Бесполезно! Сон смело, как первый снег осеним ветром, а сердце всё сильнее сжималось стальным обручем беспокойства.
Я – идиот! Я знаю. Видимо у нас в Ваноре это национальная черта. Но я выполз из кровати, кое-как натянул сапоги и тихонечко, по стеночке, поковылял в сторону покоев Недотроги. По крайней мере, утешал себя я, обратно мне ползти не придётся – отнесут на руках. А может, и там оставят…
Из покоев принцессы слышался приглушенный закрытой дверью голос Лукаса:
– Вот объясни, ну зачем тебе нужно было сегодня вмешиваться в наши дела с ванорцем?
В ответ раздалось женское мычание.
– Не можешь объяснить? Вот я о том же: не нужно было тебе это делать. И сегодня мне бы не пришлось форсировать события.
Снова мычание.
На дружеский разговор не похоже.
Я пригляделся к щели между створками – дверь была закрыта на замок. Какое счастье, что из тщеславия я натянул сапоги. В выдолбленном каблуке одного из них хранился набор отмычек. Теперь главное – как-нибудь снять эти, с учетом ранений, орудия пыток. Ну и чтобы замок не скрипел слишком сильно.
– Думаешь, тебя спасет твой Ранирчик? – продолжал подонок Лукас. – Ну что ты, он же спит. Ты же сама ему дала вино с усыпляющими травами.
Мычание.
– Да, но он-то об этом не знает. Он-то подумает, что ты ему сама туда травки подсыпала. Видишь, как всё удачно получилось? И поэтому, когда он обнаружит вместо тебя прощальную записку, ничуть не удивится.
Отчаянное мычание.
Мои руки тряслись от напряжения, но замок всё же поддался. С бесконечно тихим щелчком.
– Ты думаешь, он будет тебя искать? Девочка, ты всерьёз полагаешь, что будешь интересовать чистоплюя Веранира после того, как я тебя поимею, да ещё и беременная в придачу? А мы же сделаем для этого всё, что в наших силах?
И опять за меня всё решили наперед. Да что же делать со всеми этими знатоками?!
Никогда не думал, что найду какие-то достоинства у Нидарии. Но сейчас я был готов расцеловать Сушёную Жабу за её образцовое домохозяйство: дверь, открываясь, даже не скрипнула. От представившегося взору зрелища я остолбенел. Недотрога лежала на кровати. её руки были привязаны к изголовью. Во рту был кляп. То, что некогда являлось её ночной сорочкой, было почти целиком изрезано на ленточки. Одетый в одни подштанники Лукас поймал рукой брыкающуюся ногу принцессы, подхватил оставшееся полотнище ножом, и в одеянии появился новый разрез. Лукас знал толк в удовольствиях. Потому что от вида Кейли мой мозг на какой-то момент отключился.
Но мычание Недотроги вернуло меня к реальности.
– Предупреждал же тебя – не дергайся. Я могу порезать. Ты думаешь, – продолжал свой якобы диалог флаорский ублюдок, – за тебя вступится мать? Не переживай на этот счет. Она уже давно ко мне клеится. Так что, полагаю, мы сможем урегулировать вопрос. Так сказать… полюбовно.
Взгляд Недотроги скользнул в мою сторону, но не остановился. Молодец, девочка! Не заметить открытую дверь она не могла, значит, сознательно постаралась не выдать Лукасу мое появление.
К сожалению, в теперешнем состоянии боец из меня был никакой. Следовательно, у меня будет только один удар, и нужно найти, чем его нанести… Неподалеку от входа на бюро стоял тяжёлый подсвечник. Пожалуй, то, что надо. Но мне было жизненно необходимо, чтобы Кейли на какое-то время отвлекла внимание принца. Я и так-то двигался с трудом, а двигаться бесшумно для меня сейчас вообще было непосильной задачей.
– Последний раз тебе предлагаю это выпить. Так ты получишь хоть какое-то удовольствие, – Лукас протянул своей пленнице бокал с напитком.
Та на мгновение замерла, а потом неуверенно кивнула. Умница!
Когда флаорец снял кляп и поднес к её лицу питье, принцесса резко мотнула головой, выбивая бокал из его рук.
– Принц, вы не в себе, – охрипший, непослушный голос свел на нет негодующую интонацию принцессы.
– Это неважно. Важно, что сейчас я буду в тебе, – хмыкнул Лукас, приподнимаясь и наклоняясь, чтобы стянуть единственный предмет своей одежды.
Размечтался, гаденыш! Я не столько ударил, сколько уронил подсвечник ему на голову. С размаху. К счастью, не промахнулся.
Поверженный флаорец без чувств и штанов рухнул к моим ногам.
Первый приятный момент за весь день.
Не считая обнаруженной в книжке записи.
И нынешней одежды Недотроги, которая скорее обнажала свою обладательницу, чем наоборот.
Хотя я её и в менее одетом варианте видел.
Правда, во сне.
Я не удержался и чмокнул Кейли в полуобнаженную грудь. Разумеется, до того, как развязал. После чего проявил чудеса самообладания и вернулся к связыванию Лукаса, мужественно не замечая факта её переодеваний.
– Как ты здесь оказался? – Голос Недотроги все ещё не слушался.
– У некоторых есть дурацкая привычка шляться по чужим снам.
– Уж кто бы говорил, – возмутилась в ответ Кейли.
– А с этого момента поподробнее… – я перевёл взгляд со своей жертвы на Недотрогу, за что был вознагражден видом её шелковых панталончиков, быстро исчезнувших под подолом целой ночной сорочки.
– Ну, в смысле, у тебя тоже полно вредных привычек… – Принцесса смущенно укуталась в целомудренный пеньюар.
– Вот только не надо юлить! – не поверил ей я. – И как тебя угораздило вляпаться в такую… неприятность?
– Кто бы говорил, – повторилась Кейли.
– Знаешь, как долго я искал свои неприятности, чтобы в них вляпаться? А к тебе с доставкой являются…
Я закончил с Лукасом и поковылял в сторону двери.
– Наверное, теперь уже бояться больше некого… – неуверенно пробормотала принцесса.
– Угу, – согласился я, закрывая дверь на ключ, и напрягся из последних сил, придвигая к ней бюро.
– Ты что, собираешься здесь остаться?
Я бы стал утверждать, чего в голосе девушки было больше: возмущения или облегчения.
– Вообще-то теперь, после того как я спас тебя из лап негодяя, ты, как порядочная принцесса, в любом случае обязана выйти за меня замуж. К тому же, – я завалился на её кровать и похлопал ладошкой рядом с собой, – я сейчас ни на что не способен. Даже если мне к горлу нож приставить.
Недотрога, которая стала укладываться рядом, фыркнула:
– То есть обычно, когда к твоему горлу приставляют нож, ты возбуждаешься?
– Кэй, не тереби без нужды моё воображение. Я могу и передумать.
Принцесса прониклась серьёзностью ситуации и замолчала. Я подтянул её спиной к себе, погружаясь лицом в шелковистые волосы.
Уже на границе между сном и явью я почувствовал, как Кейли поцеловала мою ладонь и чуть слышно прошептала:
