Гестия молча протянула ей зеленый чай с медом.
– Кроме тебя, конечно, – улыбнулась Ари.
Взгляд Гестии погрустнел.
– Ты обо мне слишком хорошего мнения, – тихо сказала она, не отрывая глаз от изображения желтого ослика на кружке.
Иногда она казалась одновременно семилетней и семидесятилетней. Сейчас была именно такая минута.
– Конечно, хорошего! Покажи мне хоть одного человека, который почти не разозлился, когда понял, что Афина чуть не сожгла общагу, забыв про пирог в духовке. И который может приготовить идеальное печенье, найти роскошный коврик на барахолке и при этом даже не запнуться при чтении Байрона.
– Он мне наскучил. Я переключилась на Шекспира.
– Ну и правильно. – Ари зевнула.
– Могу наизусть прочитать тебе шестидесятый сонет.
– Если это тот, где про море, лучше не надо! Мне побережья вчера хватило.
– А как вы добрались… – Гестия ахнула. – Вы что, еще и ехали за рулем? Ты хоть понимаешь, что могла не вернуться?
Ари покаянно развела руками.
– Прежде чем ты своими воплями разбудишь Афину и моя жизнь оборвется, едва начавшись, скажу, что мы ездили по важному делу!
– Важнее, чем вероятность доехать только до ближайшего столба?
Ари взволнованно понизила голос:
– Мы ездили к Посейдону. Поспрашивать насчет убийства. Его же вообще не было на вечеринке, помнишь?
Гестия заметно напряглась.
– И что он вам сказал?
– В этом-то и дело. – Ари вздохнула, отодвигая опустевшую кружку. – Ничего, что могло бы навлечь на него подозрения.
Она принялась за рассказ. Вчера все казалось таким расплывчатым и нереальным, будто она наблюдала за происходящим на экране телевизора. Она, конечно, напишет Просимну, чтобы тот поспрашивал и первокурсника, с которым Посейдон дрался в бассейне, и его тренера. Но интуиция подсказывала Ари: это лишние предосторожности. Посейдон не убийца.
Во всяком случае, не в новогоднюю вечеринку.
– А еще нам спьяну приглючило, что он управлял водой! Можешь себе представить? Прям морем, вот так, вжух-вжух. – Ари попыталась изобразить в воздухе волну и едва не сшибла кружку на пол.
– Пить надо меньше, – усмехнулась Гестия. – Хотя, может, он столько времени проводил в бассейне, что в него вселилось какое-нибудь водяное чудовище. Итак, что мы имеем?
– Где?
– В твоем расследовании, где же еще!
– А, точно. – Она выпрямила спину и прокашлялась, пытаясь собрать разбредавшиеся мысли в единую логическую цепочку. Взгляд упал на тетрадь, которую она обнаружила в комнате Диты и Геры. Видимо, вчера Ари была слишком пьяна, чтобы убрать ее в стол, и теперь та валялась на кухонном столе, открытая на странице про Гекатонхейров. Сделав мысленную пометку вернуться к ней вечером, когда головная боль окончательно пройдет, Ари сказала:
– Из тех, кого не было в «Оракуле», остался только Гермес.
– Коварный пирожок.
Ари бы подобрала другое словосочетание: она еще не забыла, как он выкрал ее амулет во время ритуала, а потом смотрел, как остальные Двенадцать пытаются убедить Ари, что она просто сошла с ума и призрака Семелы не существует.
Взгляд Гестии сделался задумчивым:
– Может, ну его? Что там с вином, которое тебе оставил Дионис?
Нетронутая бутылка так и лежала в ящике стола. Пару раз Ари, просыпаясь ночью, выдвигала его и пристально разглядывала, борясь с желанием открыть пробку и сделать глоток.
– Могу просто выпить его и впасть в кому, как Персефона. Но что-то мне не нравится этот план.
– Она в коме, потому что ее пристрелил Сизиф. Мы не знаем, подействовало ли в итоге вино. И Дионис не поступил бы так с тобой, он влюблен в тебя по уши.
Ари помассировала виски. «Сосредоточься, сосредоточься… Черт, как же хочется пить».
– Я только знаю, что он экспериментировал с веществами, позволяющими перейти на Сайд.
– Здесь мне интересна его мотивация. – Гестия задумчиво почесала подбородок. – Вряд ли он выбрал Сайд вместо курорта для каникул. Он, конечно, экстравагантный, но чтоб настолько…
– Мы как-то гуляли по лесу, и он все-таки признался, что ищет место, которое открывает истинную суть вещей. Насколько я поняла, поначалу у Диониса получался какой-то безумный коктейль, который почему-то работал только в нашем кафе. В «Оракуле», который взорвали к чертовой бабушке. Ты выпивал эту отраву, и тебя атаковали неведомые ужасы, стоило переступить порог кафе. Получается, Дионис пытался найти более приятный способ попасть на Сайд?
– И в итоге на вечеринке случайно изобрел новый напиток, – кивнула Гестия.
– Но триггер в его новом напитке – смерть. То есть момент, когда организм в критическом состоянии. Это происходит с Семелой. Кто-то бьет ее по голове, она падает с лестницы. Ее находят мертвой, но в итоге не успевают даже похоронить. Тело исчезает. А сознание Семелы, видимо, оказывается на Сайде и теперь является мне с какими-то загадочными фразочками… Честно, у меня сейчас еще больше голова заболела.
– И Дионис пытается снова… Подлить тебе чаю? Давай сюда кружку… Так вот, Дионис пытается доработать формулу своего колдовского зелья и заодно ищет тело Семелы. И в итоге сам пропадает без вести. Так?
Ари кивнула. Ее не оставляло ощущение, что она упускает нечто очень важное.
– Ты же понимаешь, что он, скорее всего, уже давно на Сайде? – спросила Гестия.
– Не факт. – Она упрямо покачала головой. – Мы должны рассмотреть все возможные варианты.
– Или ты просто боишься признать, что он застрял в параллельном измерении. Если окажется, что Гермес тоже ни при чем, неужели ты полезешь туда?
– Это ты сейчас меня так успокаиваешь?
– Призываю остановиться и подумать. Дай себе время. Не дави на себя. Будь добрее к себе. Гермес не убежит. А вот ты можешь наделать глупостей и уже никому не сможешь помочь.
– Не думаю, что я заслужила отдых, – сказала Ари.
– Заслужила, конечно. И отдых, и тепло, и уют, и случайную ночную поездку, чтобы просто посмотреть на звездное небо, а не носиться по лесу, как ненормальная. И свой любимый книжный магазин, и свежесваренный кофе, и тыквенный суп, и картинную галерею, которая скажет больше, чем тысячи слов. И лавку с пластинками, а то наши мы уже все переслушали сотню раз…
«Гестия настолько точно знает, что именно я люблю. Не могу представить себе универ без нее. Что бы мы с Афиной делали?»
– Оставайся на магистратуру, правда. Мы без тебя не справимся.
– Останусь, конечно. – Гестия просияла.
– Смотри, чтобы не завалили на экзамене.
