–Вы разморозили нашего сфинкса. Отличная работа.
* * *
Мэриен избегала знакомства сЭдди, уклонялась отдругих приглашений Рут, но, дотого какчерез стену пришло сообщение, переданное азбукой Морзе, прямой просьбы непоступало. Дотех пор, если Эдди оказывался вЛондоне, Мэриен извинялась иуезжала намопеде вЛестер, Ноттингем илиеще куда-нибудь. Еслиже выяснялось, что Эдди неможет отлучиться, Мэриен ехала вгород сРут, они шли вклуб Красного Креста, ивсе продолжалось какпрежде– ужин, кино, игры, коктейли, танцы.
Носейчас Мэриен немогла отказаться. Ввопросе опродолжительности жизни члены экипажей истребителей немогли ожидать слишком многого.
Она подняла палец иотбилаХРШ.
Эдди ждал их в«Савое». Мэриен крепко пожала ему руку, посмотрела вглаза. Он был очень высоким, спродолговатой прямоугольной, какулошади-тяжеловоза, головой, подтяжелыми бровями светились теплые глаза.
–Яуже давно хотел подружиться свами.– Улыбаясь, он неизменно обнажал длинные редкие зубы.– Мало кто приводит Рут ввосторг.
–Ты ей совсем вскружишь голову.– Рут прижалась кего плечу.
–Довойны,– начал Эдди, ведя их к«Американскому бару»,– ябы низа что неосмелился зайти вэту гостиницу, боялся своей сиволапости, но, судя повсему, коли летаю надГерманией, то могу выпить, где хочу. Помогает.– Он указал насвой мундир оливкового цвета ссеребряными крылышками штурмана:– Ненадо ломать голову, что надеть.
Мэриен кивнула. Ее собственная синяя форма тоже казалась броней, объяснением навсе случаи жизни.
Рут пихнула ее вспину:
–Тебе сегодня придется поговорить, Мэриен, ато Эдди решит, что ярассказывала ему сказки.
–Явас понимаю.– Мэриен вспомнила, какДжеки обругала ее заявку насобеседование влетном костюме.– Хорошо быть вневсякой критики.
–Именно!– воскликнул Эдди.– Знаете, ядаже боюсь признаться, какмне нравится Лондон. Зажигательная здесь атмосфера, правда? Все отклонились откурса. Вы меня понимаете? Наверное, когда людям все время напоминают, что можно умереть– что умрешь,– они больше стараются быть живыми. Вы так недумаете?
Все заказали пококтейлю, иЭдди рассказал историю отом, какоднажды, когда его самолет уже приблизился кцели, стрелок заснул всвоей турельной установке, свернувшись калачиком впузыре изстали иплексигласа подбрюхом В-17.
–Непонимаю, какможно спать, вися внебе, нонаш парень может спать везде. Он этим знаменит.
–Мэриен тоже может спать везде,– рассмеяласьРут.
Эдди приподнял бровь:
–Вот как? Вчем ваш секрет? Яужасно сплю.
–Закончите историю,– попросила Мэриен.
–Вобщем, мы непоняли, он просто как-то затих, оказывается, заснул. Он сказал, что проснулся, только когда по-настоящему загрохотали зенитки, апотом,– Эдди изобразил человека, который, только очнувшись ото сна, шатается ихлопает глазами,– крутанулся итутже– тутже– уложил «мессершмитт». Мы вернулись живые издоровые– слегка, правда, продырявленные. Стрелок рассказал, ему снилось, какон метко попадает всамолет, итолько он проснулся, все стало явью.– Эдди нагнулся, переводя веселый взгляд сРут наМэриен:– Странно, правда? Должен вам сказать, засыпая, мы все вту ночь напряженно думали отом, что хотим увидеть восне, натот случай, если заразно– когда сны сбываются.
–Надеюсь, тебе снилась воздушная база вАнглии,– лукаво прищуриласьРут.
