– Вот уж не думала, что вместо пар ты придешь в библиотеку.
Ио
[48]. Ветер прикасался к ее рыжим растрепанным волосам, глаза тепло сияли. Божественно красивая барышня со второго курса. «Как там называется ее специальность? Кажется, что-то связанное с экологией». Зевс уже забыл, когда в последний раз с ней виделся, старательно избегая встреч после очередной истерики Геры, но охотно ответил на жаркий поцелуй. Ее ласки отвлекали от ужасных новостей декана, от ссоры с Герой и от навязчивых воспоминаний о сне с участием Диониса.
Зевс так увлекся попыткой отвлечься, что не услышал, как его окликнули.
– Что? – переспросил он, неохотно отстраняясь от девушки.
– Я думал, ты хотел поговорить о деле. – Подошедший Аид смерил его недоуменным взглядом.
– Точно. У меня важные новости. И еще я обнаружил крайне интересный феномен.
– У нее во рту?
Ио закатила глаза.
– Мне пора. Еще увидимся?
– Конечно, – улыбнулся Зевс.
Оба знали, что, скорее всего, больше не встретятся. Бледный, взъерошенный и неизменно хмурый Аид приоткрыл ворота.
– Выглядишь не очень, – бросил Зевс.
– А я когда-то выглядел очень?
С этим трудно было поспорить.
– Посейдон уже пришел?
– И уже атаковал мой бар, так что у тебя примерно две минуты, чтобы объяснить, в чем дело, прежде чем он напьется и опять поедет к побережью.
Зевс ступал осторожно, стараясь не задеть собак, ластившихся к хозяину.
– У них вообще есть имена?
– А как же. Цербер номер один, Цербер номер два, Цербер номер три.
– Поражаюсь твоей фантазии.
– Тебе не нравится? – поинтересовался Аид.
– Мне не нравится только твое чувство юмора, – пробормотал Зевс себе под нос. – Вернее, его отсутствие. Все остальное вполне терпимо.
Царство встретило его неизменным полумраком и запахом старых, пыльных, почти развалившихся книг. В одном из кресел действительно обнаружился Посейдон, подливавший себе виски. В джинсах, голубом свитере и почему-то босиком. Его спутанные светлые волосы напоминали гнездо.
– Ну и денек сегодня, – проворчал он.
– Не буду ходить вокруг да около. – Зевс выхватил у него стакан и сделал глоток. – Двенадцать закрывают.
Он почти не чувствовал обжигающего горло напитка.
– Ожидаемо, – сказал Аид.
– Декан сообщил мне об этом полчаса назад.
– Декан? Тот мужик без бровей, с дорогими часами?
– Серьезно? – Зевс изможденно провел ладонью по лбу. – Ты не знаешь, как выглядит Кронос?
– У меня плохая память на лица, которые я не хочу больше видеть.
– Что за чушь, – расхохотался Посейдон, доставая еще один стакан. – Ты, по ходу, не так его понял. Нас не закроют. Не посмеют!
«Они совершенно невыносимы, – подумал Зевс. – Зачем я вообще решил обсудить это с ними? Но не мог же я просто собрать сразу всех Двенадцать и вывалить им всю информацию. Это только посеяло бы лишнюю панику».
– Нам сокращают финансирование, – выдохнул он. – Все разваливается. Весь чертов университет.
– И у тебя, президент, конечно же, есть план, – кивнул Посейдон.
– Конечно, у меня есть план, – обезоруживающе улыбнулся Зевс.
Наступило молчание.
– Нет у меня никакого плана, мы в полной жопе, – наконец выпалил он, стукнув стаканом по столу.
Посейдон сверкнул глазами:
– Скажи, что ты шутишь.
– Послушай…
– Нет, это ты послушай! Посмотри, до чего ты нас довел! Я говорил, что из тебя херовый председатель общества! И еще более херовый президент студсовета! Почему, мать вашу, меня никто никогда не слушает?
У Зевса перехватило дыхание. После всего, что он сделал для Двенадцати, у них хватало наглости в чем-то обвинять его!
– По-твоему, это моя вина? Где я достану тебе деньги на ремонт корпусов? Из своего кармана?
– А даже если и так! – не сдавался Посейдон. – Ты мог бы убедить декана…
– Чтобы он сам оплачивал ремонт? Ты вообще имеешь хоть какое-то представление о том, как здесь делаются дела? Или для тебя председательство – просто возможность компенсировать ущемленное эго и трещать на каждом углу о том, какой ты крутой?
– Пустые слова, – отмахнулся Посейдон. – Ты мог бы найти способ решить эту проблему!
– Ты тоже мог бы найти способ, раз так хотел стать председателем вместо меня! Честолюбие неразборчиво в средствах. Если человек твердо решил добраться до вершины, его ничто не остановит!
– Какой способ? – взревел Посейдон. – Подсыпать тебе мышьяк в утренний кофе?
Под звуки их перепалки Аид осушил его стакан (Посейдон возмущенно всплеснул руками) и отошел к окну.
– Все так и должно было закончиться, – равнодушно сказал он. – Хеппи энд оставляет чувство незавершенности.
– Спасибо за ценное мнение, но я, вообще-то, надеялся на конструктивное обсуждение, – процедил Зевс. Его разрывали желание убедить всех вокруг (и самого себя в первую очередь), что еще не все потеряно, и желание пустить все на самотек и сдаться.
– Тебе правда обязательно рассуждать об этом именно здесь? – Аид побарабанил пальцами по подоконнику.
– Ты меня что, выгоняешь?
– Да, вроде того.
– Нет, ты послушай! – Зевс схватил его за плечо, и Аид испепеляюще посмотрел на его руку.
– Я не люблю, когда меня трогают.
– Уж поверь, я не люблю тебя трогать. – Он неловко отдернул ладонь. – Так вот, это еще не все.
– Только не говори, что ты еще где-то облажался. – Покраснев от злости, Посейдон отвернулся.
Зевс счел за благо проигнорировать этот выпад. Если он сейчас съездит Посейдону по физиономии, это не решит проблему. Он сунул руки в карманы, нашаривая забытую монетку, которая когда-то была сдачей при покупке слишком сладкого кофе, и серебряный амулет в виде молнии, который он надевал на каждый ритуал Чистки. После битвы с Тифоном амулет вызывал у Зевса отвращение.
– Разве вам не кажется, что что-то происходит? Что мир дал трещину. Подумайте, прежде чем говорить, что вам плевать на ваши странные видения, сны, предчувствия, частичную амнезию и жуткие пророчества Аполлона. У меня сегодня и так было тяжелое утро.
Аид и Посейдон переглянулись.
– Я думал над тем, что ты мне вчера сказал по телефону. – Посейдон нахмурился, вмиг став серьезным и сосредоточенным. Порой его перепады настроения невероятно раздражали.
