Может, обе должности лежали водной плоскости иодна являлась продолжением второй, может, архив был непросто архивом, аеще иместом вербовки вдругие государственные структуры, втом числе, илидаже особенно, вменее открытые организации; аЙохан был вербовщиком. Мне стало любопытно: ачто насамом деле было написано втрудовом договоре, который я подписал, прежде чем начать работать вархиве? Может, я согласился всю жизнь посвятить государственной службе илименя будут вызывать дляспецпроектов? Я так ипредставил себе биографическую справку: вюном возрасте позавершении испытательного срока длиной вдвенадцать месяцев, отработанного встоличном архиве, переведен вбывший монастырь, выдаваемый заместо дляретритов, ногде вдействительности никак неназываемая государственная структура занималась секретными проектами– ия неиспугался; итам счастливо состарился, вмолчании ибезбрачии. Письма писать можно?– спросил я уЙохана. Если хочешь, ответилон. Друзей уменя было мало, атех, которые были, любой другой назвалбы приятелями. Мы еще переписывались сЭмми, новсе реже, потому что мы все меньше могли друг другу сказать. Если представить, что я больше никого неувижу, будетли это так уж плохо; оком я по-настоящему буду скучать, если навсегда останусьтут?
Глава11
Я нио ком нескучал, апросто погрузился всвою работу. Ихотя работа шла вопределенном направлении иоперация «Бонзо» неуклонно продвигалась вперед, время, которое я провел вмонастыре, было скорее состоянием, ситуацией, чем периодом спрослеживающейся хронологией. Ну да– вероятно, это значит, что я нехотел, чтобы этот период заканчивался. Короче говоря, меня все устраивало. Дни были похожи друг надруга, иэто было приятно. Втом офисном помещении свидом нахолмы вмоем распоряжении был собственный большой стол сбумагами, графическими иписьменными материалами икомпьютером, которым я мало пользовался, потому что дляменя это был какой-то темный лес. Йохан сидел застолом уокна задругим компьютером ипользовался им вовсю, когда был наместе, конечно, потому что его часто небыло пополдня. Я предполагал, что это время он проводит с(щедро платящими, какя думал) гостями, приехавшими сюда, чтобы подзарядиться. Я неимел нималейшего представления, чем он там сними занимается (медитирует, разговаривает, кидает мячи?), имне нехотелось этого знать. Это было приятное ощущение; меня также совершенно нерасстраивало, что вмонастырь недоставляют газет ичто там нет телевизора. Тот информационный голод, который был присущ мне раньше ипокоряясь которому я каждый день преданно читал газету иследил потелевизору затем, что происходит вмире, исчез поприезде вмонастырь настолько стремительно, что единственный вывод, который мне оставался,– что этот голод был искусственным ивыученным. Я нескучал помиру, амысль, что это взаимно, действовала наменя успокаивающе иблаготворно. Мне, конечно, был знаком аргумент, что следует быть информированным членом общества, чтобы недавать правительствам иинституциям собой манипулировать, нобылоли соизмеримо то время, которое ты ежедневно тратишь напогоню заинформацией, стой секундой наизбирательном участке, где ты, вооружившись собранной информацией, можешь закрасить красным карандашом нужную клеточку? Впрошлом я несколько раз выходил наулицы, чтобы вкомпании тысяч других людей протестовать против какой-либо несправедливости, ноиэто несильно повлияло наход истории.
Глава12
Я засел задетство Бонзо. Однажды утром, всамом начале, я обнаружил усебя настоле стопку брошюр, посвященных освещению, мебели иинтерьерам конца пятидесятых– начала шестидесятых годов. Это были такиеже брошюры, изкоторых я вархиве собрал свой собственный микроархив, они также пахли, они были такиеже наощупь, возможно, это были теже самые буклеты. Я так ине спросил уЙохана, откуда они унего, хотяон, несомненно, досих пор поддерживал контакт сархивом. Я попросил себе карты иснимки своздуха, имне их дали. Я делал наброски ичертежи истроил простые макеты вкоробках из-под обуви. Ближе кполудню один изповаров, которые молчаливо трудились втыльной части здания, приносил мне термос скофе, позже его коллега приносил чай. Сервис был бесхитростный, нодостаточный. Несколько раз даже приезжала одетая впохрустывающий белоснежный халат медсестра из, насколько я понимаю, близлежащей деревни, чтобы сделать мне перевязку, азатем еще раз, чтобы снятьшвы.
