Но минул час, и вот он снова дома: добрый доктор Пул свернул на съезд к Вестерхольму, попетлял на своей маленькой машине по обсаженным живыми изгородями улочкам без дорожных знаков и светофоров, под ветвями, на которых вот-вот начнут раскрываться почки, пересек Мэйн-стрит Вестерхольма с ее филиалами «Лауры Эшли» и «Баскин Роббинс», проехал мимо автосервиса, где владелец, заправляя бак вашей автомашины, любил «вести диалог» осайентологии, затем – мимо отеля «Генерал Вашингтон» ипруда с утками. «О горе, горе. Оставить женщин? Глупец!– ревел белугой из динамиков Дон Жуан.– Оставить женщин? Ты сумасшедший – но мне ведь они необходимей, чем вода и пища, и как воздух мне нужны!» Повинуясь внезапному импульсу, Майкл не свернул на свою улицу, а продолжил двигаться вперед, пока не подъехал к месту строительства нового медицинского центра Сэма Штейна.
Перед огороженным большим участком стояла вывеска «Вестерхольмский медицинский центр», нанесенная изящными зелеными, почти нечитаемыми на коричневом фоне буквами. За участком располагался природный заповедник. С приходом весны сюда нагрянут бульдозеры и экскаваторы. Здесь будет царство доктора Сэма Штейна.
Майкл вернулся в машину и покатил домой. Он потерял сюжетную нить «Дон Жуана», громкие голоса рокотали и уговаривали, словно борясь за воздух и пространство в салоне машины.
Он свернул на подъездную дорожку к дому, и под колесами захрустел гравий. Вот он и дома. В безопасности. Церлина пела: «Снова мир у нас настанет, и любовь нам снова станет дни и ночи озарять». Подобно волшебному свету, что проникает сквозь камень, кирпич, свинец, дерево и кожу, струилась музыка по необъятному миру и улетала куда-то в немыслимую даль. Майкл подъехал к гаражу и заглушил двигатель. Пленка закончилась – магнитофон с резким звуком выщелкнул кассету. Майкл подобрал с пассажирского сиденья роман и выбрался из машины. Краешком глаза он заметил в окне глядевших на него из окна гостиной жену и Пэт Колдуэлл. В следующее мгновение, когда он зашагал к входной двери, они отошли от окна в разные стороны, словно разделились.
31.Неожиданные встречи
1
–Дело в том, что она мне симпатична,– сказал Конор.– Самому не верится, что я говорю это, но она мне не просто симпатична, я постоянно думаю о ней. Знаешь, что она мне сказала? Что ей нравится, как я говорю.
–Детей нет?– спросил Пул.
–Слава богу, нет. Этот тип, Войцак, никогда их не хотел. Дети бесили его. Этого Войцака бесило буквально все. Я разве не рассказывал тебе о нем?
Пул покачал головой, а Конор заказал еще одну порцию выпивки и принялся рассказывать, как сразу после знакомства с Томом Войцаком ему вспомнился Виктор Спитальны. Они сидели в баре «У Донована» впятницу вечером после возвращения Майкла из Нью-Йорка. Во вторник вечером Майкл пришел в квартиру к Конору с чемоданом наспех собранной одежды. Каждый день он ездил на работу, принимал больных и пытался уладить свои дела, прежде чем вернуться в Южный Норуолк.
–Я к тому, что на самом деле ничто никогда и никуда не исчезает. Мы должны были догадаться, что это Спитальны, и никто другой. Он был там. Он все время был с нами, стоял у нас за спиной,– глаза Конора сияли нехарактерным для него вдохновением.– Мы же даже в Вашингтоне говорили о нем, помнишь?
–Помню. Но Биверс был так уверен в своей правоте. Я и сам думал, что Спитальны умер. И не мог даже вообразить, что он называет себя Коко и отправляет на тот свет кучу народу.
