– Я обманщица, – сказала мисс Кеннеди подруге. – Я получаю от школы деньги за обучение этих девочек, но ничему их не учу, потому что не могу с ними справиться, а они постоянно подшучивают надо мной. Как думаешь, нужно рассказать об этом директрисе? Нечестно будет продолжать уроки, если я только и делаю, что убегаю из класса, когда они разыгрывают меня. Мисс Льюис, учительница истории, не может вернуться до конца семестра, а я просто не представляю, как мне до тех пор её заменять.
– Но ведь тебе очень нужны деньги, чтобы помогать матери, пока она не поправится, – заметила мисс Ропер. – Да уж, дорогая, не повезло тебе, эти девчонки сущие негодницы.
Пат, Изабель и Кэтлин слушали, онемев от ужаса. Из-за их выходок, которые они считали безобидными шутками, мисс Кеннеди могла лишиться работы и потерять возможность помогать больной матери.
– Пойдёмте, – пробормотала Пат. – Мы не должны были подслушивать.
Девочки незаметно выбрались из своей кабинки, оплатили счёт и пошли обратно в школу. На душе у них было скверно. Они не хотели, чтобы мисс Кеннеди увольнялась. Пусть она и вела себя зачастую глупо, но была доброй и хорошей. А они, девочки, и правда негодницы!
– Ох, чувствую себя злодейкой! Аж сама себе противна, – сказала Кэтлин, когда они сидели в общей гостиной. – Утром шутка мне понравилась, но, когда кому-то от этого плохо, уже не до веселья.
– Нельзя, чтобы Кенни пошла к мисс Теобальд, – внезапно заявила Пат. – Будет просто ужасно. Слушайте, надо что-то сделать, давайте думать!
Изабель подняла голову.
– На самом деле есть только один вариант. Нужно написать письмо с извинениями и попросить оба класса подписать его, а ещё пообещать, что мы больше не будем подшучивать над Кенни. И слово надо сдержать.
– А что, хорошая мысль, – согласилась Пат. – Кэт, иди ко второму классу, у них сейчас собрание, и расскажи им, что мы слышали. А я тем временем напишу письмо, и мы все его подпишем.
Кэтлин убежала из комнаты, а Пат взяла ручку и лист бумаги, и они с Изабель принялись сочинять. Вот что было в письме:
«Дорогая мисс Кеннеди!
Нам очень стыдно за своё поведение утром, и мы просим Вас принять наши искренние извинения. Мы не хотели, чтобы кот на Вас прыгнул. Пожалуйста, простите нас. Мы обещаем больше никогда не подшучивать над Вами, будем примерно себя вести и прилежно учиться. Мы Вам очень благодарны, что Вы не рассказали никому сами-знаете-о-чём.
Искренне Ваши…»
Далее шёл список имён всех девочек, причём каждая сама написала своё имя.
Пришёл вписать свои имена и второй класс.
– Что значит «сами-знаете-о-чём»? – с любопытством спросила Тэсси.
– Имеется в виду наш Великий ночной пир, – объяснила Пат. – Мисс Кеннеди знала, что мы его устроили, и никому не рассказала. Ну что, все подписались?.. Твоего имени нет, Лорна. Впиши вот здесь, внизу.
Когда Кэтлин пересказала подслушанный разговор, всем девочкам стало очень стыдно.
– Нехорошо подслушивать чужие разговоры, – с упрёком заметила Хилари.
– Я знаю, – ответила Пат. – Но нам некуда было деваться. В любом случае я рада, что мы это узнали, ведь теперь мы помешаем Кенни уволиться.
Мисс Кеннеди и правда передумала идти к мисс Теобальд, когда вернулась вечером из города. Войдя к себе, она увидела на столе письмо, открыла его и прочитала. На глаза ей навернулись слёзы.
«Какое чудесное письмо, – подумала она. – И девочки вовсе не негодницы! Только бы они сдержали обещание! Тогда я с радостью буду их учить!»
На следующее утро мисс Кеннеди поблагодарила оба класса и заверила девочек, что простила их. И впервые за весь семестр урок истории прошёл так же спокойно, как у других учительниц, потому что девочки сдержали своё слово.
Время от времени ученицы хихикали и бросались тайком скомканными бумажками, но больше никто не придумывал розыгрыши для мисс Кеннеди. Кенни была просто счастлива. Теперь, когда над ней не подшучивали, она хорошо вела уроки, а девочки проявляли интерес к её предмету и прилежно занимались.
– Я рада, что мы поступили благородно, – как-то раз сказала Пат после урока истории. – Я спросила у мисс Кенни, как себя чувствует её мама, и та ответила, что ей гораздо лучше и завтра она возвращается из больницы. Представляешь, как было бы ужасно, если бы она умерла из-за того, что мисс Кеннеди лишилась работы по нашей вине и не смогла оплачивать лечение?
– Это был бы просто кошмар, – согласилась Изабель.
Все в классе думали так же.
Глава 12
Разбитое окно
Однажды утром в общую гостиную вошла Хилари, которая была чем-то взбудоражена.
– Вы знали, что в город приезжает цирк? Я только что видела афиши! – сообщила она всем.
– Вот это да! – воскликнула Пат, просто обожавшая цирк. – Надеюсь, нам всем разрешат пойти!
– Это цирковая труппа «Галлиано». – Хилари достала из кармана свёрнутую листовку и показала девочкам. – Смотрите, тут в программе и клоуны, и акробаты, и гарцующие лошади, и ещё полно всего. Вот бы мисс Теобальд разрешила пойти!
Мисс Теобальд дала разрешение. Она сказала, что каждый вечер два класса могут ходить на представления в сопровождении учителей.
Первый класс был в неописуемом восторге! Пат, Изабель и Кэтлин отправились в город посмотреть на развешанные повсюду красочные афиши. Они и вправду выглядели многообещающе. Затем девочки направились к большим шатрам, разбитым на близлежащем поле. Перегнувшись через ограду, они наблюдали, как лошади с гладкими, глянцевитыми боками скачут по кругу. А потом к девочкам подошёл мальчик, который вёл за руку крупного шимпанзе, одетого в брючки и джемпер, у ног его крутился терьер. Они изумлённо вытаращились на эту компанию.
– Ну надо же! Смотрите, обезьяна! – вскричала Изабель.
– Сэмми не обезьяна, а шимпанзе, – с улыбкой объяснил мальчик. – Пожми девочкам руки, Сэмми!
Шимпанзе важно протянул руку. Изабель и Кэтлин боялись дотронуться до неё, а Пат сразу же ухватила Сэмми за ладошку, и тот пожал её.
– Вы придёте на наше представление? – спросил мальчик.
– Обязательно! Ни за что его не пропущу! – ответила Пат. – Ты из цирка? Кем ты там работаешь?
– Меня зовут Джимми Браун, я выхожу на арену со своим знаменитым псом Везунчиком. Вот он, у ваших ног сидит. Он знает правописание и счёт!
