– Голубь, эрус, – развел руками агент как минимум трех разведок. Хотя работал он исключительно на себя.
– А голубь ваш обратно какие-нибудь новости принес?
Нужно быть готовым к неожиданностям. Особенно, когда под рукой есть такой осведомлённый кадр.
– В Королевском госпитале переполох, говорят, – доверительно потянувшись ко мне, поделился Рудди. – Одни в ужасе от того, что будет дальше, если принцесса выйдет замуж и уедет. Другие распиливают на этот случай руководящие посты. А третьи под шумок вскрыли сейф в кабинете эры.
– Да уж, за морем житье не худо, – глубокомысленно заявил я, соображая, что может дать эта информация.
– Не то слово, – Рудден хохотнул, – соотечественник. Ну, я, с вашего позволения, пошёл.
– Конечно, Рудди, конечно. Не подскажете, где сейчас принцесса?
– Минут пять назад направлялась к себе, эрус. Удачи! – он отсалютовал рукой и ушёл в сторону, противоположную моей.
Удача мне действительно пригодится.
Я постучался. Дверь была не заперта, так что отмычками пользоваться не пришлось. Кейлинэ сидела в профиль у секретера. Перед ней лежал открытым знакомый дневник. Выражение лица принцессы можно описать как «задумчивая грусть» или «тоскливые размышления».
– Привет! – сказал я.
Недотрога бросила взгляд в мою сторону и кивнула.
– Ты как? – спросил я.
Недотрога пожала плечами.
– Как прошел разговор с Сайлом? – задал я самый важный вопрос.
– А ты что, не подслушивал? – хмыкнула Кей.
Я подошёл к окну, возле которого стоял секретер, и опёрся на подоконник.
– Нет. Подумал, что тебе будет неприятно.
Кейли резко подняла взгляд мне в глаза.
– Спасибо, – тихо сказала она.
– Обращайтесь, – ответил я. – Можно прочитать? – я показал рукой на дневник.
Свежие чернила еще поблескивали.
– Читай.
«От любви восстают, как от тифа.
Разбиваясь об острые рифы,
Вырезая себя из дурмана.
От любви восстают, как от раны.
От любви восстают, как от горя,
Про себя вновь с любимыми споря,
Из осколков сердца собирая.
От любви восстают, умирая.
От любви восстают, это важно.
Зубы сжав, выбираясь однажды
Через тьму и обиды к рассвету.
От любви восстают – помни это.
От любви восстают утром ранним.
Краски, ветер и птиц щебетанье
Понемногу себе возвращают…
Но предательство – нет, не прощают».
– Я никогда тебя не предавал, – выдохнул я, подозревая худшее.
– Это не про тебя.
– Спасибо.
Мы молчали.
– Ты из-за него грустная? – нарушил я тишину.
– Нет. Ну из-за него тоже, если честно. Я была такой дурой…
– А каким я был дураком! – утешил я принцессу. – А какой я сейчас дурак!
Принцесса улыбнулась, но улыбка быстро погасла.
– У тебя что-то случилось?
– В госпитале вскрыли мой сейф, – призналась она.
– Там лежали компрометирующие письма?
– Ранир, у меня нет компрометирующих писем. А если бы были, я бы не хранила их в госпитале. Для этого есть Королевская Сокровищница.
– Тогда в чём причина? – не понял я.
– Из него похитили несколько препаратов.
– От чего?
– Не столько «от», сколько «для», – сообщила Недотрога. – Один сильный яд. Без вкуса, без запаха, без цвета. И один… афродизиак, будем считать.
– Зачем они тебе были нужны?
– Для опытов, – тихо-тихо выдохнула принцесса, будто отчитывалась за шалости перед гувернанткой.
– Надеюсь, на мне ты афродизиаки испытывать не будешь?
– А то что? – с вызовом поинтересовалась Кэй.
– А то меня порвёт, – тихо сказал я.
Это была правда. Она была вся такая… сладкая, что я всерьёз задумался над тем, каковы будут последствия, если я таки соблазню Недотрогу до свадьбы.
– её Величество лишила тебя наследства и поставила условием брака моё проживание в Астани, – уведомил я.
– Ты отзываешь своё предложение, – обреченно произнесла Кэй.
– С какой это стати? – удивился я. – Я поинтересовался, будет ли у меня возможность зарабатывать на жизнь любимым делом. Она обещала подумать на предмет вакансий в разведслужбах. Так что не переживай. Найдём мы твой экспериментальный яд. Или его жертву. Ладно, ладно, зачем же драться? – я сделал вид, что уворачиваюсь от её оплеух…
Дальше был восьмой день. Но принц был уже не один. А это со-овсем другая история!
Вместо эпилога
– Дорогая! Долго тебя еще ждать? – поинтересовался из постели Сейдан, в прошлом ‐ король Веноры, отказавшийся от престола в пользу старшего сына.
Мама Веранира и Элияра отвела взгляд от звёздного неба за окном:
– Я так за него волнуюсь!
– Арита, радость моя синеглазая, но ведь это была твоя идея свести Ранира с этой девочкой!
– Да, но ты-то вообще предложил подстрелить его в Астани, чтобы они встретились в Королевском госпитале!
– Был не прав! Согласен, что в таком ракурсе у сына больше возможностей показать себя во всей красе.
– Чего-то подобного я и боюсь, – тихо пробурчала себе под нос бывшая королева Веноры.
– А разве ты не этого хотела?
– Но ведь они просто созданы друг для друга!
– На этот счёт я ничего сказать не могу. Вот то, что друг для друга созданы наша армия и её Госпиталь – это вещь безусловная.
– Как ты можешь быть таким бессердечным? – возмутилась Арита, а затем озвучила свои сомнения: – Вдруг он не сможет добиться её расположения?
– Милая, главное, чтобы ОНА понравилась ему. А уж добиться любви своей избранницы – дело чести для любого мужчины в нашем роду.
– Бедная, бедная девочка, тогда у неё просто нет шансов, – согласилась мать Ранира. – Всё же информация от этого твоего осведомителя оказалась как нельзя кстати. И эта его идея заставить – как его, Карэдаса? – покляться честью? Что, кстати, теперь с ним будет?
– Не знаю, я бы пустил в расход. Но, к сожалению, в Веранире слишком много твоих либеральных тараканов… Меня гораздо больше волнует судьба Рудена.
