Сэл призадумался.
— Проверь свою одежду, — сказала Скарлетт.
Пока он снимал блейзер и обыскивал карманы, она осмотрела свои сандалии, платье, все, но ничего не обнаружила…
— Что-то нашел, — Сэл мял в руках малиновую подкладку возле черной шлицы блейзера.
Надорвав ткань, он принялся трясти одежду, пока на пол не выпал какой-то металлический предмет. Подняв его с пола, Сэл воскликнул:
— Вот черт! Надо было догадаться. Его имя. Бенни Хилл. Да он с самого начала над нами просто издевался.
Скарлетт была ошарашена. Убийцей оказался Бенджамин Хилл. Она вспомнила их разговор на веранде с видом на кратер Нгоронгоро.
— А вы уже были там, мистер?..
— Хилл. Бенджамин Хилл. Нет, пока не был. Тоже поеду завтра.
— Может быть, там и увидимся?
— Возможно, мисс Кокс.
Она вспомнила странную улыбку, которой он провожал их, когда они с Сэлом переносили вещи из его машины в «Лендровер» смотрителя заповедника. Неужели он что-то замышлял против них, но план сорвался? Неужели они чудом избежали смерти? Волосы на затылке встали дыбом.
— Как его зовут на самом деле? — спросила она.
— Дэмьен Фицджеральд, — ответил Сэл. — Во всяком случае, так думает Дэнни. Но он не уверен.
— Что еще Дэнни рассказал тебе о нем?
— Ничего. Никто ничего об этом типе не знает. Как будто он призрак.
— Ничего?
Сэл пожал плечами:
— У него убили жену и ребенка. Он пользуется псевдонимом «Красный Камень». Вот и вся информация.
Вдруг дверь распахнулась. Усатый и Борода направили автоматы внутрь комнаты.
— Ты, — сказал Усатый, обращаюсь к Сэлу. — Идем.
— Нет! — с ужасом вскрикнула Скарлетт, вспомнив о Джоанне.
Сэл сунул маячок в карман:
— Все в порядке. Скорее всего, они просто хотят расспросить меня о Бен… Фицджеральде.
Сэл вышел вместе с боевиками. Скарлетт мучительно ожидала услышать звук выстрела. Его так и не последовало.
— Гром, — выпалила она. — Ты был прав. Надо отсюда поскорее выбираться.
Он кивнул, но глаза его были закрыты, а подбородок опущен на грудь, и Скарлетт не поняла, услышал он ее или нет. Как он отсюда выберется? Похоже, он и встать-то не может. В любом случае она не собиралась оставлять Грома здесь. Ни за что. Или они все выберутся, или никто. «Один за всех и все за одного», — подумала она, почувствовав себя одним из этих чертовых мушкетеров, и не знала, смеяться ей или плакать.
— Когда Сэл вернется, — продолжала она, — мы дождемся темноты. Возможно, сегодня часового не будет. Или, если будет, мы дождемся, пока он уснет, и попробуем выбраться. Хорошо?
Дверь снова открылась. На этот раз на пороге стоял Гаденыш. Он посмотрел прямо на нее и сказал:
— Ты. Твоя очередь.
Она ласково коснулась руки Грома, потом посмотрела в сторону Миранды. Девушка сидела на стуле и смотрела в пол. Она ни разу не пошевелилась и не произнесла ни слова с того самого момента, как убили Джоанну.
— Держись, Миранда, — сказала С карлетт и вышла вслед за Гаденышем.
День был невероятно яркий и солнечный. В такой день хочется отправиться на пикник в парк или на прогулку по пляжу. И уж точно не хочется чувствовать за спиной ствол автомата в руках безумца, шагая навстречу неизвестности.
Не доходя до церкви, в которой, как предположила Скарлетт, террористы устроили временный штаб — выбор у них был невелик, Гаденыш приказал свернуть на заросшую тропинку, шедшую вдоль одного из зданий поменьше. Она дошла до конца и остановилась. Впереди ничего не было, кроме травы, а за ней — подножья холма, поросшего редкими деревьями.
— Иди, — скомандовал Гаденыш. — Прямо.
— Куда?
— Иди. Ясно? Вперед.
Скарлетт подчинилась. С каждым шагом тревожное чувство усиливалось. Что-то здесь не так. Зачем он уводит ее в лес, подальше от остальных?..
Она резко остановилась, обернулась и посмотрела Гаденышу в глаза. Они буквально сочились вожделением. Точно так же, как на корабле. Точно так же, как в лесу.
Скарлетт похолодела.
Поняв, что она догадалась о его намерениях, Гаденыш нахмурился, и его сросшиеся на переносице брови сложились в букву М. Скарлетт попыталась бежать, но он схватил ее за волосы и рванул назад. Зажав ей рот ладонью, он прижался всем телом и задрал подол ее платья. Его пальцы протиснулись под эластичную резинку трусиков и сорвали их. К своему отвращению, она почувствовала, что он уже возбужден.
Скарлетт вырывалась изо всех сил, но никак не могла высвободиться. Тогда она со всей яростью, на которую только была способна, вцепилась зубами в ладонь, зажимавшую рот, вырвав кусок мяса. Рот наполнился горячей кровью. Гаденыш взвыл от боли, и его хватка ослабла. Скарлетт сумела оттолкнуть его, но не пробежала и пары шагов, как он снова нагнал ее, развернул лицом к себе и влепил затрещину, от которой она упала на спину.
Гаденыш бросился на нее и навалился сверху.
Скарлетт завизжала.
Он снова ударил ее. Когда туман в глазах рассеялся, подонок уже успел задрать ей платье до пояса; его собственные трусы болтались на коленях. Она металась из стороны в сторону, но Гаденыш был слишком тяжелый. Скарлетт никак не могла его стряхнуть. Он отбросил в сторону украшения, висевшие на ее шее, и рванул ворот платья так, что затрещали пуговицы. В отчаянии она схватила трехдюймовый львиный коготь, подаренный Купером, и полоснула им по лицу Гаденыша, оставив длинную отметину на левой щеке. Замахнувшись еще раз, она ткнула насильника когтем в лоб, а потом дернула его вниз, точно через глаз.
Прозрачная жидкость брызнула, словно сок из виноградины. Гаденыш с ревом скатился с нее, дав возможность отползти в сторону. Он посмотрел на нее, прикрывая ладонью рану, в тщетной попытке остановить хлещущую кровь. Уцелевший глаз был полон яростной ненависти.
Скарлетт вскочила и бросилась бежать со всех ног в сторону леса, подстегиваемая неописуемым ужасом. Сквозь собственное тяжелое дыхание она слышала топот преследователя. Лес, густой и непроницаемый, становился все ближе. Отчаявшийся мозг кричал ей, что эта зеленая стена не пропустит ее, но она не знала, что еще делать. Если он тебя поймает, то изнасилует и убьет… изнасилует и убьет после того, как вырежет тебе глаз, чтобы поквитаться…
Скарлетт заметила зияющую щель в склоне холма. Она была размером с дверь и обрамлена каменными плитами и деревянными балками, которые заросли настолько, что издали их не было видно.
Вход в рудник?
Ей было плевать. Это не важно. Главное — убежать.
Она бросилась напрямик.
