Фицджеральд не смотрел на пистолет. За прошедшие годы он допросил столько людей, что и не сосчитать, и знал порядок во всех тонкостях. Он понимал, что лучше всего молчать до последнего. Причина для этого простая: чем дольше ты ничего не говоришь, тем выше вероятность, что обстановка изменится и появится возможность для побега. Не говоря уже о том, что террорист, скорее всего, тут же пристрелит его, узнав, что он здесь один.
Главарь опустил пистолет и вздохнул.
— Меня зовут Яхья аль-Ахмад, — добродушно сказал он, внезапно превращаясь в хорошего парня. — А как зовут тебя?
Он вел допрос словно по учебнику. Так же предсказуемо, как движение солнца по небосклону. Фицджеральд бы поаплодировал, но руки были связаны.
— Хочешь поесть? Воды?
Фицджеральд не отвечал.
— Здесь есть другие вроде тебя?
Он не отвечал.
— Они отстали? Но они придут?
Он не отвечал.
— Как ты сюда добрался?
Фицджеральд покрутил головой так. что хрустнула шея.
— Что с моими людьми на корабле? Я не могу с ними связаться. Что вы с ними сделали?
Он не отвечал.
Яхья долго и пристально смотрел на него, потом отошел к столу на другой стороне комнаты и вернулся с ручкой. Он сунул ручку между пальцами Фицджеральда и сжал его ладонь, постепенно усиливая давление. Это был старый прием и куца более болезненный, чем можно подумать на первый взгляд. Казалось, будто фаланги пальцев вот-вот начнут крошиться.
Яхья снова стал задавать вопросы. Фицджеральд стиснул зубы и не отвечал. Наконец боевик сдался и скомандовал что-то одному из своих подручных, который вышел на улицу и вернулся с метровым обрезком доски.
— Ладно, — произнес Яхья с мерзкой ухмылкой. — Попробуем снова.
* * *
Скарлетт была ошеломлена. В голове стучала всего одна мысль.
Джоанна.
Мертва.
Услышав звук выстрела, она высунула голову за дверь и увидела женщину, лежавшую ничком. Вокруг ее головы расплывалась кровь, окрашивая бурую грязь черным. Сэл положил руку ей на плечо и сказал что-то, скорее всего пытаясь успокоить. Она не помнила, что это были за слова. Это всего лишь слова. Они ничего не могли изменить.
Джоанна была мертва. Дальше наступит ее черед, или Сэла, или Грома, или Миранды.
Приглушенно, словно откуда-то издалека, до нее доносились голоса Сэла и Грома. Они обсуждали ирландца, по крайней мере на время позабыв о вражде. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы выйти из ступора. Комната снова обрела четкие очертания, цвета, звуки.
— Это наемный убийца, — сказал Сэл, меряя комнату шагами.
— И по чью голову он пришел? — спросил Гром.
Всплеск адреналина прошел, и теперь он сидел, привалившись к противоположной стене, сложив руки на груди, и дрожал от холода. Его загорелое лицо стало болезненно-бледным. Лоб был измазан запекшейся кровью из ссадины, полученной при аварии, а рот и подбородок были залиты ярко-алой свежей.
— По мою, — ответил Сэл. — Он пытался убить меня.
— Не понимаю.
— И не надо. Я бы не хотел углубляться в детали.
— Сэл поссорился… с человеком, с которым раньше работал, — сказала Скарлетт Грому, и ей самой голос показался на удивление механическим. — Человеком с сомнительными связями, — она посмотрела на Сэла. — Ты действительно думаешь, что этот Бенджамин Хилл пришел за тобой?
— А что еще ему здесь могло понадобиться? К тому же Дэнни сказал мне, что второй убийца — ирландец.
Она нахмурилась:
— Мне ты об этом не говорил.
— А разве должен был?
— А разве нет?
— У меня только сейчас сложилась картинка.
Туман окончательно рассеялся. С каждой секундой Скарлетт верила Сэлу все меньше. Ее голос утратил механические нотки, и она с жаром спросила:
— Как ты мог об этом промолчать, Сэл? Дэнни сказал тебе, что за тобой охотится ирландец. И вот ирландец появляется в гостинице, где мы живем. Я даже говорила тебе, что он не похож на постояльца.
— Мне все это известно, — огрызнулся Сэл. — Думаешь, я не сложил два и два? Но здесь что-то не так. Если он хотел меня убить, он мог это сделать в любой момент. Но он этого не сделал.
— Как он… — Гром проглотил ком в горле. — Как он тебя нашел?
— Гром прав, Сэл. Как он тебя… нас нашел? Как мог один человек сделать то, что не удалось всем вооруженным силам США?
— Он все время следовал за нами. Это единственное объяснение.
Скарлетт прокрутила маршрут в голове:
— Он не мог знать, что нас ограбят. Не мог знать, что мы заедем в посольство. Это значит, что он проследил за мной и Громом или за тобой. Ты не видел его в самолете?
— Конечно, сага mіа. Я даже предложил ему место у окна.
Она не обратила внимания на шпильку.
— Это ведь был один из тех маленьких винтовых самолетов, верно?
— Когда ты ходишь по магазинам, ты часто проверяешь, не следят ли за тобой?
— Предположим, он был в самолете. Что дальше? Как ты добрался из аэропорта до посольства?
— За мной прислали машину.
— Значит, он проследовал за тобой до посольства. А потом? Наблюдал, как нас грузят в фургон? Следовал за нами десять или пятнадцать часов? — она покачала головой. — В какой-то момент мы остановились в самой глуши. Ты, может быть, и не ожидал преследования, но уж террористы-то были просто обязаны это предположить.
— Какая, к чертям, разница, как у него это получилось? Дэнни сказал, что этот человек — мастер своего дела. А Дэнни не раздает комплименты направо и налево.
— Морячок…
Скарлетт обернулась к Грому. Тому с каждой минутой становилось хуже. Она склонилась над ним и пощупала лоб. Он был еще горячее, чем ночью.
— Что ты сказал, Гром?
— Маячок.
Сэл фыркнул:
— Ну, это уже слишком.
— Дже… — Грома бил озноб. — Джи-пи-эс.
Сэл насмешливо рассмеялся.
— Ты можешь успокоиться? — спросила Скарлетт. — Не видишь? Он…
— Умирает?
— Болен. Он болен, ты… ты… — она замолчала, не в силах придумать подходящее ругательство. — И что такого невероятного в маячке?
— Где он мог подвесить передатчик на фургон? И тем более на корабль?
— А вдруг он меньше, чем ты думаешь? Как насчет твоей одежды? Он мог подсунуть его тебе, пока мы выезжали из кратера. Или побывать в нашей комнате, пока нас не было.
