Когда она собралась назад вАнглию, я поехал сней, предоставив навремя учебу самой себе. Унее вЛондоне рядом состанцией метро «Лэдброук-Гроув» была комнатка, откуда нас вышвырнули, когда собственник узнал, что мы живем там вдвоем,– после чего она поселилась уотца, он был семейным врачом вХейлсоуэне, небольшом городишке кюго-западу отБирмингема. Вдоме было нетак много места, ипочти каждый вечер мы сЭмми разъезжали посельским окрестностям Хейлсоуэна впоисках спокойного укромного местечка, где можно былобы потрахаться. Нагостиницу денег унас небыло. Все могло кончиться хорошо только втаком мире, где времябы остановилось, ноэтого непроизошло, мы как-то странно пресытились друг другом, что нас печалило иот чего мы хотели друг друга уберечь, это значило, вероятно, что каждый изнас ненавидел самого себя еще больше, чем другого. Все это длилось недолго– когда я вернулся вАмстердам, напротив общежития наВесперстрат убрали еще невесь строительный мусор.
Глава2
Вприпадке оптимизма, который скрывал засобой отчаянное безрассудство, уезжая вАнглию, я отказался отсвоей комнаты наВесперзейде (то, что я жил наВесперзейде, аона наВесперстрат, мы восторженно восприняли какзнак), новскоре мне удалось найти небольшую квартирку вглухом, хоть ицентральном, квартале, недалеко отбывшего порта– уже пару десятков лет, какэто цветущий район города, атогда отнего веяло безотрадностью, что было подстать моему мироощущению. Я бросил учебу иобратился запособием, что потем временам было несложно. Чтобы несидеть наодном пособии, я тайком подрабатывал пару вечеров внеделю вместном баре, который поуже никому неизвестным причинам назывался «Перевязка», заглядывали туда восновном одни старики. Я жил спокойной, практически бездумной жизнью, очень похожей намой безработный период, дотого какя устроился вархив. Так что мое время вархиве могло превратиться вместо многообещающего начала новой плодотворной жизни винтермедию посреди серого существования.
Мой районный врач проявил беспокойство (я тогда пришел кнему посовсем другому поводу, вродебы насчет родинки) иотправил меня кпсихотерапевту пофамилии Коленбрандер. Нанашей первой сессии он вошел вкабинет, поставил настол стаканчик скофе ипоказал належащую тамже газету, рядом скоробкой салфеток. Представляешь, что я только что прочитал, сказалон, ты еще неслышал? Обэтом, чтоли, будем говорить, подумаля. Наши первые беседы шли туго. Потом стало легче, он был намоей стороне, это было приятно; акак эта сторона выглядела, это уже другое дело.
Вте дни какраз похитили Хенри Батавира. Небуду подробно обэтом рассказывать, этому посвящено уже много книг (взять хотябы уже упомянутую «Чтоже ты сразу непохитил ювелира?», ее я всвое время тоже прочитал иподумал: зналбы ты), нослегка коснуться все-таки нужно.
Пивного магната похитили втот момент, когда он выходил из«Амстел-отеля» после вечера, проведенного закарточным столом. Двое мужчин схватили его ибросили вмикроавтобус, который после этого навсей скорости скрылся– внаправлении Западного портового района, каксейчас уже известно.
Наследующее утро я сходил посмотреть нато место, откуда его увезли, сам незнаю зачем, вероятно, я чувствовал себя некоторым образом причастным, потому что когда-то жил неподалеку отместа преступления– моя комната наВесперзейде находилась от«Амстел-отеля» вкаких-то ста метрах попрямой. Ак томуже вбаре, где я подрабатывал барменом, пиво «Батавир» продавалось врозлив.
