Часть 25. О бензине и сигаретах
Гера забросила ногу в красной туфельке на перила. Берет на ее голове опасно накренился.
– Смотри, не упади, – предостерег Зевс, щелкая фотоаппаратом. Из-за сигареты в уголке губ его голос был слегка неразборчивым. – Не то я прыгну за тобой, и мы умрем вместе.
– Если ты упадешь, я прыгну следом, потому что не смогу жить без тебя…
– Если вы двое не отойдете от лестницы и не перестанете говорить эти омерзительные пошлые вещи, я скину вас обоих, – процедила Афина, придерживая подбородком стопку книг.
Раньше она обожала запираться в библиотеке и сидеть за учебниками до рассвета. Конечно, в главной библиотеке, а не в Царстве, потому что у Аида при виде читателей было такое лицо, будто они приходили лично к нему домой, выносили плазменный телевизор и мочились на любимое комнатное растение. К сожалению, теперь библиотекарши выгоняли студентов точно по часам, не обращая внимания на протесты. Надо бы организовать сбор подписей за продление, и, разумеется, эту инициативу должен будет согласовать президент студсовета. Да-да, тот самый, который вопреки нормам противопожарной безопасности сейчас надымил на лестничной клетке так, что хоть топор вешай.
– Тебе помочь? – поинтересовался Зевс, наблюдая, как Афина пытается одновременно вытащить ключи и удержать башню из учебников с потрепанными обложками.
– Справлюсь, спасибо.
На деле Зевс явно не слишком горел желанием помогать. Просто он стремился держать все под контролем. Афине было знакомо это: во многом она была такой же. Возможно, даже могла бы заменить его в должности президента студсовета и общества Двенадцати, но ей хватало ума не обрекать себя на необходимость присматривать за всем, что творится в кампусе. А вот Зевсу такой образ жизни был по душе. Единственный раз, когда она видела его растерянным и совершенно беспомощным, был на Чистке. И то лишь на секунду. А потом снова – маска лидера. Афина чувствовала: дело тогда было даже не в полученных ранах. В первую очередь это была психологическая травма того, кто привык все контролировать, но столкнулся с тем, что чуть не убило его. С Тифоном. «На каждого крутого найдется тот, кто покруче».
– Что это вы не в своем корпусе?
– У вас этажом выше вечеринка. – Гера, наконец, перестала таращить голубые глаза и выгибать спину, подражая супермодели с обложки глянца. – Тебя тоже хотели позвать, но потом вспомнили, что ты даже на тусовку притащишь с собой гору учебников.
Афина только усмехнулась. Она знала о своей репутации среди других студентов, и это ее вполне устраивало. В отличие от того, что многие сводили ее образ жизни к одержимости дипломом с отличными отметками. Для Афины это был лишь документ, удостоверяющий, что у тебя был шанс чему-нибудь научиться. А вот знания… Знания – это ткань ее бытия, ее карта, узор внутренних маршрутов. Залог успешной войны с внутренним обывателем, не оставляющей выхода, кроме развития.
– «Мне, бедняку, все царство – книги».
– Шекспир, – улыбнулся Зевс, передавая дымящуюся сигарету Гере. – Угадал?
Вместо ответа Афина звякнула ключами.
– Удачно повеселиться на вечеринке.
Спустя минуту она все-таки попала в замочную скважину и прошла в комнату. Едва первый том «Истоков европейской мысли о душе и разуме» отправился на полку, как сзади деликатно кашлянули. Поудобнее перехватив увесистый «Расцвет и упадок цивилизаций», Афина обернулась.
– Меня впустила Гестия. – Артемида развела руками с виноватым видом. – Просила передать, что у вас там персиковый пирог в духовке.
Не выдавая удивления от ее визита, Афина втянула воздух. Что ж, действительно, запах выпечки, странно, что она сразу не почувствовала. Сладкий аромат, кружащий голову. Или это был парфюм Артемиды?
– Ага. – Она скинула тренч, оставшись в строгом костюме. – Здравствуй. Если ты к Ари, она задерживается, у них сегодня тест.
– Ладно, тогда попозже зайду.
Отодвинув оставшиеся книги на край стола, Афина села напротив ноутбука. Прямая спина, идеально рассчитанное расстояние от глаз до экрана. «Этот урод снова игнорирует мои письма. Подам-ка я жалобу руководителю образовательной программы, посмотрим, как ты тогда запоешь! Черт. Почему она еще не ушла?»
Артемида переминалась с ноги на ногу.
– Не знаешь, кому могут понадобиться щенки? Скоро они станут слишком большими, чтобы прятать их в коробке под кроватью.
В первую секунду Афина подумала, что ослышалась. Но чего-то в этом роде можно было ожидать: это же Артемида. Весь Эллинский университет знал ее как «ту экоактивистку, которая заебывает всех петициями и сажает деревья без согласования с деканатом». В прошлом году она выпускала зин в виде ярко-красного буклета с рисунком медведицы на обложке и красноречивым названием «Кровь на ваших руках». Гестия притащила аж пять штук, но Афина только фыркнула, обнаружив грубую орфографическую ошибку на первой же странице. Интересно, у кого на руках должна была оказаться кровь щенков, раз их пришлось прятать?
– Я их точно не возьму, по правилам общежития… – Она запнулась. Невольно вспомнились слова Ари: «Ты бываешь такой занудой, просто кошмар». – Дело даже не в этом. Ни одна живность не переживет моей ярости, когда я вижу пустоту в почтовом ящике в ответ на подробный план курсовой. Вот как сейчас, ага.
Артемида взглянула ей в глаза. Поправила причудливую юбку из сетки поверх зеленых шаровар.
– По виду не скажешь, что ты в ярости.
– О, поверь, я себя сдерживаю. Считаю, преподавателей должны призывать к ответственности за молчание в ответ на письма. А этого осла, – она махнула в сторону экрана, – еще и за то, что он посоветовал мне поменьше заниматься наукой. Дескать, я ведь все равно женщина, надо думать о будущей семье и детках.
– Скажи ему, что лучше быть счастливой старой девой и заниматься наукой, чем несчастной женой.
Этот разговор будто пробил вечную неловкость, висевшую между ними со дня их знакомства. Как будто они ненадолго перестали быть противоположностями друг друга.
– После выпуска пришлю ему семейный портрет, но вместо мужа, стоящего за плечом, на мне будет сидеть одомашненная сова. А вместо ребенка я буду держать меч. Как думаешь, подпись «Иди в жопу, старый хрен» не будет перебором?
– Я бы использовала более крепкое выражение, – протянула Артемида, усаживаясь на краешек стола. Башня из книг зашаталась. – Он, по ходу, из тех мужиков, которые сомневаются в твоем уме каждый раз, когда ты отказываешься быть ковриком для ног. Им очень удобно верить, что мы не способны думать и годимся только на то, чтобы рожать детей. Красивых женщин они воспринимают как кукол, а умных – как зверушку вроде говорящего попугая или делающей трюк собачки.
– Точно. «Смотрите, умная баба! Она не только может красить губы, но и знает несколько классных слов – „этногенез“, „аберрация“, „трансцендентный“. Как необычна и удивительна природа!» – Афина изобразила густой бас и тут же хохотнула, не сдержавшись. – И за каждым из таких мужчин стоит женщина, которая ему не подчинилась, которая так или иначе задела его самолюбие.
