Глава 8
Счастье
— А, это ты! Заходи-заходи.
— Я вас не отвлекаю?
— Нисколько. Воды?
— Да. Спасибо.
— Книги прочитал?
— Да, я в общем-то пришел их отдать…
— И как тебе? Что-то понял?
— Немного. Они сложные.
— Это нормально. Книги и правда сложноваты для тебя. Как дела в последние дни?
— Хорошо.
— С виду не скажешь… То же самое, что раньше? Тот страх?
— Ну… да.
— Может, тогда расскажешь, чего ты боишься?
Нет ответа.
— Посмотри на меня. Надеюсь, ты мне доверяешь. Я могу тебе помочь.
Студент вздохнул.
— Ладно. Я… я боюсь переклички.
— Переклички?
— Странно, правда же?
— Да нет, ничего странного. Я как-то знавал парня, который боялся в одиночку переходить по мосту.
— Серьезно? Боялся мостов?
— Именно. А потом и по узким улицам отказался ходить один. Пришлось жене его сопровождать.
— Но почему? Это тоже такая фобия?
— Совершенно верно. По сути, еще одно проявление агорафобии. С младенчества его баловали. Все делали за него, а после свадьбы он полностью полагался на жену. Так у него развилась подсознательная потребность находиться с ней рядом, как у ребенка. Но сознание отказывалось признавать такую инфантильность, поэтому агорафобия стала для него способом принудить жену никуда не отходить.
— Его удалось вылечить?
— Удалось. С применением медикаментозных препаратов и поведенческой терапии. Теперь он полностью здоров.
— Значит, чтобы поправиться, ему понадобились лекарства?
— Конечно. Так как насчет тебя? Расскажешь, почему ты боишься перекличек?
— Честно говоря, я и сам не знаю.
— Серьезно? В таком случае, когда ты начал бояться?
— Хм… и этого я не помню. Простите.
— Не беспокойся. Давай, ляг на кушетку. Как тебе, удобно?
— Да, очень удобно.
— Хочешь послушать музыку?
— Хорошо.
— Сначала вот это.
Комнату наполнили звуки «Колыбельной» Моцарта. Следующим шел «Сон в летнюю ночь» Мендельсона. Потом — «Утраченное время» Цай Чин
[8].
— От какой расслабляешься больше?
— От последней. Первые две я не понял.
— Хорошо. Сколько пар у тебя было сегодня?
— Что? Ах, пар… две.
— А что ты делал потом?
— Играл в баскетбол.
— Насыщенный день. Ты чувствуешь усталость?
— Немного.
— Очень хорошо. Я хочу, чтобы ты представил, как расслабляешься. Слушай каждое мое слово. Сначала ляг как можно удобнее. Постарайся расслабить все тело и начинай глубоко дышать.
— Вот так?
— Да, очень, очень хорошо. Дыши медленно, как сейчас. Теперь еще раз. Сделай глубокий вдох, потом выдохни. Отлично. Где тебе приятнее всего находиться?
— Хм… наверное, на пляже.
— Прекрасно. Тогда представь, что прямо сейчас ты лежишь на пляже. Дует легкий ветерок, он так приятно освежает… Волны равномерно накатывают на берег. Ш-ш-ш, ш-ш-ш, вот так, одна за другой… Твой ум спокоен. Спокоен? Очень хорошо. Направляй его в разные части своего тела. Сначала в голову — голова успокаивается. Теперь в грудь и спину — тело успокаивается. Дыхание становится легче и легче. Теперь руки — расслабляются руки. Потом ноги — расслабляются и успокаиваются. Все тело расслабляется, отдыхает. Хорошо. Как ты чувствуешь себя теперь?
— Очень… очень приятно. И в голове так… так легко. Все тело словно… словно белый огонек.
Голос его был тихим, как будто каждое слово требовало усилий.
— Отлично. Спокойно насладись этим.
Прошло пять минут.
— Итак. Сейчас я начну медленно считать от одного до десяти. Когда дойду до десяти, твое подсознание вернется в прошлое, к событию, которое оказало на тебя большое влияние. При счете десять, что бы ты ни увидел или ни почувствовал, ты опишешь это вслух. Потом, если это событие счастливое, запомнишь его, а если нет — забудешь. Договорились?
Студент медленно кивнул.
— Тогда начинаем. Один… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь… девять… десять.
Глаза студента внезапно быстро задергались под прикрытыми веками. Мужчина улыбнулся. Очень хорошо. Значит, подсознание начало выдавать ему информацию.
— Мы у нас во дворе. Пахнет жареной саранчой. Отец привез меня домой на велосипеде. Мне надо доделать домашнее задание, чтобы пойти играть… Деревянный пистолет… Гораздо круче, чем у Большого Мена.
«Значит, в воспоминании он не старше десяти лет», — заметил мужчина про себя.
— Я в песочнице, лежу с игрушечным пулеметом. Мы с ребятами играем в войну.
Голос у него стал совсем детским, оживленным.
— Толстяк жульничает — он никогда не падает, когда его убивают… Рядом солдаты маршируют на плацу.
В его голосе появилось восхищение, даже зависть.
— Они классно выглядят. Левой-правой, левой-правой… Перекличка. Ван Либо, здесь. Мен Фанчжи, здесь… Ой, что это с ним? Почему он не отвечает, когда называют его имя? Ой нет, офицер сердится.
Голос стал напуганным.
— Его снова зовут… Почему он не откликается? Давай, ты сможешь… Он что, заика? Нет, не бейте его.
Студент задрожал.
— Сколько крови! Его наказали… он бежит по полю, один…
Внезапно его дыхание участилось, тело изогнулось в конвульсиях.
— Что ты видишь?
— Я упал…
Он начал плакать.
— Мой лоб! Кровь не останавливается… Учитель физкультуры… Перекличка… Он бьет меня… Пожалуйста, не надо…
— Достаточно. Значит, то, что ты сейчас увидел, запечатлелось глубоко у тебя в подсознании и продолжало тревожить, понимаешь?
— Да-да, понимаю.
— Тот белый огонек еще здесь?
— Здесь.
— Очень хорошо. Сейчас он начнет постепенно гаснуть, и ты станешь приходить в себя. Я буду считать от десяти до одного. Когда дойду до одного, ты проснешься. Договорились?
— Да.
— Прекрасно. Итак. Десять — белый огонек слабеет, твое тело и твой ум спокойны. Девять — ты начинаешь пробуждаться. Восемь — к телу постепенно возвращается чувствительность. Семь — пальцы начинают шевелиться. Шесть — сердце бьется ровно и спокойно, ты ощущаешь радость. Пять — ты почти проснулся. Четыре — ты можешь пошевелить шеей. Три — по телу проходит волна энергии. Два — просыпайся, ты готов. Один — теперь ты полностью проснулся, открой глаза!
