— Не волнуйся, это нормально. Кое-какие внушения надо повторять, чтобы добиться оптимального результата.
— Надеюсь, вы мне поможете.
— Хорошо, но ты должен в точности выполнять все, что я скажу. Ты понял?
— Да.
Боже, теперь я вспоминаю… Фан Му, ты мертв?
— Что мне надо делать? Скажите, что?
— Не волнуйся, дай мне подумать.
— Я сегодня оказался в ужасно неловком положении. Перед целой аудиторией. Не смог ответить «здесь»…
— Думаю, нам следует сменить тактику. Правда, другая тактика может показаться тебе немного жесткой… Ты уверен, что выдержишь?
— Я…
— Если выдержишь, то избавишься от страха навсегда.
Долгая пауза.
— Но если тебе кажется, что ты для этого слаб, то лучше забудь. Я не смогу тебе помочь.
— Я… Я готов попробовать.
— Вот и хорошо… Я хочу, чтобы ты лег на кушетку. Расслабься, и мы начнем.
«Вот он, тот самый момент».
— Ты в аудитории. Постарайся ее себе представить. Вокруг твои однокурсники. Очень много людей… Профессор берет журнал со списком… начинает называть имена… Мен Фанчжи!
Пауза.
— Мен Фанчжи!
Он задергался на месте, пот заструился по лицу.
— Мен Фанчжи!
— Мен Фанчжи!
— Мен Фанчжи!
— Мен Фанчжи!
— Аррррр!
Как холодно… Ноги и руки не двигаются. Хочется обхватить себя за плечи, но я не могу. Помогите, помогите мне…
— Ты боишься смерти?
— Конечно. А кто не боится?
— На самом деле ничего страшного в ней нет. Что ты делаешь, когда у тебя тяжело на душе?
— Ну… играю в компьютерные игры или ложусь спать.
— Вот видишь! А смерть — это просто долгий сон. С ним забываешь все свои тревоги. Многие люди предпочли бы умереть, но не утратить достоинства. Ты слышал о Хемингуэе?
— Да. «Старик и море».
— Когда у него нашли неизлечимую болезнь, он предпочел покончить с собой, но сохранить достоинство. Если честно, я порой завидую ему.
Пауза.
Что мне делать? Я кого-то убил? Со мной все кончено…
— Ты замечал, что семь — очень интересное число?
— Хм, правда?
— А ты сам подумай! Семь дней недели, семь цветов спектра, семь нот в диатоническом звукоряде… Семь символизирует удовлетворение.
— Вы так считаете?
— А когда ты удовлетворен, тебе больше не о чем волноваться, согласен?
Я убийца… Все узнают, что я убийца… Всю оставшуюся жизнь моя мама будет стыдиться… Мне двадцать четыре… Моя жизнь подошла к концу…
— Возьми это… иди к себе в общежитие… обыщи все вокруг… найди номер семь… и ты удовлетворишь все свои желания…
Все кончено… Все кончено…
* * *
Фан Му не спал до четырех часов утра, сидя за компьютером.
Его разбудил шум в коридоре. Все тело сковало; грудь болела оттого, что в нее упирался край столешницы, в голове стоял звон. Он попытался подняться. Рядом на полу валялось одеяло — наверное, Ду Ю ночью набросил ему на плечи.
Палец тоже болел. Кровь просочилась через повязку. Наверное, вчера в толчее рана открылась снова.
Однако Фан Му было не до того. Он неуверенно потянулся к столу, взял чашку и одним глотком выпил остававшуюся в ней тепловатую воду. Затем, не тратя времени на умывание, побросал в рюкзак вещи и собрался идти.
Ему обязательно надо повидать Мен Фанчжи. Все указывает на то, что он — не убийца. Однако кое-какие вопросы остаются, и только Мен Фанчжи может ответить на них.
Выходя за дверь, Фан Му натолкнулся на человека, стоявшего в проеме.
Это был Тай Вей.
— Ты вовремя. Отвезешь меня повидаться с Мен Фанчжи.
Фан Му твердо взял Тай Вея за локоть и попытался развернуть его в сторону лестницы. Но полицейский не сдвинулся с места.
— Слишком поздно.
— Что? — Фан Му замер и заглянул ему в глаза.
— Мен Фанчжи мертв.
Юноша не отрываясь смотрел на него. Тай Вей втолкнул его обратно в комнату.
— Лучше поговорим здесь.
Фан Му пустым взглядом уставился в окно. Он не произнес ни слова.
— Этим утром, еще до рассвета…
Внезапно Фан Му поднял руку, останавливая его. Потом присел на корточки, опустил голову на колени, и все его тело затряслось от рыданий.
Тай Вей подождал, пока он немного успокоится, потом помог пересесть на кровать. Вытащил из пачки сигарету и сам для него прикурил.
С серым лицом, Фан Му сунул сигарету в рот и глубоко затянулся. Докурил до конца и только тогда, обернувшись к Тай Вею, спросил хриплым голосом:
— Как он умер?
— Разбил себе голову о стену, — просто ответил полицейский.
— Почему его никто не остановил?
— Мы приняли все меры предосторожности. Посадили его в камеру, приковали ногами и руками к стулу. Сначала охранник слышал, как он рыдает, потом раздался удар. Но когда охранник вбежал внутрь, было уже поздно.
— У него были скованы руки и ноги? Но как же тогда…
Тай Вей хмуро усмехнулся.
— Ты не поверишь. Он умудрился вытащить ноги и руки из кандалов. Я за все время службы ничего подобного не видел, — покачал головой. — Сорвал себе кожу на щиколотках и запястьях. Сломал пястные кости обеих рук. — Тай Вей показал, где они находятся. — Только представь, как этот парень рвался умереть!
В комнате воцарилось молчание. Наконец Фан Му без всякого выражения спросил:
— И что думают в департаменте?
Тай Вей поколебался.
— Предварительный вывод — преступник совершил самоубийство с целью избежать наказания.
— Наказания за что? Только не говори, что считаешь его убийцей из-за того, что случилось прошлой ночью.
Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, Тай Вей сказал:
— Я понимаю, что ты чувствуешь. Но мы не стали бы подозревать человека без всяких оснований. На допросе Мен Фанчжи ни в чем не признался, но вот что мы нашли у него в комнате.
Он достал из портфеля стопку бумаг и протянул их Фан Му. И, пока тот листал документы, продолжил объяснять:
— Это фотография черной простыни, — указал на первое фото. — Мы сравнили ее с той, которая фигурирует на видео с Цин Цзяо, — они одинаковые. Также на простыне обнаружены пятна крови — их сейчас проверяют в лаборатории, и к вечеру результат будет готов.
