Инерция успеха обеспечила то, что контора сохранила свой первоначальный вид, столь напоминающий о личности Кенни, даже когда успех пошел на убыль, до неизбежного дня бульдозеров и болезненного преобразования в веселую игральню для одиночек или громадный торговый узел, смотря чему случится быть в это время выгоднее прочего, до того времени, чьи тенистые морщины уже различались в рассеянном лице мужчины, сидевшего теперь за конторкой с порезом от бритвы на шее и стояком в штанах. Был он Эмори Чейсом, владельцем, управляющим и нынешним хранителем виденья Кенни Карсона, а очевидная припухлость сегодняшнего утра – приятным побуждающим ощущеньем на самом ободе знания, она умрет, уже умерла, он сознавал эротические приходы и уходы не больше, чем ручеек отбывающих постояльцев с их позвякивающими ключами, нетерпеливыми кредитными карточками и натянутыми любезностями. Славный денек, Высокое небо, Сливочная помадка в витрине честно домашняя? Под личиной лаконичного жителя Запада его хрюки и односложные ответы призваны были сократить эти раздражающие вторжения, дабы он мог вернуться – одна нога вечно не дает двери закрыться – в деловитый павильон синхронной съемки ума, где он и прятался все более удлинявшиеся дневные часы. Ручка в руке у него суетливо парила над желтым линованным блокнотом, на котором под жирными заглавными буквами нацарапаны были пункты для обдумывания, списком:
1. $$$$
2. Половое созревание (прыщавая ментальность) – ключ ко всему спектаклю.
3. Воздействие 44-го калибра на среднюю дверцу машины? на дверцу японской машины?
4. Личность машины – индивидуальность? характер? – возможности.
5. Тройной джутовый шпагат № 28 – достаточно связать запястья 110-фунтовой женщины?
Крупное окно во всю стену смотрело на восток, в перегретую драму восходящего солнца даже с закрытыми и частично опущенными жалюзи, затопляя всю комнатку обнадеживающей искристостью, которая под конец дня выдохнется так же, как забытая бутылка откупоренного пива. В террариуме под окном за написанной от руки табличкой «НЕ стукать по стеклу» прохлаждался Херби, карликовый гремучник – сухое стеклярусное терпение, свернувшееся под карнизом из серого глинистого сланца, единственный предмет в комнате, помимо кассового аппарата, который не продавался.
6. Голова от тела – одним пинком – достоверность?
7. Кровь Лука – психоделическая бирюзовая.
Узнаваемое заикание «МАК-10» развернуло его внимание к телевизору, установленному на подиуме из кирпичей внутри холодного камина, фланги священного экрана охранялись угрожающим дуэтом опунций. Сегодня утром он отслеживал рацион, предлагаемый «Эйч-би-оу», и нынешнее приношение было невесть каким по счету повтором фильма, который он видел уже по крайней мере однажды, – про легавого под прикрытием, который прячется под личиной нью-йоркского бандита средней руки и понимает, что ему на самом деле нравится совершать правонарушения, поэтому он, соблазненный Жизнью, прикарманивает выгоду обоих миров, служит закону, нарушает закон, ходит по канату опасности, пока…
Имя сценариста для Эмори было новым, но покуда, всего через сорок минут после начала, он заметил уже три прорехи в сюжете, достаточно явные, чтобы набросить неизбежные очерки на холст его безлюдного осознания, – хороший признак того, что пропустил он и другие дыры, поменьше.
8. На хуй ремесло, пусть оттягивает на всю катушку.
9. Как может такое быть, что Лук не только понимает, но и способен говорить на чистом английском без акцента? Может ли быть кому-нибудь дело до этого?
10. Где любовь?
Эмори поднял ручку к лицу. Кончик он осторожно подвел к глазу, затем медленно отодвинул; ближе, затем прочь.
– О боже. – Насмешка в голосе дочери Берил, бессчастного воплощения подросткового вызова – она типичной украдкой маячила сразу за пологом из бус, отделявшим контору от жилых помещений. – Что? Волосок на шарике? Буээ. – И пропала.
11. Человечина. Как курица?
12. Изменить жен. главную на муж. имя. Модней/сексапильней. Или сексапильней/модней? Андрогиния в теме.
Поперек незатененных жалюзи нижней трети окна призрачно проскользила пластиковая и хромированная сигнальная рама полицейского крейсера. Без всякой охоты Эмори надел на ручку колпачок, кратко раздумал, не нырнуть ли ему под стойку, но вместо этого обернул к двери странно подвижное лицо, пойманное при поиске соответствующей личины как раз в тот миг, когда перезвон латунных индейских бубенцов (СДЕЛАНО В БОМБЕЕ) объявил о приходе сержанта Митчелла Смити, ОП
[51] Прохладного Ручья. В любом возрасте этот плотный прямолинейный человек нашел бы мундир, какой бы на него сел. Удобно завершенный в своих накрахмаленных хаки, редко бывал он встречаем вне оных.
– Вот он. – У Смити был высокий возбудимый голос, трепещущий обещанием, какого он никогда не выполнял.
– Я он и есть, – признал Эмори. – Ну.
– Ты морж, хочешь сказать
[52]. Повезло, что я просто не привлеку тебя по общему подозрению. Что ты натворил сегодня утром, Эмори, – выдавил пасту с середины тюбика?
– Вопрос. Это дружественный визит или обычный наезд? Меня так легко сбить с панталыку.
– Ну этого я пока и сам не знаю. – Он снял шляпу – жест церемониальный.
– Не рассчитывал сегодня тебя увидеть.
– Полицейская работа, Эмори, – мешок сюрпризов. – Шляпу он аккуратно уложил на стойке, ровно посередине между крупными красными руками. – С час назад позвонил Карл, сказался больным. Трейси почудилось, что микрофон у него обмотан большой тряпкой. Кхе, кхе. Но эй – нет улик, нет и обвинения, верно, адвокат?
– Вы за свою зарплату горбатитесь и даже сами не знаете, что вам отваливается – больничные, медицинская страховка, оплаченные отпуска. А попробуйте в горку да под горку потаскаться в старых башмаках трактирщика. На работу не выйдем – нам ведерко не наполнят.
– И чем меньше вкалываете, тем больше ноете.
– Слишком рано, инспектор, терпеть оскорбления от госслужащего. Тебе что, убивать некого или пончик есть не нужно?
– Ладно, Эмори, мог бы и сообразить, что… Господи, вот попробуешь услугу оказать, ночами не спишь к тому ж.
– Нашел того, кто согласен по дешевке спалить заведение?
– Лучше. – Он доверительно подался вперед. – У меня есть решение всем твоим неурядицам.
– Сам его спалишь.
Смити нагнулся ближе.
– Лук – легавый.
– Так? – Эмори потребовался миг, чтобы отточить ответ. – Без характеристик, без свидетельства о рождении, даже без удостоверения личности – кто такого соискателя наймет?
– Начальник Хеллоуин.
– Правда. Но это не действительность. Это не комедия. – Зазвонил телефон, и Эмори произнес в него. – Нет. – сказал он. – На здоровье.
