– Вспомнили что-то еще про голубоглазую леди, которая к вам приходила? А то вашего описания, признаться, недостаточно.
– Уж извините, что не сделал с ней селфи!
– У меня мало времени, – сухо сказал Аид.
– Про эту девушку ничего не вспомнил, но вот поспрашивал тут коллег. – Харон заговорщически понизил голос. – Говорят, еще один персонаж заявлялся на опознание вашей покойницы. Причем еще до того, как тело поступило в морг. Приходил аккурат в январе. Любопытно, да?
– Очень. – Аид прижал трубку к плечу, натягивая на руки черные перчатки. Собеседника, казалось, раздосадовал его равнодушный тон.
– Высокий, очень худой молодой человек, кареглазый брюнет, в очках и хорошем костюме, – отчеканил Харон. – Представился Сизифом.
– Вышлю вам чек.
Аид положил трубку. Он готов был уделить все свое время борьбе за возможность увидеть Персефону и отложить возмездие на неопределенный срок. Он умел быть терпеливым. Но мироздание, казалось, само подталкивало Сизифа в его руки. Эта мысль слегка обрадовала его – впервые с тех пор, как он увидел побелевшую Персефону на носилках и услышал душераздирающий плач ее матери.
Путь до участка занял пять минут. Просимн сидел за компьютером и щелкал мышкой с сомнительной продуктивностью глубоко уставшего человека. Еще примерно две минуты понадобилось, чтобы заставить его сделать звонок коллегам и убедить их в том, что «тут одному молодому человеку позарез надо поговорить с заключенным. Да, вот прям обязательно. Наедине, само собой. Конечно, за мной не постоит, ты о чем вообще, Ликург, сколько лет мы с тобой в одной упряжке». Аид швырнул полицейскому несколько купюр, одна из которых угодила в кружку с чаем, и вышел из участка. Он уже заводил машину, когда из главного корпуса вышла Ари и направилась прямо к Аиду.
«Проклятье», – снова подумал он. Но стекло все же опустил, раздумывая, насколько ей необходимо знать о звонке Харона. В конце концов, у него с Сизифом личные счеты. Но ей это могло подкинуть пару зацепок для поисков. А чем быстрее она их закончит, тем быстрее отдаст ему вино для прохода на Сайд. И все остальное уже станет неважно.
– Что ты задумал? – Ари склонилась над ним. С сигаретой в зубах и в темных очках, закрывавших едва ли не половину лица, она напоминала карикатурного детектива из бульварных романов.
– С чего ты взяла…
– Интуиция, – перебила она, решительно влезая на пассажирское сиденье. – Черт, как же у меня болит голова… У тебя, случайно, не завалялся аспирин? Куда поедем?
– В окружную тюрьму.
– Звучит многообещающе. – Она выкинула сигарету в окно.
Путь до пункта назначения занял час и пятнадцать минут, но Аиду, который постоянно косился на часы, этот временной отрезок показался вечностью. Казалось, он кожей чувствовал каждую секунду, приближающую его к возможности заплатить по счетам. К счастью, Ари сегодня не была расположена к разговорам, и Аид был ей за это признателен.
Две минуты на объяснение с охраной.
– Я реально могла оказаться в таком месте, – потрясенно прошептала Ари, озираясь как вор. У нее дрожали руки, когда она показывала рюкзак на досмотре и едва не уронила мобильник.
Три минуты на путь по длинным серым коридорам.
– Но не оказалась же, – сказал Аид, чувствуя, что надо что-то сказать. Она, казалось, слегка расслабилась.
Они очутились в серой комнатке, где едва умещались серый стол и серые стулья. Ари развалилась на одном из них с видом человека, который слишком устал, чтобы еще хотя бы секунду продержаться на ногах. Аид не возражал. Он остался стоять.
Серый охранник ввел серого парня – лишь тень от того умного и хитрого отличника Сизифа, которого Аид помнил. Усадил его напротив Ари.
– Семь минут, – сказали ему напоследок.
Этого было более чем достаточно.
Железная дверь с грохотом захлопнулась за ними, и Сизиф уставился на нее чуть ли не с мольбой.
– Какая прелесть, – бросила Ари.
– Не хочешь подождать за дверью? – любезно поинтересовался Аид. – Неважно выглядишь.
– Нет-нет, мне и тут хорошо. Удостоверюсь, что ты не дашь ему по морде.
Встреча не должна была так потрясти Аида – он успел продумать ее до мельчайших подробностей. Но что-то внутри него саднило и царапалось.
– Давно не виделись, – ухмыльнулся Сизиф, поборов замешательство. К его широкому лбу прилипла прядь темных волос.
– Ты приходил в морг и спрашивал про убийство Семелы? – спросила Ари, стараясь не смотреть на него.
Сизиф оторопело сглотнул. Казалось, он ожидал какого угодно вопроса, но этот застал его врасплох.
– Я отвечу на этот вопрос только полицейским, – наконец выдавил он.
– Тебя кто-то попросил об этом?
Допытываться не имело смысла: Сизиф лишь мотал головой, уставившись в пространство перед собой.
– Ладно. – Ари бросила взгляд на Аида и поднялась на ноги. – Пойду… хм… за кофе.
Дверь снова загромыхала, и они остались одни. Аид снял перчатки.
– Драться будем? – Сизиф побренчал наручниками, демонстрируя скованные запястья.
– Меня не волнует, почему ты это сделал, – тихо сказал Аид, наклоняясь к нему. – Почему стрелял в нее. Но вот сам факт…
– Я не хотел убивать Персефону, – перебил Сизиф. Он страшно побледнел. – Она бросила в меня бутылкой, я нажал на курок. Я просто хотел ее напугать. Клянусь. Это был случайный инцидент.
– Случайный инцидент у нас будет прямо сейчас, если не ответишь, зачем разыскивал тело Семелы.
Сизиф, казалось, не слышал его, продолжая:
– На самом деле, конечно, я хотел напугать не ее, а тебя. Забрать у тебя самое дорогое… Я ведь не бросаю слов на ветер.
– Последний шанс, – проговорил Аид, наклоняясь еще ближе.
Что-то внутри него вырывалось на свободу.
– Это все, на что ты способен? – вопросил заключенный с нервным смешком. – Запугивать людей, играя на нервах?
Аид дернулся вперед. Хорошо, что он снял перчатки. Было что-то правильное в том, чтобы душить Сизифа голыми руками.
– У тебя совсем немного времени, – говорил он, чувствуя, как чужая жизнь вытекает капля за каплей под его пальцами.
Вот где настоящие эмоции. Острые ощущения, в которых он никогда прежде не испытывал необходимости. Слабое удовлетворение от возможности видеть Сизифа потерянным, измотанным, умирающим. Ему нравилась мысль, что Персефона испытала бы те же чувства, будь она здесь. О, она бы улыбалась – Аид просто знал это.
– Смерть от удушения наступает вследствие кислородного голодания. Собственный запас организма составляет всего два литра газа. Этого объема хватает на три минуты. Чуть дольше, если повезет. Но тебе не повезет, Сизиф.
