Каладиус снабдил мастеров Теней великолепными саррассанскими скакунами, а также достаточным количеством денег, чтобы те нигде и никогда не чувствовали материальных затруднений. Но главный дар великого мага, конечно, лежал в седельной сумке Кола, надёжно спрятанный от возможной непогоды. Это было то самое рекомендательное письмо, адресованное магистру Ордена чернокнижников Алтисану. Каладиус также заверял, что это письмо послужит им пропуском в Сады Императора – ту часть Золотого Шатра, куда был заказан путь случайным людям.
Зимы в Пунте были несравнимо мягче, чем в том же Латионе, и уж подавно не шли ни в какое сравнение с суровыми зимовьями на Келлийских островах, и всё же и здесь было холодно. Конечно, на юге, близь Дорона, могучей реки, что служит естественной границей между Пунтом и дорийскими кочевьями, снега не было. Лоннэй, эта уютная зелёная столица Пунта, сейчас, пожалуй, выглядел особенно непрезентабельно. Частые дожди сменялись мокрым снегом, который тут же таял, оставляя на трактах непролазную грязь. Однако можно было надеяться, что севернее снег уже не будет таять, и там можно будет вполне комфортно путешествовать по зимнику.
Поскольку спешить было некуда, путешественники двигались весьма умеренно, то и дело останавливаясь в уютных придорожных трактирчиках и постоялых дворах, манивших ароматами свежего хлеба, испечённого утром, и мяса, жарившегося на вертелах прямо сейчас. Кроме того, даже сильные и выносливые саррассанцы временами изнемогали, преодолевая раскисшие хляби южных дорог.
Вообще надо отдать должное пунтийцам – они содержали свои дороги в образцовом порядке. Это мог бы подтвердить любой, кто много путешествовал по Паэтте. Нигде больше не было таких замечательных дорог, многие из которых и вовсе были замощены или усыпаны мелким, хорошо утоптанным щебнем. Да, у Саррассы была её Великая имперская дорога, но всякий, кто пытался уйти в сторону от неё, неизбежно сталкивался с плохими, разбитыми трактами. Впрочем, относительно невеликое количество дождей, что выпадало на землях империи, худо-бедно скрашивало эту ситуацию.
Где с дорогами традиционно было неважно – так это в Латионе. Чёрт знает почему, но тут, видно, исторически сложилось так, что дороги не имели для государства первостепенной важности, хотя, казалось бы, и торговля, и военное дело без хороших дорог значительно ухудшаются. Но была какая-то залихватская безалаберность или же некий куражный фатализм в отношении латионцев к собственным дорогам. Они лишь посмеивались, меняя лопнувшую в очередной яме ось или выталкивая из грязи очередную телегу. Можно даже сказать, что они довели бездорожье едва ли не до национальной гордости.
В Палатие дороги были хороши, но лишь в его центральной части, там, где сосредоточились главные города. Несколько весьма неплохих дорог разбегались от Шинтана к далёким городам на западе и даже на востоке. Но в остальном здесь царили такие же разъезженные тракты, как и у южного соседа. Примерно та же ситуация была и в Кидуе, где вся жизнь сосредоточилась вдоль побережья Загадочного океана, а чем глубже на восток, тем более дикой и нехоженой становилась местность.
Так что мастерам Теней ещё очень повезло, что сейчас они путешествовали именно по дорогам Пунта. Да, как мы уже говорили выше, даже здесь погодные условия заметно портили жизнь путешественникам, но всё это было справедливо лишь южнее Лоннэя. Дальше от столицы к Найру шла отличнейшая дорога, вдоль которой хватало постоялых дворов и харчевен, чтобы отогреть и накормить путешественников.
В Найре Кол решил задержаться ровно настолько, сколько потребуется времени для поиска подходящего судна. Поиск этот он поручил Крохе, поскольку оба они в равной степени ничего не смыслили в кораблях, а потому можно было на время, так сказать, отпустить вожжи и отдохнуть.
Много наслышанный о Найре, Кол в прошлый приезд, как мы помним, не сумел насладиться его прелестями. Теперь же он решил наверстать упущенное. По счастью, мастер Теней, в отличие от своего тёзки, не был любителем горячительных напитков, поэтому его, с позволения сказать, кутёж оказался не слишком громким и не принёс ровным счётом никаких неприятностей, так что из деликатности мы не станем рассказывать ни о его посещениях трактиров и игорных домов, ни, тем более, о его посещениях борделей. Скажем лишь, что Кол отлично сохранял голову на плечах, так что в конце концов мог при случае честно говорить, что испытал все соблазны Найра на себе, но не дал себя соблазнить.
Кроха же, в основном, занимался поисками подходящего судна. Со всей дотошностью, присущей этому умному и серьёзному человеку, он переговорил с несколькими судовладельцами, согласившимся на путешествие, а также осмотрел их суда. Да, он действительно мало что смыслил в корабельном деле, но природные ум и чутьё позволяли ему компенсировать эти недостатки.
Кроме того, в чём здоровяк разбирался не в пример лучше, так это в людях. А потому он не ленился говорить не только с владельцами судов и их капитанами, но также и с матросами, ибо кто лучше матроса знает, на что способен его корабль? Если он видел неуверенность в глазах членов экипажа, то предпочитал искать другое судно.
Так в конце концов он отыскал отличную двухмачтовую шхуну, капитан которой уверял, что она может идти едва ли не против ветра, что было весьма кстати в это время года, ибо ветра в этой части океана как раз чаще бывали южными и юго-западными. Надо сказать, что даже самый привередливый ценитель остался бы доволен выбором мастера Теней – судно имело прочный корпус, обводы которого не оставляли сомнений в его быстроходности, парусная оснастка была в идеальном состоянии, а кроме того, поскольку «Эсвида», как называлась шхуна, частенько выполняла роль грузопассажирского судна, здесь были отличные каюты, надстроенные на корме, а не просто перегороженные отсеки в трюме.
Корабль вышел в море ближе к середине месяца примиона
25. Самым сложным оказался переход вдоль пунтских и дорийских берегов, где до сих пор свирепствовали бури, хотя и гораздо более редкие, нежели месяц назад. С юга налетали шквалистые ветры, но «Эсвида» действительно весьма неплохо справлялась с ними, хотя продвижение было крайне медленным. Капитан обещал, что после прохода через Доронский залив всё изменится – штормы станут редкостью, а ветер сменится на восточный и станет помощником, а не врагом.
Так оно и случилось, но до тех пор Кол и Кроха успели испытать на себе почти все прелести зимнего путешествия. Конечно, они не попали в сам Вастиней, как моряки называли не только тёплое течение, но ещё и страшный ураган, бушующий поздней осенью вдоль побережья. И всё же путешествие выдалось весьма тяжёлым. Бывали дни, когда оба мастера Теней пластом лежали, привязанные ремнями к своим постелям, и им тогда не хотелось ни есть, ни пить, ни спать. Иногда такие бури затягивались на день, два, а то и больше.
