Не переставая смеяться, Дионис повалился на траву.
– Что ты веселишься? – Ари легонько шлепнула его по плечу. – Мы обокрали человека! Черт его знает, сколько ей теперь придется отрабатывать.
– Может, и не придется. Я правда верю, что человечество не должно так жить. Работать день и ночь, а потом – конец. Тоска по другой жизни – часть человеческой природы, но сейчас она ярче всего заметна.
– Салфетки! Почему я не додумалась украсть еще и салфетки?
– Ага. Тебе, конечно, еще учиться и учиться у Гермеса.
– Да что с ним не так? Он профессиональный вор?
– Вроде того.
– Ты же говорил, что он классный парень.
– Конечно, классный. У каждого свои недостатки.
– И какие у тебя?
Дионис расхохотался:
– В каждом правиле есть исключения, знаешь ли!
– Мне кажется, ты меня развращаешь. Точно твое дурное влияние!
– Но ты ведь сама не против, или мне кажется?
– Сопротивляюсь этому всей своей сущностью! – Она подхватила его смех, заглядывая в пакет.
Окружающий их лес был густ и дик. Верхушки деревьев, зеленые, несмотря на осень, яростно вонзались в небо. Пахло землей, хвоей. Ветви шелестели и сплетались.
– Что же с ней теперь будет? Надеюсь, продаст хоть что-то. Она, конечно, невыносима, но…
Дионис на секунду перестал мурлыкать какую-то задорную мелодию и вскинул гипнотический взгляд.
– Она сойдет с ума.
– Ну и шуточки у тебя!
– Что поделать, дарлинг. – Он потянулся к ней и выхватил пакет, с кошачьей грацией отпрыгнув назад.
– А ну верни! Пирожок или жизнь! – крикнула Ари. – Предупреждаю, я в школе занималась боксом. Три месяца, вообще-то!
Снова бег, на этот раз – с воплями и смехом, без цели и смысла. Она не сразу поняла, что больше не испытывает голод.
– Если честно, я уже не хочу есть.
У Ари кружилась голова от переизбытка чувств. Они будто мчались по прозрачной глади пространств и времен. Будто существовали тысячу лет назад. Две. Сто. Были в далеком-далеком будущем. Что с ними случилось в тот день? Ари не знала.
– Оставим тут. Может, кто-нибудь подберет?
Лес вокруг редел, горел, вновь разрастался, мрачнел…
– Странно, что деревья еще зеленые. Осень ведь, – прошептала она.
– Потому что это моя личная роща. В ней всегда зелено.
– Прям личная? – хмыкнула Ари.
В его улыбке появилась неистовая, буйная веселость.
– Это единственное место, где я настоящий. Тут все говорит на языке моего сердца. Если я когда-нибудь исчезну без следа, значит, я в лесу.
– А я не доверяю лесу, – Ари покачала головой. – Слишком легко заблудиться.
– Но мы ведь все еще не заплутали.
– Это все моя интуиция!
Он посмотрел на нее как-то странно.
– Я рад, что мы познакомились.
– Ты как-то поздно спохватился. Мы ведь познакомились еще в полицейском участке.
– Точно, кошмар какой. Что же мы скажем нашим детям?
– Детям? – Ари с трудом подтянула отвисшую челюсть.
– Ну да, представь, приходит к тебе сын: мама, мама, а как ты познакомилась с папой? А ты ему: малыш, меня арестовали из-за подозрения в убийстве…
– Сын? А ты не слишком… М-м-м… Торопишься?
– Скажем им, что это была станция Наксос. Два изнемогающих от голода страдальца познакомились в очереди за пирожками. Как тебе? Достаточно правдоподобно?
– Тогда уж лучше в этой вечнозеленой роще.
– Тогда они у нас вырастут безнадежными романтиками…
– А от романтики одни беды.
– Эй, ты ведь так на самом деле не думаешь! Второй раз в жизни встречаю такую лгунью.
– Я обиделась, – снова соврала Ари.
– Всего-то на слово «лгунья»?
– На «вторая».
– Не переживай, в первый раз это тоже была ты.
– Что? – не поняла Ари. Но он уже понесся вперед с криком: «Да вот же они!»
Она успела забыть о цели их поездки в эту глушь, и теперь, продираясь сквозь кусты, пыталась припомнить, что он там ей наплел в пять утра. Из-за чего она вообще согласилась поехать? Дионис склонился над поляной, будто усеянной крупными красными каплями.
– Цветочки? – Ари застонала. – Так все это время мы искали простые цветочки?
– Разумеется, это особенные цветочки! У меня нет времени на вещи, которые не имеют никакой души. Они даруют вдохновение. Такова легенда, – с невозмутимым лицом сказал Дионис.
– У меня к тебе важный вопрос. Ты наркоту только продаешь или сам тоже употребляешь?
– Ладно, возможно, я тоже тебе соврал.
– Не сомневаюсь.
– Эта красная мелочь, смешанная в определенных пропорциях с другими ингредиентами, не только вызывает приступы вдохновения. Слышала про Anima mundi? Мировая душа. Место, связующее божественный и обыденный миры. Вот туда мне бы хотелось попасть. Говорят, оно открывает истинную суть вещей.
– Значит, приятного там мало, – усмехнулась Ари.
– Конечно. Истина мучительна, изменения мучительны. Это даже хорошо, в этом есть своя красота. Но нет ничего мучительнее, чем застрять там, где тебе не место. Так что, думаю, то, что ты там увидишь, зависит от тебя. Может, свою истинную суть, как знать…
В тот день Ари терпеливо разлеглась на траве и в полудреме ждала, пока он поколдует над стеблями и положит пару-тройку в карман. Но сейчас ее осенило. «Душа мира», о которой он говорил: только теперь до Ари дошло, что тогда Дионис описывал Сайд. Просто не называл его этим именем. Значит, уже тогда экспериментировал и искал способ туда попасть. Интересно, расскажи он ей тогда чуть больше, это бы что-то изменило?
Но тогда она ничего об этом не знала. Прошел час, а может, два или три, и небо уже потемнело, и Дионис тоже растянулся рядом с ней.
– Тебя ведь ждут на вечеринке, – напомнила Ари.
– А? – не понял он.
– Ну, девочки из поезда. Ты опоздаешь.
– Без меня не начнут.
Лес вокруг был полон шепчущей, манящей, первозданной жизни, которая казалась невыносимо красивой: вне канонов, безумной, ни на что не похожей. Он возвышался над ними черной грядой опасных бритв. Полная луна высветлила путь к станции и, казалось, звала вперед.
– В дороге и правда есть что-то притягательное, – пробормотала Ари.
– Конечно. – У Диониса пылали щеки и возбужденно блестели глаза. – Все мы путешествуем в поисках других мест, других жизней, других душ. У тебя просто талант не блуждать в потемках.
