– Когда тебя пытались поймать, ты превратился во льва, в быка, в лошадь, в змею, в Зевса и в меня.
В такт словам титана оно попыталось загнуть пальцы, а потом вспомнило, что у него больше нет пальцев. Их поджарили и съели, обмакивая в соус. Вот незадача.
– Кажется, ты большой мастер волшебных иллюзий, – продолжил Кронос.
– Это была одноразовая акция, больше я так не смогу, уж извини!
– А до этого ты сменил столько обличий, что даже я сбился со счета. Ты умер, возродился, пересек границу мира мертвых и вернулся живым. И так множество раз. На протяжении столетий и тысячелетий.
Сердце небрежно фыркнуло:
– Глупости! Я – новый бог, это тебе кто угодно скажет.
– Новый, но при этом очень древний. – Кронос почесал подбородок. – Зачем ты присоединился к олимпийцам? К Двенадцати? Мог бы и дальше держаться в тени и безумствовать в лесу. Но нет, тебе нужно было влезть в их семью. Представился новорожденным младенцем, сыном Зевса, и тот ни с того ни с сего захотел отдать тебе место на Олимпе…
– Представился младенцем? Это взаимоисключающие понятия, Кронос. Долгое пребывание в компании твоих дружков плохо сказалось на твоей способности формулировать мысли. Стареешь, дедуля.
Кронос хмыкнул:
– И все же ты здесь.
– Не обольщайся. Вы бы ни за что меня не съели, если бы я не позволил, – хвастливо заявило сердце.
– Неужели?
– Да.
– Нет.
– А вот и да!
Кронос закатил глаза. Если бы он был смертным, у него бы уже давно разыгралась мигрень.
– И зачем тебе это?
– Хотелось посмотреть, что будет.
– Насмотрелся? Добился, чего хотел?
Сердце на секунду задумалось и ответило:
– Пока еще нет.
– На твоем месте я был бы осторожнее.
– Уже пробовал однажды. Это был самый скучный день в моей жизни. Помнится, тогда была очень солнечная, но все же весьма прохладная погода, легкий ветер с моря навевал воспоминания о…
– Может, ты, наконец, заткнешься? – не выдержал Кронос.
Сердце обиженно замолчало. У него были истории на любой вкус – оно знало анекдоты, каламбуры, байки, исторические факты и смешные заблуждения. Оно могло говорить всегда. В сущности, оно было самодовольной, веселой и необузданной энциклопедией.
А еще оно знало тайны хаоса. Опьянение не различает богов и людей, титанов и зверей. Такова мудрость безумия. Мудрость, ради которой титаны его сожрали. Нет, ну какая ирония! Оно опять задрожало от волной нахлынувшей боли.
– Я хотел обсудить с тобой Олимп и Двенадцать, – тихо проговорил Кронос.
– Я тоже считаю, что они зазнаются, – небрежно бросило сердце. – Между мной и тобой есть что-то общее.
– Привычка дышать?
Сердце засмеялось. Его хохот эхом пронесся по залу.
– Не только! Еще желание проучить этих самодовольных божков с Олимпа. Подумать только, какие важные цацы! Подвержены страстям еще больше, чем я, но корчат из себя святош и вершат судьбы миров. Как-то это несправедливо, не находишь?
Кронос нахмурился. Несомненно, он уже много раз думал об этом, но еще колебался.
– Что ж, победителей не судят, – наконец сказал титан, щелкнув крышкой часов. – Кому-то должны оставаться мудрость и смирение.
– Нытик, – развеселилось сердце. – Тебя свергли собственные детки, и ты опустил руки. Ступай, поплачься в мошонку своему папаше Урану… Хотя… Стоп, вот ведь незадача, ты же его оскопил.
Кронос устало опустился в кресло. Он и правда сильно постарел, и дело было даже не в седине. Какая-то утомленная печаль отражалась в его темных глазах.
– У тебя крайне вульгарные шутки, – выдохнул он.
– Это прекрасная шутка, если у тебя достаточно чувства юмора для нее!
Сердце замерло, ожидая реакции Кроноса. Оно знало, что победит в этой игре. Что ему титан времени? Оно всегда было существом, освобождающим от оков времени. Оно вырывало людей из их привычного состояния и ввергало в смятение. Отвергало законы, порядок и смысл. Сама реальность пьянела от его присутствия.
– Проучить, говоришь, – промолвил титан. – И как же это сделать?
Сердце возликовало. Как просто оказалось заманить титана в ловушку!
– Это возможно. К чему мелочиться? Будь у тебя мои силы, ты мог бы любоваться пойманными богами, отупевшими и покорными.
– Тогда придется создать целый мир, в котором это возможно, потому что здесь твоя затея обречена на провал.
– Лучше. Иллюзию мира.
– И ты мог бы создать такую?
– Почему бы и нет. – Сердце изображало снисхождение.
– Тебе-то это зачем? Чего ты хочешь?
Если бы оно могло, оно бы улыбнулось.
– Я хочу пить и веселиться, – капризно заявило сердце. – И еще моих хорошеньких девочек, моих менад, вакханок, бассарид.
– А еще?
– Еще я просто хочу посмотреть, что будет. – Оно засмеялось. – Да, это получится отличная иллюзия! Очень красивый маленький мир с кучей богов, которые забудут о своей прежней жизни. И еще там будут эти… Маленькие засранцы. Как их там? – Сердце замялось. – Такие, две руки, две ноги, изобрели шоколадный торт, презервативы и музыку в стиле диско.
– Люди? – предположил Кронос.
– Точно! Иногда в твою светлую голову приходят на удивление мудрые мысли, дедуля! Опустим тот раз, когда ты перепутал своего ребенка и булыжник, ведь все мы имеем право на ошибки, верно?
– Зачем тебе люди?
– Я их люблю.
– Неожиданный выбор, не находишь?
– Нахожу. Что тут сказать? Мне всегда нравились сюрпризы. Нет ничего омерзительнее моему сердцу, чем порядок и скука.
– И все-таки почему именно люди?
Впервые за этот вечер сердце дрогнуло.
– Есть один человек, с которым у меня… Сложности. Не хочет становиться божеством, представляешь? О! Что это за человек! Человечица. Такое слово вообще есть? Не знаю, или, может, знал, но забыл. Надо будет в этом новом мире сделать ее филологом. Пусть хоть кто-то из нас двоих знает. Думаю, мы с ней привнесем в эту глушь немножко хаоса…
Устав от его болтовни, Кронос поднялся на ноги.
– Тогда покажи свои фокусы, – холодно усмехнулся он. – Время не ждет. Я не жду.
– Секундочку, – прогнусавило сердце.
Как же приятно снова ощутить конечности… Вернуть себе физическое тело оказалось даже легче, чем оно думало. Сердцу была чужда застывшая и строгая форма, оно не знало постоянства, оно было подвижным, подверженным постоянным изменениям. Оно повелевало абсурдным, перевернутым миром, где царил вечный праздник. Неуловимое, гипнотизирующее, вводящее в заблуждение.