Днем я часто гулял поокрестностям, потому что наулицу меня действительно выпускали, сэтим небыло никаких проблем. Монастырь находился вхолмистой местности; между склонами петляли дороги, посторонам виднелись низкие фахверковые дома сквадратными дворами. Погода все время была одна итаже: безветренная итеплая, так что можно было выходить наулицу безкуртки. Небо никогда небыло полностью ясным, унего всегда оставался желтоватый оттенок, наокутанное дымкой солнце можно было безболезненно смотреть. Наперекрестке был небольшой трактир скрышей изтростника, где я частенько пил кофе, сидя замаленьким столиком уокна. Молчание вмонастыре было заразительным, я неиспытывал нималейшего желания общаться сдругими посетителями илилистать газеты. Иногда я сидел наскамейке убоковой оштукатуренной стены, прислонясь кней спиной, исмотрел намягкие холмы ималенькие деревца наэтих холмах, стоящие поодиночке илипо несколько штук кряду. Спрохожими я приветливо здоровался, однажды увидел проезжающую мимо навелосипеде медсестру, поздоровался исней, она кивнула вответ иулыбнулась. Допив кофе, я возвращался вмонастырь. Мне всегда было радостно оттого, что я вновь иду поэтим приятно прохладным помещениям, огороженным толстыми стенами, досовременной офисной пристройки, где мы работали. Там тоже была комфортная температура, нотеплее, чем вкоридорах, потому что окутанное дымкой солнце обладало достаточной силой, чтобы нагреть плоскую крышу ибольшие окна.
Глава13
Хоть Леннокс мне исказал, что его дверь выходит втотже коридор, что имоя, встречался он мне вто время редко. Иногда я видел его вобеденном зале, но, учитывая, что разговаривать там было нельзя, толку сэтого было мало. Я решил, что он связной, взадачи которого входит пополнять запасы ипередавать сообщения, может быть, он координировал сотрудничество между различными проектными площадками, накоторых создавали Бонзо. Немогу сказать, что скучал поЛенноксу, я полностью ушел вработу.
Когда вофисе был Йохан, он неизменно сидел засвоим компьютером ичто-то бубнил себе поднос. Он пытался перевести мир, который я создавал, вкартинки, ното, кчему он стремился, станет всеобщим достоянием лишь годы спустя. Он мечтал сконструировать что-то наподобие очков потипу View-Master, спомощью которых, вернее, вкоторых можно было видеть изображение, перемещавшееся иизменявшееся взависимости оттого, куда смотришь. Когда впоследующие годы мне доводилось читать илисмотреть очем-либо, связанном свиртуальной реальностью, я всегда вспоминал Йохана иего отчаянные попытки сохранить мир Бонзо вкомпьютерах. Вот чего он добивался, думал я каждый раз ивидел мысленным взором, какон занимается дальнейшей разработкой подобных систем висследовательском институте где-то наЗападном побережье США; ипотом окажется, что мы смоим мысленным взором нетак уж иошибались, хоть ине знаю, действительноли Йохан когда-либо работал вСША. Пока что я немешал ему потеть закомпьютером истроил себе макеты дальше. Каквыяснилось, справлялся я сэтим изрук вон плохо. Длясборки макетов нам нужны специалисты получше, сказал я однажды Йохану после того, какмои тщетные попытки убрать остатки клея безнадежно испортили интерьер, надкоторым я проработал несколько дней. Йохан– БЗЗЗТ, БЗЗТ, БЗЗЗТ– отъехал отсвоего стола ипосмотрел наменя сзадумчивой улыбкой. Ипроизошло то, начто я надеялся: через несколько дней ккоманде присоединилось двое отставных следователей, которых я знал поархивному фонду набывшем хлебозаводе.
