Руди снова развернулся и двинулся за ней на четвереньках.
–Кролик,– лениво пробормотала она.– Ты раздавил кролика.
Он посмотрел вниз, его правое колено упиралось в мягкую голову розового кролика из свалявшегося меха. Он вытащил его из-под колена и швырнул в угол чулана.
Она с отвращением посмотрела на него.
–Руди, ты совсем не изменился. Уходи.
–Я демобилизовался, Крис,– мягко сказал Руди.– По состоянию здоровья. Я хочу, чтобы ты вернулась, Крис. Пожалуйста.
Она не стала слушать его, только отползла подальше в чулан и закрыла глаза. Он несколько раз пошевелил губами, словно пытался вспомнить слова, которые уже произнес, но не издал ни звука, а вместо этого закурил сигарету и сел в дверном проеме чулана. Курил и ждал, когда она вернется к нему. После того, как его призвали, он восемь месяцев ждал, что она вернется, а она написала ему: «Руди, я буду жить с Джоной на Холме».
Послышался тихий звук, как будто что-то крошечное притаилось во мраке на самых верхних ступенях лестницы, ведущей со второго этажа. Оно захихикало, и этот смех напоминал переливы стеклянного клавесина. Руди знал, что хихикали над ним, но с того места, где он сидел, не мог ничего предпринять.
Крис открыла глаза и с неприязнью уставилась на него.
–Зачем ты пришел сюда?
–Потому что мы должны пожениться.
–Проваливай.
–Крис, я люблю тебя. Пожалуйста.
Она пнула его ногой. Совсем не больно, но настроена она была решительно. Он медленно выбрался из чулана.
Джона был в гостиной внизу. Блондинка, открывшая дверь, пыталась стащить с него штаны. Он отрицательно мотал головой и пытался отогнать ее слабой рукой. Проигрыватель на самодельном книжном стеллаже из досок и кирпичей играл «The Big Bright Green Pleasure Machine» Саймона и Гарфункеля.
–Плавится,– тихо пробормотал Джона.– Плавится,– повторил он и указал на большое мутное зеркало над каминной полкой.
Камин был завален обгоревшими коробками из-под молока, обертками от конфет, андеграундными газетами и наполнителем для кошачьих туалетов. Зеркало было темным и холодным.
–Плавится!– внезапно закричал Джона, закрывая глаза.
–Вот дерьмо!– сказала блондинка. Она наконец сдалась, бросила его и направилась к Руди.
–Что с ним такое?– спросил Руди.
–Опять слетел с катушек. Сколько же с ним бывает мороки!
–Да, но что с ним случилось?
Она пожала плечами.
–Он видит, как его лицо плавится. По крайней мере, говорит так.
–Он сидит на марихуане?
Блондинка внезапно бросила на него недоверчивый взгляд.
–Мари… Эй, ты кто такой?
–Друг Крис.
Блондинка еще мгновение разглядывала его, но затем опустила плечи и расслабилась, судя по всему, приняв его за своего.
–Я уж подумала, мало ли кто сюда зашел. Вдруг полиция. Понимаешь?
За спиной у нее висел постер с картой Средиземья. В том месте, где на него каждое утро падали лучи солнца, выгорела длинная полоска. Руди смущенно огляделся. Он не знал, что ему делать.
–Я собирался жениться на Крис Восемь месяцев назад,– сказал он.
–Хочешь трахнуться?– спросила блондинка.– Когда у Джоны приход, он отрубается. А я все утро и весь день пила кока-колу и сейчас так возбуждена.
Еще одна пластинка упала на диск, Стиви Уандер задул в свою губную гармошку и запел «I Was Born to Love Her».
–Мы с Крис были помолвлены,– с грустью сказал Руди.– Собирались пожениться после того, как я пройду курс молодого бойца. Но она решила перебраться сюда, к Джоне, и я не хотел давить на нее. Поэтому подождал восемь месяцев, но теперь демобилизовался.
–Так ты хочешь или нет?
Все случилось под обеденным столом. Она положила под спину атласную подушечку, на которой было написано: «Сувенир с Ниагарского водопада. Нью-Йорк».
Когда Руди вернулся в гостиную, Джона сидел на диване и читал «Игру в бисер» Гессе.
–Джона?– спросил Руди.
Джона поднял глаза. Руди он узнал не сразу, а потом все-таки похлопал по дивану рядом с собой. Руди подошел к нему и сел.
–Привет, Руди, как дела?
–Я был в армии.
–Ого!
–Да. И это было ужасно.
–Ну ты с этим завязал? Окончательно?
Руди кивнул.
–Угу. По состоянию здоровья.
–Вот и славно.
Какое-то время они сидели молча, потом Джона кивнул и пробормотал себе под нос:
–Ты не очень устал.
–Джона, послушай,– сказал Руди,– что там произошло с Крис? Ты же знаешь, что восемь месяцев назад мы собирались пожениться.
–Она где-то здесь,– ответил Джона.
Из кухни через дверь гостиной, где под столом спала блондинка, раздался какой-то дикий звук, словно кто-то рвал мясо. Продолжалось это достаточно долго, но Руди просто смотрел в окно –большое эркерное окно. На тротуаре, у тропинки, ведущей к дому, стоял мужчина в темно-сером костюме и разговаривал с двумя полицейскими. Он показывал на большой старый дом.
–Джона, Крис может уйти прямо сейчас?
Джона похоже рассердился.
–Эй, слышь, приятель, ее тут никто не держит. Она кайфует вместе со всеми, и ей это нравится. Иди, сам ее спроси. Отстань от меня.
Двое полицейских подошли к двери дома.
Раздался звонок, Руди встал и открыл.
Увидев их форму, он улыбнулся.
–Чем могу помочь вам?– поинтересовался Руди.
–Вы здесь живете?– спросил первый коп.
–Да,– ответил Руди.– Меня зовут Рудольф Боикл. Чем могу помочь?
–Мы хотели бы войти в дом и поговорить с вами.
–У вас есть ордер на обыск?
–Мы не собираемся проводить обыск, только поговорить с вами. Вы служите в армии?
–Только что демобилизовался. Вернулся домой к семье.
–Мы можем войти?
–Нет, сэр.
У второго копа был встревоженный вид.
–Это то самое место, которое называют «Холмом»?
–Кто называет?– в недоумении спросил Руди.
–Ну, соседи сказали, что это «Холм» итам устраивают дикие вечеринки.
–Вы слышали шум от этих вечеринок?
Полицейские переглянулись, а Руди добавил:
–Здесь всегда очень тихо. Моя мать умирает от рака желудка.
Они позволили Руди переехать к ним, потому что он умел разговаривать с людьми, появлявшимися время от времени у дверей. За исключением Руди, который ходил за продуктами и каждую неделю ездил отмечаться в списке безработных, никто больше не покидал Холм. Обычно здесь бывало очень тихо.
