–Проверим, не задымится ли,– сказала она, включила рубильник и медленно повела ручку вправо.
Зажегся свет. На экране осциллографа забегал зеленый огонек.
Эверидж выдохнула.
–Пока работает,– сказала она.– Там у стены есть складной стул. Посидите, а я пока закончу проверку. Потом я покажу, как это работает.
Следующий час Эверидж гоняла разные проверки и тесты, потом еще три часа объясняла ВАГНЕР, как управлять спутниковой радиостанцией.
–По-настоящему вам нужно помнить только, как ее включить,– со смешком заметила она.– Как только вы подключились к спутнику «Ромб», она все будет отслеживать и записывать сама. Вам ничего не нужно будет делать, кроме как упаковать ленты, когда все закончится.– Она постучала по маленькому монитору.– Этот принимает коммерческое телевидение на случай, если заскучаете.– Эверидж повернулась на стуле, потерла босые ноги о ковер.– Ну что ж, это все.
Она встала.
ВАГНЕР тоже встала и отодвинула стул.
–Спасибо,– сказала она и взяла сумку.
–Вы ведь меня убьете,– сказала Эверидж. Она упиралась ладонями в пробковый стол, на дрожащей чайной чашке вспыхивали блики.– Послушайте, дайте мне уйти. Мне даже денег не надо… В смысле, если вы дадите мне пару сотен, чтобы уехать, все, что у меня здесь есть…– Она замолчала, тяжело сглотнула, повернулась – только головой – и поглядела на ВАГНЕР.– Я ничем не могу вам повредить. Что я могу? Пожалуйста, не убивайте меня.
ВАГНЕР подумала, что Эверидж (та стояла напряженная, как пружина) вовсе не выглядит беззащитной. А голос…
ВАГНЕР уже нащупала в сумке цианидный пистолет-портсигар. Три секунды, и эта фаза операции будет закончена.
«Эта фаза» была женщиной, которая смотрела на нее, как она сама, наверное, смотрела на Роджера Скипуорта. ВАГНЕР замутило, как будто что-то зеленое и мокрое ползло из желудка к горлу.
Она вытащила руку из сумки. Положила на стол пачку купюр, потом еще две.
–Здесь десять тысяч,– сказала ВАГНЕР.– Достаточно?
Селия Эверидж тяжело опустилась на вращающийся стул, так что тот скрипнул.
–Да,– сказала она с чем-то вроде смешка.– Вполне достаточно.
–Вы не сделаете попыток меня разыскать,– резко сказала ВАГНЕР.
–Да, разумеется.
Эверидж держала пистолет, большой черный «кольт». ВАГНЕР замерла.
Эверидж положила его на стол, медленно убрала руку. Пистолет лежал, словно мертвый зверь.
–Мне его дал отец, защищаться от грабителей,– сказала она.– Из него не стреляли, наверное, с сорок пятого… Я сделала для него скобу под столом.– Она нервно улыбнулась.– Видела такое в кино.
–«Глубокий сон»,– сказала ВАГНЕР.
–Помню только, что там Хамфри Богарт играл.– Эверидж забрала деньги.– Человек, который мне это поручил… вы его знали?– Она подняла голову.– В смысле, вы знали его близко?
–Да.
–Он был… особенный. В смысле… я никогда… никогда бы не сделала что-нибудь подобное без него. Даже не подумала бы о таком. Вы понимаете, о чем я?
–Да.
–Очень грустно, что он умер,– сказала Эверидж, потом взяла обувь и вышла из фургона.
ВАГНЕР села на вращающийся стул. Осмотрела «кольт», нашла под столом пружинную скобу и убрала туда пистолет.
Эверидж завидует. Удивительно. Все другие смирились с тем, что Аллан умер, только ВАГНЕР по-прежнему делала что-то, чтобы продлить его жизнь на несколько прошедших дней и несколько следующих.
А когда они пройдут?
Что она тогда будет делать?
Часть пятая. Даем себе мы волю
То было в сети, где даем
Себе мы волю…
[79]
Но не свободна я…
–«Дидона, царица Карфагена», III, iv
В пятницу утром Эллен была у Хансарда в отеле ровно в десять. Они прошли два квартала до автомобильного проката, взяли маленький красный «Фиат Уно» и поехали из Лондона в Кембридж. Машин было мало, дорога заняла всего час. Они остановились севернее городского центра и пошли по Сент-Джонс-стрит к колледжам.
Берега Кема были еще зеленые, хотя деревья уже начали желтеть, погода – ясная и безветренная. Студенты сидели на скамейках у реки, перекусывали жареной рыбой и пирожками. Компании панков в пыльных черных косухах и с «ирокезами» на голове слонялись без всякой цели среди изящной архитектуры.
–Держитесь от них подальше,– сказала Эллен, когда двое татуированных парней прошли мимо, наградив их особенно враждебными взглядами.– По сравнению с кембриджскими отморозками лондонские скинхеды покажутся детьми.
–Они все дети.– Хансард глянул вслед панкам и быстро отвел взгляд, когда один из них обернулся.– Им никак не больше семнадцати.
–Боюсь, вы правы,– с легким удивлением ответила Эллен.
В библиотеке Хансард показал удостоверение Белой группы. Пришлось подождать, пока кто-то кому-то звонил. Наконец явился замученного вида библиотекарь и косо глянул на Хансарда.
–Да, сэр. Что именно вам нужно для вашей работы?
–Скинские документы.
Библиотекарь покачал головой, но сказал:
–Понятно. Что ж, сэр, нам велели оказывать вам содействие. Минуточку.
Он ушел через внутреннюю дверь.
Хансард сказал Эллен:
–Очень странно. Такое впечатление, что мне не хотят давать эти документы. Никогда раньше такого не было.
–Вы сказали им, что у вас есть экземпляр пьесы?
–Нет.
–И не говорите,– шепнула она.– Я слышала от Лилли, моей подруги, которая работает у сэра Эдварда. Скинская рукопись должна оставаться чисто английским проектом.
Вернулся библиотекарь.
–Пройдите сюда, сэр, мэм.
Их провели в комнатку, обшитую деревянными панелями. На конференц-столе стояли ящики с документами, рядом – несколько стульев.
–Вот Скинские документы, доктор Хансард. Вы понимаете, что их нельзя отсюда выносить?
–Разумеется,– ответил Хансард как можно терпеливее.– Как насчет фотокопирования?
–Боюсь, это невозможно, сэр. Документы очень ветхие, и наш специалист по консервации не разрешает их фотокопировать.– Библиотекарь глянул на часы.– Трех часов вам хватит?
–Сомневаюсь,– сказал Хансард, теряя терпение.– Послушайте, я работаю со старыми документами с семнадцати лет и, мне кажется, знаю, что с ними можно делать. Если с моим удостоверением что-то не так, скажите прямо, а не разговаривайте со мной, как с первокурсником.
