Один гудок. Как и всегда.
— Вы неизменно пунктуальны, сержант. Как жаль, что в остальных наших делах вы не были таким надежным.
— Так же жаль, как и то, что вы не сумели сообщить мне все необходимые подробности. — Джошуа не собирался пропускать едкий комментарий мимо ушей. — Но от этого не легче, не так ли? Что вы хотите?
— Я хочу, чтобы вы ближайшим рейсом отправились в Белфаст. Майкл Дэвлин и репортер там. Я хочу, чтобы с ними было покончено раз и навсегда. Сделайте это, и я даю вам слово, что нашим отношениям конец.
Джошуа был удивлен отсутствием какой-либо угрозы в голосе Стэнтона, но старался этого не показывать:
— У вас есть идеи, где я смогу их найти? Город не такой уж и маленький.
— В данный момент нет, но это изменится. И вы были правы относительно Майкла Дэвлина. Кажется, я действительно его недооценил.
— Откуда такая перемена? Я думал, вы сказали, что он «просто адвокат».
— Не то чтобы это было важно, но определенные события заставили меня посмотреть на него по-новому. То, что мистер Дэвлин одолел вас, это одно дело. Ему могло повезти или у вас мог быть плохой день.
Джошуа не нравились такие намеки. Но он сдержался.
Стэнтон продолжал:
— Но спустя несколько часов Дэвлин повстречался еще с двумя моими людьми. Толковыми парнями. Один из них сейчас находится в реанимации с дырой в том месте, где должно быть лицо. Другой в морге. Любой человек, который в течение двадцати четырех часов столкнулся бы с кем-нибудь из вас троих и остался жив, требовал бы более пристального внимания. Я собираюсь уделить ему это внимание.
Джошуа обрабатывал информацию. Она вызывала целую гамму чувств. Первым было облегчение: с его способностями все не так плохо, как он боялся. Дэниел разделался еще с двумя профессионалами, а одного и вовсе убил. Провал Джошуа теперь не казался столь ужасным.
Но новости также повысили ставки. Джошуа чувствовал, как его тянет к часу финальной расправы:
— Вам понятно, что это мое последнее задание? Я убиваю Дэвлина и Труман, обрубаю все ниточки, которые они могли развязать в Белфасте, — и исчезаю.
— Да.
— Мне не придется вдруг выяснить, что я должен разобраться с семьей Лоренса и бог знает с чем еще?
— Я сказал, что даю вам слово, сержант. — Стэнтон становился нетерпеливым и не пытался скрыть это. — Позвольте мне беспокоиться о том, с чем мне предстоит разобраться. Вы просто позаботитесь о Дэвлине и Труман — и свободны.
— Я не подведу, — стиснув зубы, ответил Джошуа. Он ненавидел это затруднительное положение. — Просто дайте мне нужную информацию, и я буду ждать вашего звонка в Белфасте.
— Еще кое-что, сержант. Вам также следует знать, что Джо Дэмпси осложнил ситуацию.
Услышав это имя, Джошуа похолодел.
— Каким образом?
— Таким, что вы и в нем не ошиблись. Он подобрался намного ближе к истине, чем я ожидал. В том смысле, что он раздобыл мой номер телефона и говорил со мной напрямую.
Если бы Стэнтон говорил о каком-то другом человеке, то Джошуа принял бы это за ложь. За блеф. Но Джо Дэмпси?
Да уж. В это я могу поверить, подумал он. И это объясняет панику из-за телефона.
— Что он сказал?
— Это неважно. Важно то, что он связался со мной. Это означает, что он много раскопал за очень короткое время. Он целеустремленный и крайне способный человек. И он намерен остановить нас. Так что вам нужно быть готовым к его вмешательству.
— Всего лишь готовым? Не безопаснее ли принять бой до того, как он причинит еще больше вреда?
— Не на данном этапе, — ответил Стэнтон. — Последнее, что нам нужно, это чтобы он оказался к нам еще ближе. Если мы можем держаться от него подальше, то так и будем делать.
Джошуа внимал каждому слову, оценивая и содержание, и скрытый смысл. Последний был ясен. Несмотря на впечатление, которое пытался создать Стэнтон, он был напуган.
— Все понятно? — наконец спросил Стэнтон.
— Понятно, — на этом Джошуа отключился.
Он откинулся на кровати, осмысляя услышанное.
Из панорамного окна комнаты открывался потрясающий вид, но Джошуа был занят только своими мыслями. Обдумывая слова Стэнтона, он позволил себе криво улыбнуться.
Теперь исход дела был только один. Джо Дэмпси был в это втянут, а это значит, что только один из них выйдет живым. Невозможно было предугадать, кто это будет, но одно было ясно: независимо от того, кто из них выживет, Стэнтон не сможет насладиться плодами своих начинаний.
Сорок девять
Сара резко очнулась от беспокойного сна. Последние двадцать четыре часа выбили ее из колеи, и она не смогла побороть изнеможение. Вернувшись в отель, она отключилась практически моментально.
Она подняла голову с подушки и огляделась. Смотреть было особо не на что, но ее взгляд медленно прояснялся, пока она силилась прийти в себя.
Все еще полусонная, она потянулась за бутылкой минеральной воды на тумбочке и сделала два неожиданных наблюдения. Первым была лежавшая на полу импровизированная постель — нетронутая. Вторым — сидевший на стуле в углу комнаты Майкл Дэвлин, вид которого объяснял, почему постель осталась нетронутой. Он был одет и заляпан кровью утренних ужасов.
Сара приподнялась на локте и повернулась к нему:
— Ты в порядке?
Майкл не ответил. Он даже не поднял глаза. Он не пытался скрыть, как себя чувствовал. Влияние утренних событий было очевидно.
Сара выпрямилась и пристально посмотрела на мужчину. Был ли он сломлен тем, что вынужден был сделать? Она сама не могла об этом даже думать.
Мысли Сары вернулись к ужасам прошлой ночи. Она думала, что ничто не сможет шокировать ее больше, чем вид горящих останков Джека Магуайра и последующий вынужденный побег. Но через несколько часов она поняла, что ошибалась. То, что она видела в комнате 6.3, было так близко, так отчетливо, что ее затошнило от одного воспоминания.
Первое, что Сара заметила в кабинете, когда Майкл помог ей встать, была кровь на левой стороне его лица — от новых и старых ран. Одного взгляда Саре хватило, чтобы воспоминания о пережитых ужасах вернулись.
А вместе с ними и адреналин. Она вскочила на ноги. Бежать или драться? Ни в тот момент, ни позднее она не смогла ответить на этот вопрос. Зато она запомнит самое шокирующее зрелище в своей жизни. Тот человек, на которого она напала с клюшкой для гольфа, лежал лицом вниз в луже собственной крови.
Следующие минуты были менее четкими в ее памяти. Страх и паника поспособствовали этому. Но она отчетливо помнила боль в глазах Майкла. Потрясение, настигшее его, когда адреналин выветрился и проступила реальность.
