– Законно? – понизив голос, уточняет Дан.
– Естественно.
– Тогда сложнее, – едва заметно хмурится Стас, и в этот раз я с ним полностью солидарен. – Поехали ко мне. У бати рассол оставался, поставим тебя на ноги. Заодно прикинем, что можно сделать.
Семья Королёвых живёт в частном доме на окраине. Не сказать, что бедствует, но стены второго этажа давно нуждаются в штукатурке, а в незастеклённых проёмах окон который год гуляют сквозняки. Зато цветник разросся, какого нет и в ботаническом саду.
– Ого твоя мелкая вымахала, – Дан гасит окурок о почтовый ящик, с откровенным любопытством уставившись куда-то вглубь двора. – Это в каком классе Анна? В восьмом – девятом?
Проследив за его взглядом, Стас нервно толкает калитку.
– В одиннадцатом.
– Серьёзно, что ли? – Во льдистых глазах Дана проскакивает недоумение, задумчивость... мужской интерес. Азарт я бы даже сказал. – А девочка практически созрела.
Я убито качаю головой, понимая, что это была самая нелепая фраза, когда-либо произнесённая перед смертью.
– Ещё одно слово или грязная мысль в сторону моей сестры и ты практически нежилец, – на этом Стас умолкает, окидывая нас потемневшим взглядом. – Так всё, выметайтесь со двора. Оба. Я за рассолом, в машине поговорим. Нюта, а ты марш в дом! – рявкает, повышая голос.
Можно было не заморачиваться. Светловолосая девчушка с точёной как у статуэтки фигуркой и осанкой королевы при виде меня презрительно морщит нос. На Севера она лет с четырнадцати вообще не смотрит. Старательно так не смотрит.
Репутация у нас троих, конечно, не фонтан, но что простительно брату, непростительно его друзьям.
– Какая муха его укусила? – растерянно шепчет Дан, провожая глазами прямую спину Анны. – Я всего-то поинтересовался.
Девушка у двери всё-таки бросает быстрый взгляд в нашу сторону. По губам друга проскакивает такая же мимолётная улыбка.
Как ни крути, а запретный плод сладок.
– О нет, – усмехаюсь прикуривая. – Для него это не просто интерес, а сигнал к атаке. Если бы ты хоть изредка здесь появлялся, а не носил свой зад только по клубам, то знал бы, что в сторону Нюты даже дышать нельзя. Я как-то с пикника его подвозил и сдуру похвалил Нюткины косы. Косы! Так он меня чуть шампуром не проткнул.
– Да ну, бред, – хмурится Север. – Мы же вот недавно вместе играли в салки.
– Не так уж и недавно, – задумчиво стряхиваю пепел на розовый куст. – С тех пор у нас нехило так изменились игры...
Повезло у меня нет сестры. Знать, что вокруг малышки постоянно кружат всякие кобели и не схватиться за ружьё нужно быть роботом. А у Аннушки есть все задатки превратиться в роковую красотку, к тому же блондинка, как мы с Севером оба любим... В общем, Стасу есть из-за чего переживать. Не дай бог девочке влюбиться в кого-то вроде нас.
Докурив, мы садимся в машину. Дан включает музыку, а я внимательно листаю список вакансий и периодически поглядываю на дворника, прикидывая, сколько ему платят. По-любому гроши. Дожил. Работают, однако, папашины репрессии, скоро с повинной на поклон примчусь.
А хрен ему.
– Ого, а ты в курсе, что Грильяж в следующий вторник день рожденья празднует? – Дан суёт мне под нос свой телефон, на котором открыта страничка Полины, и тут же ошалело присвистывает. – Погоди, так вот откуда такая срочность. Тебе на подарок нужно? Хотя, учитывая сумму, пожалуй, сразу на кольцо.
Час от часу не легче.
– Ага, дротиков хочу купить с транквилизатором. Север, не тупи. Мне на ремонт байка надо.
– Ну хочешь, я поговорю с отцом? – он чуть ли не выплёвывает последнее слово.
– Ты даже от фамилии его отказался, чтобы теперь милостыню просить? – отзываюсь резко.
Ладно, когда старик сам в конце месяца переводит, а обращаться лично для Дана смерти подобно. Не первый год знакомы, знаю.
– Может барменом устроиться? Работа вечерняя, плюс чаевые от захмелевших дам.
– Лису, что ли, барменом? Спятил? – ржёт Стас, заваливаясь на заднее сидение. Стоило запрятать своё золотко подальше от масляных глаз и его внутренний дракон поуспокоился. – Так Кир же что не разобьёт, то выпьет. Точно не наш вариант. Держи свой рассол, – барабанит он пальцами по спинке моего сидения.
Не глядя протягиваю руку, но нащупываю... дулю.
– Прикинь, закончился!
Философски махнув рукой, возвращаюсь к прерванному занятию. Палец практически сразу замирает над сенсорным экраном.
– О, доставка мебели, – зачитываю вслух. – Есть вечерняя смена. Даже занятия пропускать не нужно.
– Нормально, – звучит хором.
– Погнали, трудоустроимся, – завершает Дан, заводя мотор.
– В смысле трудоустроимся? Вам-то оно зачем?
– По приколу, – льдинки в глазах друга переливаются азартом. – Глянем как там жизнь с изнанки. Втроём за неделю наберём, ещё и на ромашки для именинницы останется.
Тебя не жаль
Полина
– Поль, а ты чего такая задумчивая? – как бы невзначай интересуется мама, вынимая из духовки противень с сухарями. – И из дому выходишь только на занятия...
– Так о них, родимых, думаю, – варварски кромсаю куриную грудинку, бездарно пытаясь изобразить восторг от перспективы готовить ещё и соус для Цезаря.
Мама вбила себе в голову, что на своё девятнадцатилетние хоть одно блюдо я могла бы приготовить сама. Собственно, это основная причина почему я была против празднования.
– А тот парень, с которым ты ходила гулять... вы поругались?
Остриё ножа, соскользнув, громко стучит о разделочную доску. Вот же пристали. На днях папа подходил с тем же вопросом. Только из его уст это прозвучало более устрашающе: "Он тебя обидел?"
Ух, как обидел! Но я хочу ещё. Только прибить скотину хочется больше.
Интересно, как отец воспринял бы такой ответ?
– Мы просто обсудили вероятность, что он получит в нос, если продолжит навязываться.
Взгляд мамы остаётся недоверчивым.
– До полуночи?..
– Кир на редкость туповат, – отшучиваюсь, порывисто вываливая нарезанную курицу в салатницу.
– Поль, ты же всегда была со мной откровенной...
Наудачу к нам заглядывает перемазанная помадой Олюня, и мама уводит её умываться. Что, с одной стороны, своевременно, а с другой... соус мне придётся доделывать без наставницы. В последний раз, когда такое случилось папе пришлось брать больничный.
Сверившись в четвёртый раз с рецептом, добавляю в высокую чашу сок лимона, яйцо, анчоусы, и принимаюсь чистить чеснок. Мысли, будто сойдя с паузы, возвращаются к Кириллу.
