Поразмыслив немного, Тай Вей сказал:
— Как насчет идеи профессора Цяо? Что преступник хотел воссоздать Ван Цянь заново. Может, это подсказка?
Фан Му не ответил. Он взял папку по первому делу и раскрыл сразу на фотографиях с места убийства.
Тело Ван Цянь лежало на полу, разрезанное на шесть частей и сложенное вместе в позе морской звезды.
Фан Му вгляделся в снимок, перечитал описание под ним, и внезапно, будто что-то заметил, сосредоточенно прищурил глаза.
— Голова на север, ноги на юг… голова на север, ноги на юг… — забормотал он себе под нос, а потом резко спросил: — Где в квартире находились дверь и окно?
Припомнив место преступления, Тай Вей ответил:
— Кажется, окна выходили на север и на юг. Дверь смотрела на север, окно в спальне — южное. Помню, Старый Чжао говорил, что жертва лежала головой к двери и ногами к окну…
— То есть, когда полицейские вошли в спальню, они увидели вот это?
Фан Му перевернул фотографию. Теперь распростертое тело Ван Цянь оказалось вниз головой; голова, ноги и руки указывали в пяти разных направлениях.
Фан Му обежал взглядом голову жертвы, ее корпус и конечности. Потом быстро задышал, вытащил из кармана мобильный телефон и поспешно набрал номер. Тай Вей видел, что руки у него дрожат.
Несколько секунд спустя в трубке раздался голос Ду Ю:
— Алло!
— Это Фан Му. Ду Ю, ты помнишь, как выглядела та звезда у нас на двери?
— Звезда? Что за звезда?
Фан Му от волнения затоптался на месте.
— В ту ночь, когда был финал чемпионата мира! Мы смотрели игру в ресторане, потом пришли домой, я пошел в ванную, а ты — в комнату. Когда я вернулся, ты что-то смывал с двери. Сказал, там была пятиконечная звезда. Теперь вспомнил?
— А, да. Вспомнил. Ну так ты и сам все знаешь… Зачем она тебе понадобилась?
— Не твое дело. Просто скажи, как она выглядела?
— Ну… с пятью концами… что тут еще говорить. И нарисовали-то абы как!
— Подумай — в ней не было ничего необычного? Например…
— Ой, да, точно! Она была перевернутая.
— Перевернутая, — повторил Фан Му, явно обращаясь сам к себе. Лицо его стало серым.
— Ага. Один конец вниз, два — вверх. А зачем она тебе?.. Эй, Фан Му! Ты слушаешь? Алло! Алло!
Проигнорировав его, Фан Му медленно нажал отбой. С таким видом, будто из него внезапно выпили все силы, он опустился на скамью и уставился в одну точку. Из их разговора с Ду Ю Тай Вей более-менее понял, что в ночь накануне убийства Цю Вейцзяня и Ван Цянь кто-то нарисовал на двери их комнаты пятиконечную звезду. Правда, неясно было, что она означала.
— А что символизирует перевернутая пятиконечная звезда? — спросил Тай Вей.
Фан Му был настолько испуган, что при звуке его голоса резко вздрогнул. Ответил он не сразу. Потом дрожащими губами произнес:
— Ричард Рамирес. Американский серийный убийца. В восемьдесят четвертом — восемьдесят пятом годах врывался к людям в дома, убивал всех взрослых, женщин и детей насиловал, потом расчленял их тела. И на каждом месте преступления оставлял свой знак: перевернутую пятиконечную звезду. Рамирес был непохож на других серийных убийц. У него не было личного почерка — он стрелял в жертв, забивал до смерти, резал глотки, душил. И не выбирал — убивал и малолетних детей, и стариков, людей любой расы и общественного положения. В результате полиции очень сложно было его поймать. Но все-таки в восемьдесят пятом Рамиреса арестовали, а в восемьдесят девятом приговорили к смертной казни.
С этими словами Фан Му уронил голову и замолчал.
Закурив сигарету, Тай Вей попытался разложить всю эту информацию по полочкам.
— Ричард Рамирес, Гарольд Шипман, Цутому Миядзаки, Эд Гейн, Чарльз Мэнсон, — задумчиво пробормотал он. — То есть наш парень копирует знаменитых серийных убийц. А подсказку к первому преступлению он оставил у тебя на двери. Та пятиконечная звезда…
Тут голос Тай Вея оборвался, и он замер с широко распахнутыми глазами. Сигарета выпала у него из пальцев. Несколько секунд он не мог прийти в себя. Потом повернулся к Фан Му, который пытался прикурить. Руки студента тряслись так, что не могли держать зажигалку.
Наконец, набравшись решимости, Тай Вей медленно проговорил:
— Похоже, он идет за тобой.
Бросил на парнишку осторожный взгляд. Лицо у Фан Му было белее мела.
— Он проверяет тебя, хочет, чтобы ты угадал, кого он скопирует следующим. Никто в кампусе не разбирается в этих делах лучше тебя.
Тай Вей говорил не торопясь, очень мягко, но Фан Му каждое его слово казалось пулей, бьющей прямо в сердце.
— Ты так считаешь? Да нет, не может быть…
Он закурил, глубоко затянулся и повернулся к Тай Вею с принужденной улыбкой на лице.
Тай Вей подумал, что она может означать: уныние? разочарование? отчаяние? ужас? Или Фан Му пытается сам себя убедить, что все это совпадение?
«Не будь таким дураком», — одернул себя Фан Му, и губы его непроизвольно дрогнули.
Время шло, небо постепенно темнело. Фан Му казалось, что со всех сторон к ним подступают мрачные тени. Баскетбольные щиты, ограда из металлической сетки, деревья и даже корпуса общежития, казалось, оживали, насмехались над ним из темноты, двигались ему навстречу, затаив ненависть в сердцах, шаг за шагом.
Во рту пересохло, к горлу подступила горечь, отчаянно закружилась голова. Не в силах удержаться, Фан Му перегнулся пополам, и его вырвало.
Тай Вей сидел неподвижно, наблюдая за тем, как юношу выворачивает наизнанку.
Его сердце переполняли сочувствие и жалость.
Глава 18
Йоркширский потрошитель
Весь день Фан Му провалялся в постели. Он не ел, не пил, не произнес ни единого слова — просто пялился в потолок и всех игнорировал. Хотя Ду Ю успел привыкнуть к такому его поведению, даже у него появилось чувство, что что-то не так.
Ближе к вечеру приехал Тай Вей.
Когда полицейский вошел в комнату, Ду Ю пытался уговорить Фан Му съесть ужин, который он ему принес. На столе стоял поднос с остывающей едой.
Ду Ю кивнул Тай Вею, а потом беспомощно мотнул головой в сторону Фан Му.
Прошел всего день, но юноша уже заметно отощал. Подбородок у него заострился, а глаза, неподвижно устремленные в потолок, казались огромными.
Тай Вей присел рядом с Фан Му на койку и несколько секунд разглядывал его.
— Что, голодовку объявил?
Фан Му не ответил. Собственно, он даже не мигнул.
Полицейский прищелкнул языком и взял со стола поднос. Понюхал:
