Подошел усталый седой механик в серой, как его годами не видящая солнца кожа, куртке. Открыл кожаный футляр с инструментами и с видом человека, покорившегося судьбе, занялся автоматом. Развернул стальной корпус, открыл ключом дверцу в задней стенке, и на мгновение взору Костнера открылись внутренности «Вождя»: пружины, шестеренки, крепления и механизм, управляющий барабанами. Механик посмотрел, покивал, закрыл и запер дверцу, снова развернул автомат лицом, осмотрел барабаны.
–Все в порядке, никакой начинки,– вынес он вердикт и удалился.
Костнер уставился на менеджера.
–Бывает, что люди засовывают в щель кусочек пластика или проволоку, чтобы автомат сработал, как им нужно. Мы называем это «начинкой». Конечно, никто про вас такого не думает, но мы просто обязаны удостовериться, вы же понимаете. Две тысячи –это большой выигрыш, да еще два раза подряд. Надеюсь, вы на нас не в обиде. Если бы, к примеру, это был бумеранг…
Костнер приподнял бровь.
–Это, эээ, еще один способ мухляжа на автоматах. Впрочем, не важно: мы просто хотели провести небольшую проверку, и теперь, когда мы убедились, что всё в порядке, можно пройти в кассу.
Костнеру выплатили еще две тысячи.
Он вернулся к «Вождю» идолго стоял перед ним, вглядываясь в стекло. Девушки-разменщицы, закончившие смену крупье, старушки в грубых рабочих перчатках (чтобы не набить мозолей ручками автоматов), служитель мужской уборной, вышедший пополнить запас спичек, туристы в цветастых рубашках, официанты, пьяницы, игроки с красными глазами, просидевшие за столом всю ночь, танцовщицы с огромными бюстами под ручку со своими низкорослыми папиками –все как один гадали, как поступит этот потрепанный жизнью бродяга.
Костнер не двигался; он просто смотрел на автомат. Все затаили дыхание.
Автомат тоже смотрел на Костнера.
Когда он выиграл во второй раз, через него снова прошел разряд электрического тока, и он опять увидел эти три глаза. Но в этот раз он знал: это нечто большее, чем удача,ведь кроме него никто никаких глаз не видел. Поэтому в этот раз Костнер просто стоял перед автоматом и ждал. И автомат заговорил. В голове Костнера, до сегодняшнего дня наполненной только собственными мыслями, зазвучал чей-то голос. Голос девушки, прелестной девушки. Ее звали Мэгги, и она говорила с ним.
«Я ждала тебя, так долго ждала тебя, Костнер. Почему, думаешь, ты сорвал джекпот? Потому что я ждала тебя. Ты выиграешь все джекпоты, потому что я хочу тебя, потому что ты мне нужен. Люби меня. Меня зовут Мэгги, я так одинока. Люби меня».
Костнер стоял перед автоматом целую вечность. Его усталые карие глаза не отрывались от трех голубых на барабанах. Но никто, кроме него, не видел этих глаз, не слышал этого голоса, не знал о Мэгги.
Он был для нее всем.
Костнер бросил в щель автомата еще один серебряный доллар. Все смотрели на него: именеджер зала игровых автоматов, и управляющий, и механик, и трое разменщиц, и игроки, повернувшиеся на стульях.
Рукоятка со щелчком вернулась на место, барабаны закрутились, замерли, на поднос посыпались серебряные доллары, и какая-то женщина за столом для игры в кости истерически засмеялась.
Снова зашелся в истерике гонг.
Подошел менеджер и сказал, очень тихо:
–Мистер Костнер, нам понадобится минут пятнадцать, чтобы разобрать и проверить автомат. Уверен, вы понимаете, что это необходимо.
Появились двое механиков, сняли «Вождя» спостамента и увезли в ремонтное помещение в глубине казино. Пока они работали, менеджер развлекал Коснера историями о мошенниках с хитроумными магнитами в одежде и мастерах «бумеранга», которые прячут в рукавах пластиковые приспособления на пружинах. Были даже такие, что умудрялись проносить в казино крошечные электродрели, сверлили в автоматах маленькие дырочки и просовывали в них проволоку. Рассказывая, он то и дело выражал уверенность, что Костнер его понимает.
А Костнер был уверен, что расскажи он менеджеру, в чем тут дело, тот его нипочем бы не понял.
«Вождя» вернули на место, и один из механиков твердо сказал:
–Все в порядке. Работает, как часы. Никакой начинки.
Голубые глаза на барабанах исчезли. Но Костнер знал, что они вернутся.
Ему снова выплатили выигрыш.
Костнер вернулся к автомату и сыграл еще раз. И еще раз. И еще. К нему приставили наблюдателя. Он снова выиграл. И еще раз. И еще. Вокруг него собралась толпа. Слух о везучем игроке мгновенно разнесся по всему Стрипу до самого центра Вегаса, по всем казино, где день и ночь шла игра, и люди потянулись к отелю, казино и неряшливому бродяге с усталыми карими глазами. Зеваки всё прибывали и прибывали, они, словно лемминги, шли на исходящий от него мускусный наэлектризованный запах удачи. А Костнер выигрывал снова и снова. Ему уже выплатили тридцать восемь тысяч. Три голубых глаза, не отрываясь, смотрели на него. Ее возлюбленный выигрывал. А всё она, Мэгги, и ее три денежных глаза. Дело дошло до того, что с Костнером решил поговорить владелец казино. «Вождя» увезли на пятнадцать минут –на дополнительную проверку специалистами из компании, производящей игровые автоматы –и, пока они работали, Костнера пригласили пройти в главный офис отеля. Там его уже ждал владелец. Его лицо было Костнеру знакомо. Где он его видел? В телевизоре? На фото в газете?
–Мистер Костнер, меня зовут Джулс Хартсхорн.
–Очень приятно.
–Вы прямо на волне удачи, как я погляжу.
–Да, давненько мне не везло.
–Но вы же не верите, что кому-то может так везти.
–Пришлось поверить, мистер Хартсхорн.
–Хм. Мне тоже пришлось. Это происходит на моих глазах, в моем казино. Тем не менее, мистер Костнер, мы уверены, что дело либо в поломке автомата, которую мы не в состоянии выявить, либо в том, что вы самый ловкий мошенник, которого я видел в жизни.
–Я не мошенник.
–Как видите, мистер Костнер, я улыбаюсь. Ваша наивность вызывает у меня улыбку. Вы настолько наивны, что думаете, что я поверю вам на слово. Я бы с радостью кивнул и вежливо ответил, что, мол, конечно, вы не мухлююте. Но, видите ли, никто не может выиграть тридцать восемь тысяч, выбив девятнадцать джекпотов подряд на одном автомате. Вероятность такой удачи невозможно даже рассчитать математически. Она столь же мала, как вероятность того, что в течение двадцати минут в наше солнце одновременно врежутся три неизвестных планеты или того, что в Пентагоне, Запретном Городе и Кремле одновременно нажмут на красную кнопку. Это невозможно, мистер Костнер. И, тем не менее, это происходит в моем казино.
–Мне очень жаль.
–Не думаю.
–Ну хорошо, не жаль. Деньги мне пригодятся.
–Для чего именно, мистер Костнер?
–Я пока не думал.
–Понятно. Ну что ж, мистер Костнер. Я не могу запретить вам играть; если вы продолжите выигрывать, мне придется платить, и когда вы выйдете из казино, вас не будет поджидать в темном переулке парочка бородатых громил, чтобы отнять у вас выигрыш. Наши чеки действительны где угодно. Самое большее, на что я могу надеяться, мистер Костнер –это то, что ваша удача станет отличной рекламой для казино. Все крупные игроки Вегаса сейчас собрались у нас и ждут, когда вы снова опустите доллар в автомат. Конечно, если вы продолжите в том же духе, это не возместит мне убытки, но хоть что-то я с этого получу. Каждый лопух хочет играть там, где кто-то оседлал удачу. Все, чего я прошу –это чтобы вы немного помогли нам.
