Бедняга Кроха сильно похудел и осунулся. Его обычно румяное и улыбчивое лицо сейчас напоминало скорбную маску из найрского театра. Себя Кол со стороны не видел, но, судя по тому, как свободно болталась на нём одежда, бывшая в пору при отплытии, он понимал, что выглядит сейчас не лучше напарника.
Поскольку Кроха и Кол жили в одной каюте, Плинн, разумеется не появлялся на глаза сыну. Хотя, быть может, он всё ещё дулся на него и, находясь где-то поблизости, просто не хотел с ним разговаривать. Во всяком случае, Колу хотелось надеяться, что он неподалёку, и не пребывает больше в том страшном месте, о котором ничего не мог рассказать.
Таким образом, путешествие, которое в удачное время длится порядка трёх недель или чуть больше, сейчас растянулось почти на два месяца. Как и обещал капитан, после Доронского залива ситуация заметно улучшилась, а дальше, вдоль берегов пустыни Туум, море и вовсе сделалось спокойным, а ветер часть дня дул с берега, но другую часть – откуда-то с востока, от бескрайних просторов Великого океана, которому, как считали некоторые, нет конца и края.
В общем, плаванье вдоль саррассанских берегов было значительно приятней, так что оба мастера постепенно оживились. Кроха спешил вернуть себе прежнюю форму, питаясь теперь за четверых. Кол, впрочем, не сильно отставал от приятеля, помогая ему по мере сил уничтожать запасы провианта, благо, что когда шхуна пересекла незримую в море границу, отделяющую Загорье от Предгорья, побережье сделалось заметно более людным, так что пополнить запасы провизии не составляло ни малейшего труда.
Наконец, в шестой день месяца весны «Эсвида» бросила якорь у одного из белокаменных причалов Золотого Шатра. В это время года здесь, в основном, были пришвартованы небольшие рыбацкие суда, а также мелкие бриги многочисленных компаний, промышляющих торговлей жемчуга и иных товаров, что доставлялись из Калуи. Калуйский океан тёплый во всякое время года, так что, несмотря на иногда случающиеся штормы, судоходство здесь не прекращается круглый год.
Вечерело, и капитан предложил переночевать на судне, но обоим мастерам Теней не терпелось ступить на твёрдый берег, поэтому они отказались. Кол был уверен, что письмо Каладиуса откроет перед ним любые двери, и, попав на вершину Койфара, они без труда найдут гостиницу для ночлега. В крайнем случае, можно было попытаться отыскать штаб-квартиру Гильдии, которая, несомненно, была в Золотом Шатре также, как и в любом другом большом городе Паэтты, но, не зная города, сделать это было бы трудно, учитывая, что расспросы прохожих в этом случае ничего бы не дали.
Капитан, поняв, что пассажиры не желают больше оставаться на его судне, оказал им последнюю любезность. Он предоставил мастерам одного из своих матросов в качестве проводника, чтобы те не заплутали ненароком в припортовых трущобах. Предосторожность, вроде бы, была излишней – достаточно было выбрать более-менее широкую дорогу и следовать ей, но, поразмыслив, Кол не стал отказываться от услуги. В этих краях темнота наступала быстро, без привычных северянам долгих сумерек, так что, вполне возможно, до Койфара они доберутся уже в кромешной тьме.
Оказавшись в городе, мастера Теней были неприятно поражены. Во-первых, жара, которая казалось весьма мягкой и даже приятной в море, здесь, сгущённая и зажатая стенами обмазанных глиной двух- и трёхэтажных хибар, была весьма ощутимой и весьма неприятной. Влажность, но не свежая влажность океанского бриза, а вонючая влажность скученных потных тел неприятно обволакивала путешественников, заставляя их брезгливо морщиться.
Не говоря уж о том, что воздух буквально дрожал от миазмов, испускаемых нечистотами, для которых зачастую не было даже сточных канав. К этим запахам гниения и испражнений почему-то примешивался и куда более настораживающий. Было похоже, что где-то разлагается плоть – человеческая ли, а может и нет.
Стоило трём мужчинам углубиться в эти искусственные ущелья, образованные обшарпанными домами, как стало почти совсем темно. Океан в это время был бы ещё освещён мягким фиолетовым светом, быстро потухающим, но всё же вполне достаточным. Однако здесь света хватало лишь на то, чтобы видеть, что находится под ногами и в четырёх-пяти шагах вокруг.
Разумеется, власти Шатра даже ради шутки не могли бы подумать о том, чтобы осветить эти улицы, несмотря на то что они, казалось бы, связывали порт и центр города. Однако здешние кварталы уже давно превратились в клоаку, до которой, казалось, не было никакого дела тем, кто жил выше, на холме.
Но самым неприятным в трущобах Шатра были всё-таки их обитатели. Хотя сейчас улицы были почти пусты, но то тут, то там скорее чувствовалось, чем виделось какое-то шевеление. Увидев некоторое количество здешних обитателей ещё поначалу, пока хватало света, Кол вовсе не горел желанием случайно наткнуться на кого-то из них в темноте.
Грязные, покрытые потом, струпьями и гнойниками люди производили страшное впечатление. Арионниты (а отчасти и ассианцы) полагали, что души всех, кто не сумеет пройти по Белому Пути к царствию Арионна, окажутся в пучинах Хаоса, где будут вечно мучимы в страшном разупорядоченном пространстве. Так вот глядя на местных жителей, можно было вполне представлять себе эти страшные картины мучений. Неясно было лишь одно – за что эти люди ещё при жизни так наказаны богами? Нигде, ни в одном из городов, в которых Кол и Кроха бывали прежде, они не видели ничего подобного.
Троица шла настолько быстро, насколько это было возможно в подобной темноте и беспорядке, где в любой момент можно сломать ногу, попав в яму, или споткнуться обо что-то. Кол едва сдерживал инстинктивное желание закрыть нижнюю часть лица тканью, чтобы вдыхать поменьше этого гнилого воздуха. Кроха шагал рядом, лица его было не разглядеть, но, по крайней мере, фигура демонстрировала полнейшую невозмутимость. Впрочем, его голова на целый фут возвышалась над головой самого Кола – быть может, там, выше, воздух уже не такой мерзкий?..
Идущий чуть впереди матрос издал предупреждающий возглас. Он, как и все моряки, гораздо лучше видел в темноте и, привыкший к постоянной качке, чувствовал себя на твёрдой земле куда увереннее. Кроме того, он единственный знал дорогу, а потому неудивительно, что он шагал чуть впереди, также как неудивительно и то, что именно он первым заметил что-то, на что обратил внимание спутников.
Кол уже по тону этого возгласа понял, что что-то неладно, и он оказался прав. Несколько теней, похоже, перегородили им путь. Четыре или пять человек стояли явно с недобрыми намерениями. Чертыхнувшись про себя, Кол положил руку на рукоять короткого меча, который был при нём. Кроха в точности повторил движение наставника, хотя, возможно, он обошёлся и без ругательства.
– Что вам нужно? – угрожающе спросил Кол, впрочем, без особого эффекта. Сложно было предположить, что среди обитателей этих трущоб найдутся те, кто знает имперский язык.
И верно, в ответ раздалось несколько столь же угрожающих выкриков на саррассанском, понять которые не составляло особого труда даже без знания языка.
– Кажется, нас собираются ограбить, – спокойно проговорил Кроха, оглядываясь.
