Настаёт мой черёд округлять глаза. От Светки я ожидала любого предложения, но не этого.
– Поверь, пластика тоже хромает, – самоирония даётся на удивление легко. Эмоции будто бы бьются во мне, накрытые колпаком – едва ощущаются слабой вибрацией. Наверное, так накрывает безысходность.
– Ну а с учётом, что ты у нас девочка целомудренная, то кроме девственности тебе больше продать нечего, – огорчённо подытоживает Света и я вздёргиваю брови.
– Её реально кто-то покупает?
Нет, размениваться я точно не собираюсь, просто никогда раньше не задумывалась, что на такой сомнительный товар вообще может найтись купец. Даже Кир и тот нос воротит. Кровь, возня, ответственность... Кого-то это в самом деле привлекает?
Я никогда не считала плеву достоинством, как и недостатком. Просто неизбежной данностью, ну и, конечно же, источником боли, которую когда-нибудь придётся перетерпеть.
– А чем она хуже жареной саранчи? Для многих такая же экзотика. По крайней мере, новенький айфон предлагают. Сама видела. Погоди, Поль. Ты же не собираешься...
– Звонок! – подрываюсь с лавочки, суетливо перекидывая рюкзак через плечо.
Не хватало опоздать на лекцию нашей англичанки, больше напоминающую сеанс коллективного умерщвления. Преподша – дама весьма суровой закалки – и не за такие провинности заносит в свою личную тетрадь смерти. В идеале к зачёту моего имени там и близко быть не должно. Неохота проверять на себе, чем в итоге карается безалаберность.
– Поль?..
– Созвонимся! – отмахиваюсь от домыслов нехорошо взбледнувшей подруги.
Как потом окажется очень даже зря.
Была не была
Лис
В универ наконец-то впервые за долгое время добираюсь на своих двоих – тех, что не ноги, а колёса. Расстояние, конечно, плёвое и при более оптимальных условиях можно было бы прогуляться – двадцать минут бодрого шага ещё никого не убивали. Но сегодняшний день изначально не располагает к лирике. Сначала Морозова, затем отец – как соревнуются, кто кого переплюнет.
Не знаю, какая собака его опять укусила, но сходил бы от бешенства прокололся, что ли. Я свалил, даже недослушав перечень очередных своих прегрешений: вернулся поздно, друзья оболтусы, вместо лекций всё утро торчал в грёбаном гараже. Ничего нового. Ещё и свет очей моих – Геральдовна в таких красках расписала мои похотливые заигрывания, что отец ей, кажется, если не поверил, то проникся точно. С сыном-то поговорить по душам не судьба. Хотя смысл говорить? Слышать друг друга мы давно перестали.
– Привет, – звонок от Дана застаёт меня в вестибюле. – Мы тут с Королём на речку позагорать собрались. В нашем распоряжении два домика на турбазе, среди недели там стабильно никаких левых лиц на горизонте. Ты с нами или как?
Замедлившись, ерошу волосы на затылке и медленно выдыхаю сквозь зубы. Загул после такого насыщенного утра грозит обострением семейного скандала. С другой стороны, даже стандартная порция родительских нотаций сегодня может вызвать передозировку. Тупик. Краник финансирования отец прикрутил, а ключик от вожделенной квартиры и, следовательно, свободы хранит в ларце... ларец в яйце, блин.
– Так что, на тебя рассчитывать? Думай быстрее, пока я из алкогольного отдела не вышел.
– Пока не знаю.
– Ну смотри. Дай знать, как определишься. Джонни Уокер сразу беру с запасом, не пропадёт. Всё, я на сегодня отучился, Король тоже через полтора часика подтянется, выезжаю, короче. Тебе девочку прихватить? Вчера с такими красотками познакомился – му-а! Закачаешься.
– Нужно будет – сам найду, не маленький.
– Что-то сыщик из тебя в последнее время хре...
– Созвонимся, – сбрасываю вызов, пропуская мимо ушей поднадоевший юмор.
– Лисицин, стой! Лисици-и-ин! – писклявый голос Полиной подружки противно режет уши. Этой-то от меня чего нужно? – Да остановись ты! Имей совесть.
Совесть, по правде говоря, вряд ли относится к числу моих добродетелей, но я всё-таки оборачиваюсь. Вдруг дело действительно стоящее. Послать всегда успеется.
– Лисицин, ты форменная скотина!
Да неужели?
Прозрела. Подвинься-ка, папаня, в рядах оппозиции прибыло.
– Допустим. Не вижу проблемы, – нетерпеливо шаркаю ногой.
– Да что ты вообще за блеском своей короны видишь? Урод! – от скоростного галопа через весь коридор её дыхание вырывается чуть ли не через уши, отчего заявление звучит сипло, почти жалко.
– Театральный на другом конце города. Либо рожай уже, либо не задерживай.
– Полина! – гневно тычет она мне пальцем в грудь. Моя нога резко застывает. – Опустил её ниже плинтуса. Доволен?
Ладно, заинтересовала.
– Больше конкретики.
– Неужели из-за какой-то тупой железяки непременно нужно было доводить до ручки?
Девица смотрит на меня с такой яростью, будто руки к горлу примеряет и я чувствую болезненное родство с её эмоциями. Нормально объяснять её учили – нет?
– Что с ней? – встряхиваю девчонку, теряя терпение.
– С ума сошла. Девственность ищет кому б продать, чтобы с тобой, скотина, рассчитаться.
Если я делал ставку на невинную истерику после утреннего инцидента, то эта новость отправила мой мозг в нокаут.
– Где она?
– На лекцию пошла, где ей быть? Минута до звонка.
Да не знаю я, где! Может, уже с мудаком каким озабоченным договорилась, пока я благородного корчу. Утром нужно было брать. Пожалел. Красиво хотел. Чтобы запомнился наш первый раз, понравился. Дурак. И она Идиотка! Найду, драть буду пока вся дурь из головы не вылетит.
– С кем у неё лекция? – стискиваю челюсти, стараясь не обращать внимания на пронзившую грудь тоскливую боль.
– Мат. анализ у них. С Меркуловой. Эй, ты куда? Мы недоговорили, – зато я договорил. Вернее, членораздельное что-то выдать неспособен. Одни маты на языке. – Лисицин!
Отмахиваюсь, припуская на четвёртый этаж. На первой же ступеньке меня настигает звонок. Лекции начались.
Нужный кабинет почему-то заперт и я растерянно осматриваюсь по сторонам. Ну точно же, Меркулову перевели на первый в аудиторию попросторнее.
В коридорах слышно только быстрое эхо моих шагов. Пока бегу, проматываю в уме разговор со Светой и не могу уложить в голове эту новость. Продаться! Она же говорит про Морозову? Господи, это что, шутка?
У двери растерянно медлю и крепче стискиваю телефон, боясь, что тот выскользнет из онемевшей ладони. Злость переполняет доверху, распирает череп, а следом накатывает страх – а вдруг правда? Вдруг показалось и я сам себе придумал взаимность? И ей проще отдаться какому-то хрену с горы, чем довериться мне?
