–Она пишет тебе?
–Нет.
Что-то вголосе Калеба помешало Джейми задать еще вопросы.
–Она вЛондоне,– сказалон.
–Рад занее.
Джейми, задумавшись, отхватил прядь заухом Калеба ивздрогнул оттого, что увидел.
–Ты еще встречаешься сучительницей?– спросилон.
–Нет. Видишьли, несмог приноровиться ктапочкам итрубке.
Джейми решил, возможно, это какая-то фигура речи.
–Кактебя понимать?
–Так, что меня нельзя приручить, малыш Джейми.– Калеб стегнул отрезанной косой победру изаговорил серьезнее:– Так лучше, нискем непрощаться.
Калеб написал Джейми, что попросился вармию, итот приехал изОрегона его проводить. Все бумаги Калеб уже подписал иготов был идти, когда велят. Скоро. Впункте мобилизации очень заинтересовались его опытом охотника-проводника. Калеб заявил, ему двадцать шесть, нетридцать.
АДжейми все еще незнал, что делать.
Мэриен навестила его вначале апреля попути вНью-Йорк. Он рассказал ей овстрече сСарой Фэи вСиэтле.
–Она хотелабы иметь возможность сражаться. Легко сказать.
–Очень горько, когда тебе недают настоящего дела.
–Да, знаю. Действительно знаю. Еще она сказала, мы все должны быть храбрыми. Храбрость сама посебе меня неинтересует, новойна…– Джейми осекся.
–Понимаю.
–Что мне делать?– он сиспугом посмотрел насестру.
–Ябы очень хотела, чтобы ты жил вмире ибезопасности. Вобщем-то, нетак важно, чем заниматься. Если ты отправишься навойну, общая ситуация несильно изменится. Аты неможешь рисовать мобилизационные плакаты иличто-то такое?
–Какбудто яуворачиваюсь… Убеждать других людей идти насмерть.
–Врядли тебе удастся кого-то убедить, какойбы ты нибыл хороший художник.
–Вот ты рискуешь. Ты храбрая.
–Это другое. Ведь яищу возможности полетать набоевых самолетах. Нето что яне хочу внести свой вклад– хочу,– ноиду нетолько изпринципа. Яжелаю что-то получить, аты желаешь лишь спокойно жить, войнаже положит этому конец. Да меня, может, ине возьмут.
–Возьмут,– мотнул головой Джейми.
* * *
После стрижки, когда они сКалебом уже почти добрались додна бутылки, Джейми спросил:
–Аесли яне смогу?
–Что несможешь?
Калеб лежал накойке, подложив руку подголову. Джейми сидел вкресле-качалке. Окна были распахнуты втеплую ночь.
–Воевать.
–Тогда, вероятно, погибнешь. Новодин прекрасный день всеравно умрешь.
–Перестань.
–Ты неузнаешь этого, пока неокажешься всамой гуще.
–Тогда уже будет поздно.
–Ядумаю, большинство ребят всамом деле неумеют воевать. Они просто там. Наращивают количество. Знаешь, можно ведь найти место, где ненадо нивкого стрелять. Есть куча разных мест.
–Все мне так говорят. Мэриен считает, ямогу заняться пропагандой.
–Можно поваром илиеще что-нибудь.
Кроме ножниц Берит, Калеб после продажи дома попросил старый граммофон Уоллеса исейчас встал и, выбрав пластинку, поставил ее, завел граммофон, опустил иглу. Дебюсси. После первых звуков Джейми вспомнил, каквдетстве смотрел через балясины перил наУоллеса иего друзей, споривших обискусстве.
–Ау тебя будет выбор?
Калеб сел накойку, перекинул ногу наногу изакурил.
–Врядли. Ты когда-нибудь кого-нибудь убил? Хоть птицу?
–Пауков, мух.Рыб.
–Аесли нам завтра пойти налося? Ябы тебя взял. Гон усамцов только начинается. Там интересно.
Внадежде, что Калеб незаметит, насколько отвратительна ему сама мысль, Джейми устремил взгляд надно чашки, погонял виски.
–По-моему, пустое дело убивать, только доказывая себе, что можешь.
–Городские охотники, которых явожу наохоту, исключительно этим изанимаются. Лосей икосуль слишком много, вот беда, аволков игризли почти неосталось…
–Благодаря вам,– вставил Джейми.
–…Иони умирают сголода.
–Неуверен, что это хорошая проверка. Ведь если ты неубьешь лося, он-то всеравно тебя неубьет.
Калеб допил виски иотставил чашку.
–Лося убить легче, чем человека, Джейми. Нотебе ненужно никого убивать.
–Конечно, можно сесть ипримириться стем, что ятрус.
Калеб посмотрел ему вглаза:
–Ты нетрус.
Джейми хотелось спросить уКалеба, уж неонли убил Баркли Маккуина. Хотя какая разница? Были ведь люди, кого Джейми хотел убить: мальчишку, мучающего собаку, мистера Фэи, Баркли. Она есть внем, потребность убивать.
–Хорошо. Завтра идем.
Джейми плохо спал. После виски хижина истрекотание сверчков медленно кружились, аон лежал наполу уКалеба вцентре тошнотворного водоворота иопять думал описьме Саре Фэи. Оно пришло виюле, когда Мэриен уже давно уехала.
Дорогой Джейми!
Надеюсь, ты неслишком осердишься намое письмо– твой адрес мне дали вмузее. Мы нехорошо расстались, ияс сожалением вспоминаю наш разговор. Мало ничего неделать, япродолжаю так думать, однако теперь, попрошествии времени, пришла квыводу, что непорядочно убеждать совершать насилие людей, ненавидящих его так, какты. Ябы нехотела, хоть ипонимаю: нынешняя война требует прежде всего количества. Это подводит меня кцели моего письма: якое-что узнала. Все рода войск ищут художников, которые документировалибы происходящее. Мне рассказал один друг нашей семьи, занимающий высокую флотскую должность, поскольку мы, конечно, знаем множество художников, ияназвала твое имя. Насколько японимаю, тебе придется пройти необходимый курс обучения, чтобы тебя отправили навойну, ноне нафронт. Конечно, это опасно, но, если хочешь, ябылабы счастлива связать тебя снужными людьми.
Надеюсь, утебя итвоей сестры все впорядке. Мой брат, Ирвинг, офицер наэсминце, аЛьюис пошел вармию врачом. Яочень поним скучаю.
Сара.
* * *
Джейми нерассказал описьме Калебу, неупомянул его икогда писал Мэриен, изопасения, какбы они неподтвердили: это, повыражению Сары, «кое-что» прекрасный выход изего затруднений. Саре он тоже неответил. Он немог несогласиться сее подспудной мыслью: дескать, стать военным художником формально значит исполнить свой долг, ивсе-таки разозлился. Она думала, он несправится. Миллионы других мужчин просто пошли навойну, аему, считала Сара, нужно особое, теплое местечко. Сдругой стороны, он действительно пригоден длярисования намного больше, чем дляслужбы впехоте.
Джейми проснулся всего через пару часов вжару, спересохшим ртом, сердце колотилось. Ввоздухе маслянисто пахло кофе. Хотя была еще глубокая ночь, Калеб уже встал иразбивал яйца, поставив сковородку нагорелку.
