— Что? Они сбежали на его мотоцикле? Это был что, самый неумелый наемник в этом долбаном мире или как? — Макгрегор становился все скептичнее.
— Вовсе нет, — ответил Дэмпси. — По показаниям свидетелей, стрелявший был весьма умелым. Что-то мне подсказывает, что Дэвлину и Труман невероятно повезло. Мне кажется, им как-то удалось сбежать от Джеймса Тернера.
Макгрегор ответил не сразу. Казалось, он не торопился и как следует обдумывал услышанное. На этот раз он не стал подниматься и ходить по комнате. Дэмпси такая перемена немного нервировала. Он списал это на усталость.
Когда он снова заговорил, продолжая тему:
— Окей, и ты не имеешь представления, где сейчас адвокат или репортер?
— Ни малейшего. Если у них есть голова на плечах, то они затаились. То же самое относится и к семье Лоренса. Они только что исчезли. Будем надеяться, что с Дэвлином.
В комнате снова стало тихо. Тишина нарушилась только тогда, когда Макгрегор положил свои большие руки на стол и с тяжелым вздохом оттолкнулся от него на стуле.
— Господи, Джо, это просто бардак.
— Это больше, чем бардак, Каллум, — ответил Дэмпси. Наш отдел потенциально скомпрометирован. Все агентства тоже. Происходят такие дела, о которых кто-то в разведке просто обязан знать. Тернер, которого назначают в команду SO19. Адвокат, который встречается с Макгейлом, и никому из нас об этом не сообщают. Проверка его телефонных звонков, что наверняка вывело их на Дэвлина. Разведка должна быть в этом замешана. Это полноценный заговор, Каллум. И мы на десять шагов позади.
Пока Дэмпси говорил, Макгрегор смотрел в потолок. Он откинулся на спинку стула, прикрыв рот и подбородок своей ручищей и уставившись в пространство, впитывая услышанное. Он размышляет о том, как ему лучше всего восстановить контроль над ситуацией, думал Дэмпси.
Наконец он убрал руку ото рта и оглянулся на своего агента:
— Ты прав. Кто-то в отделе должен быть вовлечен в это. Может быть, даже не один человек. Это означает, что мы не знаем, кому можно доверять.
— И?
— И это значит, что ты тот, кто нам нужен сейчас, не так ли? Все остальные думают, что я выгнал тебя, Джо. Так что никто не будет задавать вопросов о том, где ты, пока основная команда будет продолжать расследование.
— Логично.
Они оба знали, что Демпси именно это и требовалось.
— Но, если я занимаюсь расследованием неофициально, — спросил Дэмпси, — как далеко я могу зайти?
— На твое усмотрение. Нам нужно с этим разобраться, Джо. И как можно скорее. Делай все, что нужно. Главное — результат.
Дэмпси кивнул и, не сказав ни слова, повернулся и покинул кабинет.
Сорок семь
Ледяной утренний воздух обжигал легкие Джошуа, пока он, с трудом дыша, жадно вдыхал его. Он поднажал, и достопримечательности лондонского Гайд-парка смутно проносились мимо него. Непривычно теплая погода, которой Англия наслаждалась до недавнего времени, закончилась, ей на смену пришли утренние заморозки. На морозе Джошуа чувствовал себя более живым, чем за последние несколько дней.
Джошуа заставил себя двигаться еще быстрее. Заставил свое тело делать вещи, которые раньше получались сами собой. Скорость, с которой он пробежал самый большой парк Лондона, была бы впечатляющей для человека вдвое меньшего возраста, но с годами Джошуа приходилось все сильнее стискивать зубы и напрягаться. Победить время не удавалось никому. Возраст нагонял его. И так было уже какое-то время. Делая каждый мучительный вдох, Джошуа снова задумался о том, было ли его текущее задание слишком трудным для него.
Игнорируя указатели в парке, Джошуа использовал собственное чувство ориентации и бежал на юг. Несмотря на сопротивление его стареющего тела, Джошуа не сбавлял скорость. Значение имела только цель: пробежать дистанцию быстрее, чем вчера.
Ворота, выходящие на южную сторону улицы Парк-Лейн, вели в один из самых престижных — и точно самых дорогих — районов города. Добежав до них, Джошуа повернул налево и оказался на прямой аллее, которая тянулась вдоль дороги примерно на полмили. Джошуа бросил взгляд влево, в сторону огромной бронзовой статуи Ахилла, и приготовился к последнему рывку, который приведет его к Марбл-арч, закончив тем самым мучительную часть его утренней зарядки.
Джошуа сделал первые шаги с усилием, необходимым для максимального разгона. Возможно, сегодня он побил бы собственный рекорд, если бы его не прервал внезапный звонок, которого он страшился.
Остановившись, он чертыхнулся, тяжело дыша. Начал рыться в карманах своей свободной спортивной одежды в поисках вибрирующей трубки. Нашел ее. Не глядя на экран, поднес ее к уху.
— Я уже начинал беспокоиться, не случилось ли с вами чего.
— Не волнуйтесь обо мне, — ответил Джошуа. — Я бегал.
— Я не волновался. Хотя, слыша вашу одышку, возможно, следует?
Джошуа не поддался на провокацию.
— Что у вас есть для меня?
— Не по этому телефону, — ответил Стэнтон голосом, не принимающим возражений. — Запомните номер, с которого я звоню, и избавьтесь от своего телефона. Купите обычный пополняемый телефон, который не нужно регистрировать, и перезвоните мне. Я буду ждать.
— Подождите! — воскликнул Джошуа. — Сейчас 7:30 утра. Я смогу купить телефон не раньше, чем через полтора часа.
— Тогда я жду вашего звонка в 9 утра, — кратко ответил Стэнтон, и звонок оборвался.
Джошуа покачал головой от такой резкости. И от того, что он вынужден был подчиняться человеку, который был явно ниже его. Однако в данный момент он ничего не мог с этим поделать. Запомнив номер, он сел на траву неподалеку от статуи Ахилла и стал разбирать телефон.
Установленная линия связи со Стэнтоном была каким-то образом скомпрометирована. Это было очевидно. Однако Джошуа не стал тратить время на размышления об этом, а посмотрел на массивного бронзового Ахилла, который виднелся впереди.
Эту статую отлили из орудий, захваченных у Наполеона в битве при Ватерлоо, и поставили, чтобы ознаменовать эту победу. Это была одна из любимых достопримечательностей Джошуа, при виде которой он всегда сбавлял шаг. Сегодня, однако, эффект был иным. Сегодня Джошуа впервые подумал о человеке, отлитом в статую, а не о победе, которую эта статуя символизировала. Он раздумывал над сходством между собой и мифическим героем.
Оба — одаренные солдаты, чья гордость одержала верх над долгом. Оба — воины, которые распоряжались смертью так же легко, как другие дышали. Оба — гиганты в плену у нижестоящих мужчин.
Джошуа надеялся, что у его истории будет более счастливый финал.
Сорок восемь
Часы подбирались к девяти утра, и Джошуа вновь сидел в своем гостиничном кресле. Он поставил новый телефон на зарядку, и сенсорный экран ожил. Набрав номер Стэнтона, он ждал.
