Одинокий тихий стон разрывает меня на части. Теперь уже обеими руками мну ягодицы, едва прикрытые полоской белья. Жду, когда оттолкнёт. Хочу этого и одновременно боюсь. Нет, не толкает – просто царапает мои плечи и шею как дикая кошка. Похоже, нас хоть и воротит друг от друга, а хотим мы того же и тем же способом.
Между нами нет симпатии – война амбиций, борьба и кураж. Возлюби врага своего? Непременно. Возлюблю как ещё ни одну не "любил".
– Ой, – вдруг доносится за шумом разъезжающихся дверей.
Пьяно отрываюсь от истерзанных губ своей дикарки. Обернувшись, встречаюсь глазами с иронично вскинувшей бровь Алиской. Горячая штучка наверняка спешит к не терпящему задержек покровителю. Что ж, сегодня ей придётся опоздать.
Прибалдевший взгляд скользит по девичьим ногам, скрещенным над моей поясницей, но уже через мгновение невольная помеха понятливо отступает.
Мы с Алиской наловчились обходиться без слов ещё до памятного уикенда в одной постели. Может не будь у неё влиятельного папика... да всё равно ничего бы не вышло. Мы слишком похожи.
Подмигнув соседке, прожимаю кнопку первого этажа. Лифт с шумом начинает спускаться. Момент безнадёжно упущен. Я упрямо возвращаюсь к прерванному поцелую, но почти сразу шиплю от резкой боли, потому что Поля глубоко прокусывает мне губу. Прямо поверх вчерашней ссадины.
Ох, ё!.. Жестоко.
Три – два, или кто там ведёт? Уже неважно.
– Мы в расчёте?
Вопрос добивает ощущением сделанной мне подачки.
– Не надейся, чудо, – стряхиваю с себя практически плоское тело с такой яростью, будто её кожа крапивой жжёт ладони. – В асфальте и то больше страсти. Он вчера хотя бы был горячим.
– Тогда зачем я тебе, садюга?! – всё-таки срывается она.
– Ты... забавная, – намеренно припечатываю её холодом насмешки. – Мне нравится в тебя играть.
Оставшиеся этажи прожигаем друг друга разъярёнными взглядами. Всё пространство между нами трещит напряжением не то от нереализованной похоти, не то от желания вцепиться друг другу в горло.
Смотрю, как она выбегает со скоростью света. Небрежный пучок открывает эльфийские уши... Смотрю, не понимая, с чего меня так кроет? У неё же фигура подростка, рост от горшка два вершка. Затем накрываю лицо ладонями и с силой стираю с себя несуразнейший морок.
Это что, чёрт возьми, сейчас было?
Финиш
– Поль, прости. Я даже подумать не могла, что так тебя подставлю. Как тебя вообще угораздило перейти дорогу Лисицину? Он же сволочь, каких поискать! Вторые два его друга ребята нормальные, а этот...
– Нормальные? – резко разворачиваюсь, задевая рюкзаком капот одной из стоящих на стоянке машин. – Ты считаешь нормальным сыграть на чужих чувствах, чтобы подстроить пакость? Ах, это же ради друга! Ну тогда ладно, тогда молодец. Благородный поступок. Они все одной масти, разуй глаза! Да если б твой Стас был действительно хорошим, он бы в жизни не стал общаться с таким интриганом.
– Стас написал, что ни о чём таком даже не догадывался.
Обняв себя за плечи, Света потерянно оглядывает практически безлюдный двор университета. Пары должны начаться с минуты на минуту.
– А ты и рада поверить, – отзываюсь едко, поражаясь влиянию влюблённости на женский мозг. Эпичная дурость сначала игнорировать сигналы стоп, а потом сокрушаться, почему сердце всмятку. Только успевай носовые платки подавать. Пачками.
– Послушай, Поль, не связывайся с ним, а? Не сегодня завтра Кирилл найдёт себе новое развлечение и отстанет. Главное, не высовывайся какое-то время.
– Может мне ещё перевестись на заочное и из дома не выходить? – срываюсь, в тысячный раз жалея, что вообще открыла рот и выболтала подруге, чем с утра обернулась поездка в лифте.
Света не виновата. Она привыкла всё решать миром. Пряником. А такое зверьё по-хорошему только наглеет. Ему нужно разъяснять доступным языком.
Тьфу! Тут же зло сплёвываю, вспоминая, что с утра выделывал этот самый язык. Как подумаю, сразу как-то нехорошо становится. Жарко, будто в печи лежу... крематория. Ещё и дрожь в теле непроходящая. Может он болен вообще. Недаром считается лисы разносчики бешенства. Вот и тянет сорваться на всём что ни попадя.
– Поаккуратней рюкзаком маши, он на вид тяжёлый, – хмуро косится в мою сторону подруга. – Тебе только драгоценный байк Лисицина для полного счастья осталось зацепить.
– Где? – резко останавливаюсь. Светка всё-таки впечатывается грудью мне в плечо. – Ну-ка покажи мне драндулет этого недоноска.
– Так вот же, – кивает она на устрашающего вида глыбу чёрного металла и озадаченно переминается с ноги на ногу. – Погоди, а тебе зачем?
– За справедливостью, – наиграно улыбаюсь, бегло осматривая территорию.
Поднатужившись, вытягиваю увесистый такой кирпичик из ограждения клумбы. В густом адреналиновом угаре жду, когда компания припозднившихся студентов двинется к главному входу и как только последняя спина скрывается за дверью, срываюсь к байку.
– Эй, ты что делаешь? – взволнованно шипит Света.
Да не успеваю я осознать, что делаю. Просто подкидываю кирпич в руке, размахиваюсь посильнее и что есть силы обрушиваю его на фару. Раз, второй... Треск стекла только взвинчивает кураж.
Говорят, аппетит приходит во время еды? Не обращала внимания. А вот то что чем выше скорость движения, тем выше тормозной путь – могу подтвердить. Чем сильнее разгоняется ярость, тем большего возмездия она требует. Тем сложнее потом остановиться.
Покончив с фарой, крошу приборную панель. Оставляю пару вмятин на бензобаке, представляя самодовольное лицо владельца байка, его прожигающий взгляд, жадные губы...
– Сволочь, – остервенело пинаю заднее колесо. – Ненавижу!
– Полина, успокойся. Да перестань ты! – испуганно частит Света, пытаясь оттащить меня в сторону. – Кто-нибудь увидит, проблем не оберешься.
В последний момент останавливаю руку, направляющую кирпич внезапной помехе промеж глаз. Светка так и застывает с вытянутым лицом. Даже её волосы у корней, кажется, приобретают дополнительный объём.