Очаровательный. Мэриен нашла слово дляЭдди. Мэриен встречала нетак уж много очаровательных людей, покрайней мере обладающих таким легким, щедрым, теплым обаянием. Рут смотрела наЭдди, иМэриен поняла, что она его любит.
–Мэриен, еслибы захотела, легче легкого моглабы заснуть впузыре,– махнула рукойРут.
Эдди спросил:
–Акакое самое невероятное место, где вы спали, Мэриен?
Рут снадеждой ждала, что Мэриен сейчас изумит, поразит, ита уже чувствовала свое поражение. Ей нестоит даже пытаться соревноваться сЭдди. Ивсе-таки она решила небыть скучной.
–Как-то наАляске мой самолет упал вреку, довольно глубоко, вкабину набралась вода. Доутра помощь подоспеть немогла, ияспала наверху самолета.– Она ссутулилась, теряя обороты.– Это случилось летом. Нетак страшно, только вот комары.
–Расскажи промедведя,– попросилаРут.
–Медведь приходил,– совсем приуныв, пробормотала Мэриен.– Зарыбой.
–Гризли,– уточнилаРут.
–Вы всегда были такой смелой?– спросил Эдди.– Какой вы были вдетстве?
Мэриен подумала иответила:
–Наивной. Одержимой. Косила подмальчика.
Эдди широко улыбнулся.
* * *
Ужинать они отправились вгреческий ресторан.
–Вразмерах есть что-то потрясающее.– Эдди рассказывал оГренландии, надкоторой штурманом летел изШтатов нановеньком В-17.– Видишь только лед. Белый догоризонта. Мои карты стакимже успехом могли быть пустыми страницами.
Мэриен глодала едкая зависть. Она завидовала Эдди ииз-за Рут, ииз-за Гренландии. Она помнила гравюры изотцовских книг сизображениями айсбергов икитобойных судов.
–Однажды явылетела изБарроу,– сказала она,– насамом верху Аляски, иполетела надторосистым льдом. Яс трудом заставила себя вернуться. Было что-то…– Она умолкла, незная, каквыразиться.
–Гипнотическое,– помог Эдди.– Наменя пустота оказала гипнотическое воздействие.
–Да,– кивнула Мэриен.– Именнотак.
–Мэриен всегда доходит досамого края,– вставила Рут.– Тут ничего неподелаешь. По-моему, весь этот лед ужасен. Там даже людейнет.
–Уберегов живут,– уточнил Эдди.
–Выносливый, должно быть, народ.
–Вбезлюдье отчасти исостоит привлекательность,– предположила Мэриен.
Эдди поднял стакан:
–Забезлюдье.
Выйдя изресторана, они очутились вполной темноте, какбудто упали вподводную пещеру. Зрению Пикадилли недавала ничего, зато остальным чувствам– сизбытком. Кругом толкались тела. Солдаты иженщины смеялись, улюлюкали, проносясь мимо намашинах, каклетучие мыши.
Рут держала Мэриен заруку, атой шум, движение, веселье показались другой формой тишины, ожидания. Ждали все. Стопки, чтобы опрокинуть. Поцелуя, касания. Рассвета. Сна. Обязанностей, которые опять нужно выполнять. Ждали, что будет продолжаться война, ждали, когда она закончится, если когда-нибудь закончится. Ждали, когда произойдет то, что должно произойти.
Через дверь итемную бархатную завесу маскировочных штор Эдди провел их вовлажный пузырь жизни. Множество людей ввоенной форме скользили, скакали натанцплощадке, напоминающей пятнистый отразноцветных огней ковер водорослей наволнах. Помимо сигаретного дыма, воздух был напитан кисло-сладким запахом, какбудто илюди находились впроцессе брожения. Насцене блестели валторны, им отвечали ныряющие скрипки, певец, нахмурив брови, вцепился вмикрофон, словно невидимый коготь выдирал изнего песню. Друзья поднялись нагалерею. Эдди какраз описывал вид, открывающийся соштурманского места, расположенного вплексигласовой носовой части бомбардировщика.
