интервью пройдет на их родном языке.
Сердце Джо, которое и так ушло в пятки, теперь шмякнулось на пол. Она тупо смотрела на ученую даму и с трудом удерживалась, чтобы не раскрыть рот.
– Вы хотите, чтобы я выступила по телевидению? На итальянском?
– Да, если не возражаете.
– Но я вовсе не скромничаю, профессор Дитрих. Я трезво оцениваю свое знание итальянского. До сих пор я говорила на профессиональные темы только по-английски. Итальянская терминология мне знакома очень смутно. – Джо чувствовала, что комкает слова, но ничего не могла с собой поделать. – Я очень боюсь, что вместо пользы принесу только вред. Что касается сути конференции… даже если бы это был англоязычный канал, я вряд ли смогла бы рассказать об этом телезрителям, далеким от науки.
Джо чувствовала, как ее охватывает паника.
Ученая дама взяла ее за руку с явным намерением успокоить.
– Пожалуйста, не волнуйтесь. Уверена, вы прекрасно справитесь. Предлагаю вам снова встретиться попозже, после церемонии открытия. Мы набросаем тезисы вашего выступления, а затем Флавия подскажет вам всю необходимую итальянскую терминологию. – Профессор ободряюще сжала руку Джо. – Уверена, итальянские телезрители только обрадуются, узнав, что не все ученые – чопорные старики и старухи вроде меня. Поверьте, доктор Грин, вы станете любимицей публики.
– О боже!.. – Джо опустила глаза, безуспешно надеясь, что пол разверзнется и поглотит ее. – Неужели больше некому это поручить?
На этот раз ей не показалось. Профессор Дитрих лукаво ей подмигнула:
– Буду с вами откровенна: есть у нас еще один кандидат на интервью – микробиолог из Пизанского университета. Но Флавия призналась, что он не говорит, а бубнит себе под нос. Даже она ничего не поняла. Гораздо лучше, если интервью даст симпатичная молодая англичанка, вполне прилично говорящая по-итальянски. Ошибки в языке вам легко простят.
– О боже!.. – повторила Джо, не зная, как еще отнестись к просьбе профессора.
Она готовилась выступить перед двумя-тремя десятками делегатов. А ведь телевизионная аудитория будет исчисляться миллионами. Какой ужас!
– И когда интервью начнется?
– Сразу после ланча. Насколько понимаю, это обычная практика – приглашать телевизионщиков на ланч, чтобы они в неформальной обстановке познакомились с тем, у кого потом будут брать интервью.
– Значит, я и на ланч пойду вместе с ними?
– Да, у нас есть столовая для ВИП-персон вроде меня… и вас, – с улыбкой добавила профессор Дитрих. – Гарантирую вам отличное угощение.
Возможно, подаваемые блюда действительно были выше всяких похвал, но Джо не ощущала вкуса. Когда вечером Виктории захотелось узнать, чем там угощали, Джо смогла припомнить только грызущее ощущение страха в собственных кишках. После церемонии открытия она вновь встретилась с профессором Дитрих, и они составили тезисы выступления. Затем профессора сменила Флавия, которая терпеливо выслушивала то, что предполагалось сказать на камеру, подправляя языковые обороты и подсказывая термины. И все равно Джо не могла побороть страх. Ей не было свойственно часто бегать в туалет, но за это утро она заходила туда трижды.
Таких интервьюеров, как этот, Джо еще не видела. Он отрекомендовался научным обозревателем телеканала, хотя видом своим больше напоминал типичного рассеянного профессора. Невзирая на летний зной, он явился в твидовом пиджаке с кожаными заплатками на локтях и при галстуке-бабочке. Экстравагантный вид дополняли закрученные кверху усы, на которые можно было вешать шляпы. Как ни странно, эта экстравагантность интервьюера успокаивающе подействовало на Джо. Она постепенно убедилась: если сосредоточиться на причудах его внешности, а их хватало, это погасит хотя бы часть испытываемого ею страха.
Еще больше успокоило ее известие о том, что интервью не пойдет в прямой эфир. Твидовый Пиджак сообщил ей, что сейчас они запишут материал для вечернего выпуска новостей, фрагментом которого и станет ее интервью. Джо обрадовалась. Теперь она утешалась мыслью: если она что-то скомкает или, чего доброго, потеряет сознание – она не исключала и такой возможности, – всегда можно будет сделать дубль.
