Так она все-таки знает про них, поняла Элен.
—Я говорю не о прошлом. Я говорю о настоящем. Давенпорт ни за что не расскажет о выживших на Холодной стороне, потому что в таком случае его пропаганда утратит всякий смысл. И если американцы узнают, что их семьи всё еще живы, они взбунтуются. Сделка сорвется, и Давенпорт не получит ядерного оружия.
—Американцы знают?— обратился Дэвид к Уорик.
—О людях на Холодной стороне? Не больше десятка наших преданных сторонников. Да и те осознают, что для спасения своей зоны необходимо пойти на жертвы.
—А ядерное оружие?— перебила ее Хоппер,— Давенпорт собирается применить его против Холодной стороны?
Лицо Уорик чуть заметно дернулось, и Элен решила, что подобная перспектива пугает ее не меньше, чем их с Дэвидом. Но ответ прозвучал безапелляционно:
—Какое бы решение он ни принял, оно будет верным.
Дэвид схватился за голову:
—Господи, он и вправду собирается пойти на это! А раз американцы не знают о выживших, они сами же и позволят ему нанести ядерный удар!
—Значит, вам доставляет удовольствие убийство миллионов людей ради вашей собственной выгоды?
—Увы, да, доктор. В конце концов, именно так мы поступили со всем остальным миром.
На какое-то мгновение Хоппер охватила ненависть к этой циничной суке.
—Но почему Давенпорт оставил Торна в живых?
—Из дурацкого милосердия,— пожала плечами Уорик.— Я-то поступила бы по-другому. Впрочем, нам не было известно, предпринял он что-либо для обнародования документов или нет. Знай мы, что он просто спрятал эти дурацкие бумажки, всей этой нервотрепки удалось бы избежать.
—А что за история с Гетином?
—Ах да. Мы обратили внимание, как отчаянно вы стремились с ним встретиться. Теперь он заведует Управлением полетами правительственных спутников — усовершенствованных моделей на основе торновского прототипа. Ему удалось доказать свою преданность. Ведь именно Гетин сообщил нам о космических исследованиях Торна, хотя последний оказался тем еще параноиком и не поделился местонахождением своих открытий даже со своими коллегами. А новые модели более маневренные,— Уорик сыто улыбнулась.— И как только мы заключим сделку с американцами и Британия вновь обретет единство, мы сможем продолжить свое дело. Расширить Житницу дальше на юг. Насадить новые леса, чтобы отбросить назад пустыню. Вылечить всю планету.
—Если только не станет известно, что у половины американцев все еще живы семьи. Семьи, которые их и ваше правительства бросили умирать.
Уорик вздохнула.
—Что ж, доктор, раз уж вы настаиваете на распространении подобного гнусного измышления, нам ничто не мешает пристрелить вас прямо на месте. Не согласны?
Хоппер отважилась на последнюю ложь:
—Об этом знают еще кое-какие люди. И если до завтра от нас не поступит вестей, они начнут транслировать отчет по радио.
Уорик задумчиво склонила голову набок.
—Очень сомневаюсь. Зачем вы поехали сюда, если у вас уже имеется доказательство? Пожалуй, придется рискнуть. Блейк!
Инспектор вышел вперед, сунув руку в карман.
—Подождите,— впервые за все время подал голос Марк.
Блейк остановился посреди комнаты и взглянул на Уорик.
—Рут, вы ведь сказали, в этом… Вы сказали, до этого не дойдет.
—Я понимаю, мистер Хоппер, что слабакам не всегда приятно лицезреть последствия своих поступков, но у нас мало времени. Дональд, будьте так добры, выведите мистера Гэмбла в сад.
Блейк подошел к Дэвиду, и тут Хоппер словно бы со стороны услышала собственный голос:
—Нет. В этом нет необходимости.
—И почему же?
—Я отдам вам то, что спрятал Торн. Доказательство. Вы получите его. Если не причините ему вреда.
Время словно замедлилось. Во влажном воздухе лениво парили пылинки. Выжженное на обоях неизменным положением солнца белое пятно в грязно-желтой окантовке вдруг стало поразительно ярким. Сквозь шум дождя доносилось беззаботное чириканье пташек за окном.
Наконец Уорик соизволила ответить:
—Что ж, так намного лучше. Ведите.
Хоппер в течение затянувшейся паузы обдумывала варианты. Можно, конечно, попытаться убежать: схватить отчет и выскочить из дома. Вот только Дэвид-то останется в комнате, а ее саму наверняка застрелят. Вариант завладеть оружием Блейка не годился совсем: инспектор — профессиональный убийца, к тому же про Уорик не стоит забывать. Тогда изорвать бумаги, сколько успеет, и заявить, будто существуют другие копии: ей не поверят, их убьют, и документы все равно окажутся в руках спецслужбы. Прямо сейчас передумать, пускай солдаты продолжают обыскивать дом? Но рано или поздно они найдут пачку документов и сожгут, а их опять же расстреляют.
В одном Элен не сомневалась с того самого момента, как Блейк подошел к Дэвиду: она предпочтет умереть сама, нежели позволит пострадать из-за нее бывшему мужу. Новое чувство и взволновало ее, и напугало.
В итоге, так ничего и не придумав, Хоппер направилась в сторону кабинета. За ней последовала Уорик, затем Дэвид, Марк и, наконец, Блейк.
У входной двери караулили два солдата, сменившие занятых обыском на кухне. Выглядели они взрослее юнцов в форме, которые теперь только и встречались, и гораздо суровее. За окном виднелся военный грузовик — из бронированных, использующихся в городских условиях, вместимостью около тридцати человек — и рядом еще несколько солдат: часть в черной униформе, часть в защитных масках. Значит, это не регулярные войска.
Путь по коридору оказался недолгим, однако взгляд Хоппер подмечал все мелочи. Высушенная бабочка в рамке на стене — невесомое создание в своем хрупком саркофаге благополучно пережило конец света на целые тридцать лет. Отметка карандашом на стене. Отсутствующая плитка на кафельном полу.
Дэвид едва слышно прошептал:
—Что у тебя на уме, Элли?
—Не знаю.
И вот она в кабинете. Следом вошли все остальные. Блейк закрыл дверь. И стало ясно, что пять человек для такой комнатушки — это очень много. Хоппер встала у стола, вновь обратив внимание на внушительного вида степлер на столешнице.
Тут заговорил ее брат:
—Миссис Уорик, хочу напомнить, что вы обещали не причинять им вреда. Заверили меня в этом несколько минут назад, в фургоне.
—Как брат террористки, мистер Хоппер, к переговорам вы вообще не допускаетесь.— Шея Уорик, заметила Элен, порозовела, и руки тоже. Похоже, эта чудовищная женщина наслаждалась собственной властью над людьми и упивалась их страданиями.
—Но вы же обещали! Вы сказали, что она не пострадает, если вы получите то, за чем сюда приехали,— Марк едва ли не умолял ее.
Уорик, сверля его неподвижным взглядом, мягко проговорила:
