– Ты сказал так, чтобы отомстить ей за роман с другим. – Ари говорила безжалостно и холодно, пока пелена эмоций не успела обрушиться на нее. – Понял, что я это так не оставлю, и решил отыграться на своей – вернее, уже чужой – девушке.
Если бы Гефест рассмеялся и начал все отрицать или просто послал бы ее куда подальше, возможно, Ари бы выбросила из головы даже намек на эту мысль, вычеркнула скандальную троицу из списка подозреваемых и двинулась дальше. В конце концов, что ей за дело до чужих проблем в личной жизни? Она не семейный психолог.
Но Гефест не отрицал. Просто застыл, как статуя: могучая, высокая и беспросветно печальная. И Ари прорвало.
– Вашу ж мать, да что с вами всеми не так? Чертовы Двенадцать, вы вообще люди или кто?! – Она закашлялась, и Гефест, прихрамывая, подошел и протянул ей бутылку с водой.
Ари отвергла ее резким жестом, все еще покачивая головой от возмущения:
– У тебя что, аллергия на внятные ответы?
Он вздохнул, поправляя очки средним пальцем.
– Не надо меня ненавидеть.
– Да при чем тут я? Молись, чтобы она тебя не возненавидела. Маленькая ты мстительная сучка. Эх, а с виду такой умный человек… – Не переставая бормотать ругательства, Ари вылетела со двора как ошпаренная.
«Гермес, Афродита, Арес, Аполлон, Артемида, Посейдон, Гестия», – повторяла она, как молитву, имена тех, кого не было на вечеринке.
Один вопрос не давал ей покоя.
Если в морг приходила не Дита, то кто тогда вместо нее?
Часть 24. О пророчествах и ружьях
– Ты меня слышишь? Давай, уходи уже! Какого черта с ним творится?
Ари с трудом разомкнула веки, прислушиваясь к голосам у двери. Попыталась понять, кому принадлежала высокая трепещущая тень в коридоре, где почему-то горел свет.
– Заткнитесь, дайте поспать, – простонала она, зарываясь в подушку. – У меня единственный выходной…
Ее потрясли за плечо.
– У нас проблема.
Мрачный тон Афины заставил ее очнуться.
– Ну что там? Конец света? Монстры? С неба падают адские ежики?
– Хуже. Аполлон.
– Пришел почитать гениальные стихи и поныть о любовниках? – Ари пыталась ответить саркастично, но спросонья получалось не очень. В самом деле, какого черта «золотому мальчику» понадобилось в их комнате в… Она скосила глаза на будильник. «Три часа ночи? Ничего себе времечко для визитов. Да у него совсем крыша поехала». И, судя по словам Аполлона, доносившимся из коридора, она была не так уж далека от истины:
– Нестареющий Кронос
[40] – время, бестелесный, распростертый по всему космосу, начало и конец каждой вещи, всего существующего…
– Кронос? – переспросила Ари, нашаривая в полумраке тапочки под кроватью. – Он что, запал на декана? Решил перебрать весь преподавательский состав?
– Тиран, который уже терял власть и теперь обрел ее снова…
Она тоже вышла в коридор, но Аполлон уже замолчал, устремив вдаль невидящий взгляд. Голубые глаза, вызывающие столько восторгов у студенток и студентов, пугающе остекленели. Спутанные кудри, мятая желтая футболка, трусы, от которых Ари поспешно отвела взгляд, и босые грязные ноги – видимо, в таком виде он шел всю дорогу от собственной кровати до третьего корпуса.
– Выглядит не очень. – Это было только половиной правды, потому что даже в таком печальном состоянии Аполлон оставался Аполлоном: мускулистым и невыразимо соблазнительным красавчиком.
– Зришь в корень. Эй. – Афина пощелкала пальцами у него перед носом. – Ты зачем сюда пришел?
Молчание.
– Сам уйдешь или нам твоей сестре позвонить? Будешь знать, как нарушать регламент, установленный правилами общежи…
– Погоди. – Гестия мягко перехватила ее руку. – Он, кажется, вообще тебя не понимает. Ну-ка, посмотри на меня, мой хороший. Так, зрачки вроде обычные…
Ари зевнула:
– Думаешь, он обкурился?
– А на что еще похоже? – Афина нахмурилась. – Либо пьяный. Либо сошел с ума. Но в любом случае тут ему не…
– Да тихо вы! – Гестия подняла палец, не отрывая взгляда от гостя. – Аполлон, услышь меня. Ты сейчас в безопасной, спокойной и умиротворенной обстановке…
– Ну это как посмотреть, – тихо проворчала Ари.
– …позволь себе расслабиться. Каждое мое слово все быстрее и глубже погружает тебя в состояние покоя. Ощущай свое тело и слушай мой голос. Сделай глубокий вдох, наполняя грудь воздухом…
– Эти ее фирменные успокаивающие штучки…
– Медленным выдохом полностью опустоши легкие. Вот так, да. – Гестия ободряюще кивала, и от ее теплого, уютного голоса и правда хотелось расслабиться, укутаться в плед и налить себе чашечку какао. – Ты прекрасно справляешься. Попытайся сфокусировать взгляд в точке между моими бровями.
Взгляд Аполлона и правда переместился на ее почти незаметные из-за белизны брови.
– Очень хорошо. Попытайся вспомнить, зачем ты пришел в это место?
– Хотел предупредить. – От его уверенного, непоколебимого голоса по коже пробежал холодок.
– О чем?
– О нас.
– Что ж ты сразу не сказал, теперь-то все сразу стало понятно! – усмехнулась Ари.
Гестия шикнула на нее, ловя каждое слово Аполлона.
– Нашей божественной воле и грозным велениям были и будут покорны земля, подземелье, небо. Прозрев один раз, мы прозреем навеки, познаем, как смертные с робким восторгом приветствовали нас в образах вечных, как некогда простиралось наше владычество над мирами…
– Будь я владычицей мира, тебя бы тут уже не было, – пробормотала Афина.
– Сейчас мы не помним свою истинную суть. Мы прокляты. Мы воплотились смертными существами и живем многострадальную жизнь. Этому придет конец, когда мы прольем кровь того, кто властвует над измерением времени. Не он сотворил это с нами, но он понесет наказание. Мы освободимся, но этот мир не падет. Ибо лукавая смертная, бросившая вызов богам, обманет сам Хаос. – Он вдруг так свирепо посмотрел Ари в глаза, что она вздрогнула и оглянулась на соседок, ища поддержку.
– Вы что-нибудь поняли? – шепнула она, с каждым словом все сильнее ощущая себя беспросветно тупой. На секунду она даже подумала, что это ей снится. – Он свихнулся или не свихнулся?
Афина почесала подбородок:
– Ты обозначила интересную философскую дилемму. – Она обернулась к Гестии. – Может, у тебя есть какие-нибудь догадки?