Вто утро нетолько мне пришла вголову идея прийти наместо преступления. Там собралась целая толпа. Раньше такое случалось, когда вгостинице останавливалась какая-нибудь знаменитость, только сейчас люди нес надеждой смотрели надверь, абродили вокруг исбивались вкучки, обсуждая происшествие. Кгостинице подтянули много полицейских, ичасть площади перед ней была перекрыта ленточками; именно там, какпоговаривали, был припаркован микроавтобус злоумышленников. Люди также интересовались тоннелем длявелосипедистов, потому что понему похитители скрылись. Бело-красные столбики, которые должны были препятствовать проезду автомобилей имежду которых ДеМейстер когда-то промчался насвоем «Мессершмитте», исчезли, давая повод предположить, что это дело рук похитителей, иточно, потом оказалось, что один изсообщников задень доэтого выворотил их изземли ивыбросил вАмстел, откуда их позже ивыловили. Я помню, какое настроение царило наплощади перед гостиницей: все были слегка взволнованы, иникто неиспытывал сострадания кжертве, какбудто длятакого человека, какБатавир, риск похищения естественно проистекал изего деятельности; чтоже он был безохраны, денег-то унего достаточно? Когда услужебного входа остановился фургончик ииз него стали выгружать продукты длягостиницы, то привиде ящиков пива «Батавир» изпублики раздался злорадный рев. Ну-ну, язвительно выкрикнул стоявший рядом сомной мужчина, похищение похищением, абизнес бизнесом!– словно сейчас, когда основателя компании похитили, следовалобы изуважения остановить всю торговлю. Я запомнил этого человека: нанем была кепка вклетку ипод расстегнутой курткой светло-коричневый свитер, обтягивавший живот. Он был, несомненно, одним изтех, кто вближайшие недели будет кричать барменам: налей-ка мне «Батавирчика», поможем, чем можем, наскрести денег навыкуп! В«Перевязке» яслышал такое покрайней мере четыре раза завечер.
Заложник пропал надолго, иза это время новостей почти что небыло. Зато были слухи. Вроде какидут переговоры, вроде попросили выкуп вбриллиантах, быстро собрать столько бриллиантов неполучится, приходится продавать имущество, брать кредиты, чего только неговорили, укаждого было свое мнение, ана рынке бриллиантов действительно происходили какие-то неожиданные скачки цен, хотя они могли быть вызваны, какутверждали некоторые специалисты, одними этими слухами.
Дальше все известно. Что выкуп заплатили, что Батавира все это время держали вЗападном портовом квартале, что похитители сбежали наюг, что их вконце концов поймали исудили, что все они умерли втюрьме, что Батавир досамой смерти отрицал, что подкупил тюремщиков, чтобы они этому поспособствовали, ичто выкуп так ине нашли. Я, каки все, вте дни следил зановостями. Больше всего меня заинтересовало, что ангар, где держали Батавира (задвойной стенкой, ну да, это все знают), принадлежал, каквыяснили журналисты, некоему Харри деМ.
Я сразу заподозрил, что это ДеМейстер, наш ДеМейстер. Его имени я незнал, мы его всегда называли просто ДеМейстер. Иливсе-таки мне доводилось слышать, что его зовут Харри? Ине рассказывалли он обангаре где-то зарайоном Запад, где они сдрузьями приводили впорядок старые автомобили? Этого я тоже точно непомнил, может, это было ложное воспоминание, укоренившееся вмоей памяти подвлиянием более поздних событий. Лица причастных кпроисшествию нидля кого небыли секретом, нофотографий Харри деМ. впрессе так ине появилось. Он просто исчез слица земли. Были разговоры отом, что похитители его убили, после того какон узнал, что происходит унего вангаре, илиза то, что он потребовал слишком большую часть выкупа; нотела его так ине нашли, ипоэтому был также вариант, что он удрал, прихватив выкуп, послухам, действительно бриллианты, инемало.
Мне ужасно хотелось поговорить обэтом деле сЛенноксом, ноя окончательно потерял его извиду. Адреса уменя небыло, анайти его втелефонной книге я тоже немог, потому что незнал, какего зовут, только что онЛеннокс, аэто имя он придумал сам. Я стал искать бумажку, накоторой он когда-то написал мне свой телефон. Иногда сразу знаешь, что поиски ник чему неприведут, ноне искать нельзя, иначе тебя так ибудет грызть червь сомнения. Бумажку я нашел запять минут. Я позвонил иуслышал записанный голос, который сообщал, что номера, который я набрал, больше несуществует.