Конор кивнул:
–Ну, по крайней мере с тех пор мы здорово продвинулись вперед. Кстати, Биверс говорит, что ответа на свои объявления пока не получил.
Майкл тоже переговорил с Биверсом, и тот битых десять минут жаловался, что Андерхилл бросил его.
–Он чертовски зол на нас.
–Он чертовски зол на всех.
–Кстати, про Виня я не знал.
–Думаю, мы не знали самого Виня.
Биверс все еще пребывал в ярости от того, что Пул рассказал Мэгги Ла об Андерхилле, потому что Мэгги, в свою очередь, рассказала Виню.
–Что же они теперь поделывают?– спросил Конор.– И неужели Андерхилл, Винь и его дочка живут в ресторане?
–Вряд ли. Скорее всего, Винь с дочкой живут у родственников. Если не ошибаюсь, Андерхилл когда-то давно помогал семье Виня, и теперь Винь отплачивает ему добром за добро.
–Надеюсь, у тебя все будет хорошо, дружище,– сказал Конор.
Как только Майкл увидел в окне рядом с женой Пэт Колдуэлл, он понял, что их с Джуди брак достиг своей завершающей стадии. Джуди сказала ему едва ли пару слов и довольно быстро удалилась в спальню. Пэт, делано морщась от трудности своего положения и сочувствия к обоим, пообещала позже поговорить с ним с глазу на глаз, добавив, что Джуди чувствует себя обиженной и преданной вследствие чего-то произошедшего между ней и Майклом. Джуди больше не желала оставаться в доме с ним наедине. Пэт же здесь для того, чтобы оказать ей женскую поддержку и придать морального мужества и… и быть свидетелем того, что Джуди воспринимала как свое унижение.
–Разумеется, ты можешь сказать мне, чтобы я убиралась, и если ты так сделаешь, я уйду,– сказала Пэт.– По правде, у меня лишь самое общее представление о том, что у вас произошло, Майкл. Вы оба мне нравитесь. Джуди попросила меня приехать, я и приехала.
Ночь Майкл провел на диване в своем маленьком кабинете на первом этаже, Пэт – в комнате для гостей. Когда Джуди сказала ему, что никогда не сможет простить его за то, как он с ней обошелся – заявление, которому она сама, похоже, верила,– Майкл переехал в отель «Джордж Вашингтон», в котором всегда имелись несколько свободных номеров для бойфрендов, бабушек и дедушек. На следующую ночь он отправился к Конору. Теперь он ежедневно по нескольку часов проводил в разговорах с Максом Атласом, своим адвокатом, которому стоило заметных усилий не показывать, что его клиент, по-видимому, спятил. Макс Атлас и так никогда не улыбался, его крупное мясистое лицо обычно имело выражение недоверчивое и мрачное, но за часы, что провел с ним Майкл, у адвоката как будто еще ниже стал второй подбородок и даже уши, казалось, обвисли. Атласа угнетали не семейные трудности Майкла, а то, что его клиенту предстояло добровольно уйти из бизнеса буквально перед тем, как начать получать приличный доход.
–Однажды она пришла взглянуть, как мы работаем,– рассказывал Конор.– В блейзере. Красивый такой блейзер. Я как увидел ее, подумал: как же она хороша, чего греха таить. Несмотря на то, что она была явно подавлена из-за того, что ее мужа увезли. Бен Рем вытаскивает меня оттуда – ну, где я работал,– и говорит: «Что ж, Конор, думаю, тебе стоит познакомиться с моей племянницей Эллен». Ну, я сразу смекнул: шансов у меня с этой женщиной ноль. Но тут выясняется, что ее отец был плотником, ее дед был плотником, Бен Рем, ее дядя, и даже ее муж, который в дурке с тех пор как вернулся с войны, был плотником, правда криворуким. А теперь угадай, что ей нравится?
–Кажется, угадал,– улыбнулся Майкл.
