– Так отпусти меня. Ну же, – безуспешно пытаюсь вырваться из крепких тисков.
– Исключено.
– Зря барахтаешься, – фыркает Стас. – Лис своего не упустит и не отпустит. Сказал не отстанет, значит, терпи. Всё, запарили. Прекращайте мелодраму.
– Кир! – злобно шиплю я, прожигая прохвоста ненавидящим взглядом.
– Ну Кир. Молодец, запомнила. И? – так же зло поджимает он губы. Отпихивает от себя и в сердцах швыряет бутылку в сторону. Хоть не прибил никого. – Хорошо. Один шанс. Второй раз уже даю... Весь мозг мне, зараза, проела. Сейчас. На берегу. Один на один. Заодно покажешь, что там за супертехника боя.
– Ты на ногах еле держишься, – брезгливо сбрасываю наглую ладонь с локтя.
– Трусишь? Уложишь на лопатки – я к тебе больше не подойду. Вообще. Даже на пушечный выстрел.
– А если ты её уложишь? – заинтересованно подаёт голос Дан.
Это ж какую фантазию нужно иметь? Лиса ветром едва ли не сносит.
– Если я... – Кир с силой проводит рукой по лицу, пытаясь не то привести себя в чувство, не то собраться с мыслями. – Если я побежу... победю... В общем, Поля со мной переспит. Этой ночью. Удовлетвори меня, чудо... и долг списан.
Меня будто хлопнули ладонями по ушам. Буквально вот только что Кир договорил, а затем оглушило звенящей тишиной.
Я смеюсь. Смеюсь в голос, хоть понимаю, насколько неуместна здесь и сейчас такая реакция. Кир сумасшедший, если думает, что я ещё хоть раз позволю себе поддаться его чарам.
– Разувайся, – взвинчено приказываю, сбрасывая тапки. Пропитанный влагой песок неприятно липнет к ступням. – Уйду тебя оземь лицом и разойдёмся баиньки.
Моя девочка
Пока Кир неуклюже валится задом на берег, пытаясь стянуть обувь, я стараюсь даже не смотреть в его сторону. Сердце колотится так яростно, что его биение теряется на фоне гудящей в голове крови. Переспит он со мной! Держи карман шире. Теперь в прямом смысле дело чести опустить его максимально красиво. Мэйа Луа – она же нижняя вертушка, для этой цели самое то.
Первое время я просто танцую джингу, или, другими словами, перемещаюсь по форме треугольника, делая резкие ложные выпады в сторону противника. Зелёный пояс я не успела получить, и о тренировках с контактом могла только мечтать, но прошлая победа плюс полная неспособность пьяного Лиса уследить за моими движениями, вселяет железобетонную уверенность. К тому же всеобщий взрыв хохота в момент, когда он, уворачиваясь, едва не растягивается плашмя – лучшая музыка. Самое время добить.
Опор руками на песок, целясь в заплетающиеся конечности Кира. Выброс ноги.
Удар...
Должен был быть.
Я так и не осознаю, в какой момент щиколотку обхватывают его сильные пальцы. Резкий рывок: на себя, под себя, и вот я уже задыхаюсь под весом крепкого тела.
– Что это было? – выдыхаю в его торжествующее лицо, толком не понимая, что чувствую. В этот момент потрясение затмевает все другие эмоции.
– Закон природы, чудо. Сильный всегда пожирает слабого, слышала? – Кир громко клацает зубами у моего уха. – Как бы зайчишка ни скалил резцы, против клыков ему не выстоять. Но у нас с тобой будет иначе... – его зубы всё-таки прикусывают мочку, оттягивают: алчно, несдержанно, требовательно. Утягивают мысли туда, где нет ни реки, ни людей, ни берега. Только быстрое горячее дыхание, и от него внутри так больно... так сладко... так страшно.
Не знаю, как ему это удалось, но Лис всё-таки выиграл бой. И меня тоже выиграл. Это что теперь... придётся вот с ним? Он же пошутил?!
– Кир, я не могу, – повернув лицо, с ужасом заглядываю в чёрные глаза. Какие-то пьяные-пьяные, будто он только что ещё бутылку накатил, и чувствую, как внутри всё переворачивается.
Я не хочу становиться чьей-то зарубкой над кроватью.
Попытка пошевелиться взрывается вспышкой дискомфорта всех оттенков: от неподъёмной тяжести чужого тела на себе, до песка, царапающего поясницу под задравшимся свитшотом.
Мы замираем, глядя друг на друга в трещащих кострами душных сентябрьских сумерках. В наших взглядах всё, кроме симпатии. И это всё – какое-то острое, злое, на грани терпимого. Если бы я могла вывернуться, разбила б ему лицо. Если б он не скрестил руки за моей спиной – придушил бы. Я в этом уверена.
– Поехали, – Кир вдруг неуклюже поднимается на ноги и поворачивается к притихшей компании. На безучастном лице из эмоций только злая усмешка. – Я же говорил. Хорошую драку танцем не назовут.
В оранжевых отблесках костра он выглядит просто огромным, замкнутым и враждебным, а у меня стынет кровь от понимания во что ввязалась. Я со всей ясностью осознаю, что ничего – ни уговор, ни отцовский гнев не в силах заставить меня перед ним даже грудь оголить. Не говоря уже о большем.
Пошёл он к чёрту! Вместе со своими дружками и мнением всей своей шайки. Они не через месяц, так через год забудут, а мне с этим жить.
– Кирилл, – взгляд против воли падает на полные губы и сердце снова заходится в бешеном ритме. Хочу сказать, что отказываюсь от своих слов, пусть поливает грязью сколько влезет. Ему это отлично удаётся. Вот только слова не идут. Мысль есть, а голос пропадает.
– Что такое? – склонившись, он насильно хватает меня за руку и рывком поднимает на ноги. Шарит по лицу диким лихорадящим взглядом, в котором единственное желание свернуть мне шею, но никак не раздеть. – Пошла ва-банк... Погорела... теперь на попятную? Тебя не учили держать слово?
Слово?! Да я была уверена, что он свалится с тычка! Иначе не повелась бы. И вот, странное дело, когда презираешь, должно быть всё равно, а я краснею. Не вижу, но чувствую, как жгуче колет лоб, щёки, шею.
Он отворачивается, отборно матерясь сквозь зубы.
– Север! Будь другом, отвези нас домой. Детское время кончилось.
Дан без лишних слов поднимается с места. Я в растерянности жую губу изнутри, не зная, как поступить. Позвонить отцу, чтобы забрал и завалить его новыми проблемами, или рискнуть уехать с ними? Но сомнения отпадают, едва Кирилл, не заметив каких-либо действий с моей стороны, быстрым шагом возвращается.
Глаза, которые даже злыми имеют надо мной непонятную власть, полыхают мрачной решимостью.
– В машину, чудо, – цедит он тоном, не терпящим возражений. Негромко совсем, но кажется, что рычит на весь берег. – Хватит выставлять меня зверем. Силой не трону.
Внутренне сжимаюсь, не понимая, почему не могу послать его к чёрту. Как ему удаётся одним своим присутствием вносить такую сумятицу? Более того, я не боюсь. Да, злюсь, презираю, готова выть от беспомощности, но не боюсь.
С независимым видом подхожу к машине, забираюсь на заднее сидение. Бросаю хмурый взгляд на затылок Дана, который уже успел завести мотор. Он прохладно улыбается мне через зеркало заднего вида и устремляет равнодушный взгляд вперёд. Одним этим жестом расписываясь в своём безразличии к происходящему. Вряд ли выражение каменного лица изменится, даже если Лис вдруг вышвырнет меня на ходу.
