После долгой разлуки его прикосновение, звук его голоса, запах его одеколона обрушились на нее волной, и она вдруг поняла, как близка была к тому, чтобы больше никогда не испытать ничего подобного. Осознание реальности буквально оглушило ее. Она попала в аварию, и эта авария была достаточно серьезна, чтобы потерять сознание и попасть в больницу. Скарлетт вдруг почувствовала, как она хрупка. Как хрупка жизнь.
— Только и всего? — спросила она, поддразнивая его и радуясь тому, что может говорить. — Красавица?
Во рту было сухо, и с губ срывался лишь тихий шепот.
— Так ведь актриса — это милое личико, да и только, верно?
Ей захотелось рассмеяться, но вместо этого из груди вырвался всхлип. По щеке покатилась слеза.
— Сэл… — она неловко сглотнула, пытаясь хоть как-то смочить рот. — Прости…
— За что?
Она не знала, что и ответить. За то, что превысила скорость? За то, что не смотрела на дорогу? За все те гадости, которые она ему наговорила, узнав об интрижке? Она покачала головой.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Слегка не в себе. Но, думаю, все в порядке. Со мной ведь все в порядке?
— Все хорошо.
Облегчение накрыло ее, и тугой узелок в груди ослаб.
— А это?.. — она дотронулась до бинта на лбу.
— Всего лишь шишка.
— Сколько я здесь пробыла? Который час?
Она бросила взгляд в сторону окна. Жалюзи были опущены, и солнечный свет сквозь них не пробивался.
— Тебя привезли сегодня днем. Сейчас около полуночи.
Меньше двенадцати часов. Не так плохо, как она опасалась.
— Как давно ты здесь?
— Пару часов. Я бы прилетел раньше, но над Атлантикой разыгралась погода, и пришлось делать крюк.
Скарлетт поморщилась. Она явно о чем-то забыла. О том, что Сэл возвращался в Лос-Анджелес, чтобы…
— Боже! Мой день рождения! — воскликнула она. — Вечеринка!
— Не беспокойся. Этим занимается Глория.
Скарлетт тяжело вздохнула. На самом деле день рождения у нее был 13 декабря, девять дней назад, но из-за съемок празднование пришлось перенести на сегодня. Обычно она не волновалась по поводу дней рождения, но этот, тридцатый, был важен — так же важен, как шестнадцатый и двадцать первый. Последний большой повод повеселиться, пока эти даты не начнут пугать. Было разослано больше двух сотен приглашений. Ожидались все актеры, чьи имена упоминались в газетных заголовках за последние полгода, не говоря уже о важных шишках из Эйч-би-оу, «Касл-рок», «Уорнер» и других крупных студий. Сэл пригласил мэра Лос-Анджелеса и бывшего вице-президента, с которыми водил тесную дружбу. Вдобавок один из таблоидов заплатил два с половиной миллиона долларов за право фотографировать на вечеринке, и эти деньги Скарлетт собиралась пустить на благотворительность.
— Какая же я дура, — сказала она и покачала головой, о чем тут же пожалела, ощутив жгучую боль под повязкой. — Я все испортила.
Дверь палаты снова открылась. На этот раз вошел врач лет пятидесяти с седеющей бородкой и волосами, забранными в хвостик. Скарлетт видела немало мужчин, забиравших волосы в хвост, но врачей среди них до сих пор не встречалось. Она не знала, что и подумать. Это все равно что врач с татуировками. Или в галстуке-бабочке.
— Здравствуй, Билл, — сказал Сэл, привставая навстречу врачу для рукопожатия. — Скарлетт, это доктор Блэр, невропатолог, проводивший осмотр, когда тебя привезли.
— Добро пожаловать в «Седарс-Синай», мисс Кокс, — приветствовал ее врач, подходя к кровати.
— «Седарс»? Мне показалось, что я в «Хилтоне» на Беверли-Хиллз.
— Не всем достается отдельная палата, мисс Кокс. Скажите спасибо вашему мужу — это он устроил, — он переложил планшет из левой руки в правую и продолжил: — Полагаю, вы обратили внимание на забинтованную голову. Вы довольно сильно ушибли ее в аварии. Во всяком случае, достаточно сильно, чтобы пролежать без сознания несколько часов. Скорее всего, лоб будет болеть еще несколько дней. Но, как я уже говорил вашему мужу, рентген и КТ ничего не показали. Ни трещин, ни гематом, и это хорошо. Как вы себя чувствуете?
— Чувствую небольшую слабость, — ответила она.
— Головокружение? Тошнота?
— Нет, сейчас нет.
— А когда были?
— Сегодня утром. У меня бывают мигрени.
Он черканул что-то в планшете:
— Как часто они бывают?
— Пару раз в неделю.
— И давно это у вас?
— Несколько месяцев.
Снова заскрипела ручка.
— Диету не меняли? Или, может быть, режим сна?
— Нет.
— Кофе или алкоголя пьете не больше обычного?
— Нет-нет. Дело не в этом. Просто стресс. От работы… и от других вещей. В последнее время жизнь стала немного беспокойной.
Доктор Блэр кивнул, но ничего не сказал. Скарлетт даже захотелось спросить, известно ли доктору о проблемах в ее браке с Сэлом. Господи… Да их проблемы обмусолили уже все телевизионные каналы, в том числе и некоторые солидные новостные. Впрочем, ей было плевать, известно ему или нет. Она уже давно перестала обращать внимание на то, что общественность думает о ее личной жизни. «Добро пожаловать в джунгли», — сказал ей агент шесть лет назад, когда она еще была наивной девчонкой, впервые добившейся успеха в кино.
Доктор Блэр спроси:
— А сейчас тошноты нет?
— Нет.
— Можете дотронуться пальцем себе до кончика носа?
Скарлетт выполнила просьбу. Он поднес указательный палец к ее лицу.
— Пожалуйста, смотрите на мой палец, — доктор повел пальцем влево, потом вправо. — Тумана в глазах нет?
Скарлетт покачала головой. Он выпрямился.
— Судя по всему, контузии нет. Но я бы предложил остаться здесь на ночь для наблюдения. Думаю, полиция тоже хотела бы вас опросить. После этого утром можем вас выписать. Но… — добавил он. — Прошу вас быть поосторожнее. То есть никаких стрессов в ближайшие семь — десять дней. Вы меня поняли?
— Это невозможно, — ответила она. — Нужно столько всего сделать.
Мысленно Скарлетт уже перенеслась в конец недели: звонить и извиняться, опять заказывать место для вечеринки, рассылать новые приглашения. А в понедельник надо быть в «Доброе утро, Америка»…
— Вы сами сказали, мисс Кокс, — наставительно произнес доктор Блэр, — что в последнее время страдаете мигренями из-за стресса. Мне кажется, это вполне возможно. К тому же вы только что попали в серьезную аварию и получили легкое или умеренное сотрясение мозга. Конечно, на вид с вами все в порядке, но с сотрясением лучше не шутить. Если сейчас никаких симптомов нет, это не значит, что они не могут появиться завтра или послезавтра. А лучший способ этого не допустить — взять паузу и расслабиться.
