–Яхочу сказать, когда смотрел набумагу, то действительно видел реалистические образы. Фигуры, понимаешь. Сцены.– Сара молчала.– Яубил троих человек.
Он еще никому обэтом нерассказывал. Рассказывать наАлеутских островах былобы странно. Излишне. Его колотил нервный озноб, хотя призраки троих убитых им людей его непосещали. Ноон немог избавиться отвоспоминаний промедпункт идвижущиеся подбрезентом фигуры.
–Война,– сказала Сара.
–Ты можешь послать его отменя сестре?– спросилон, кивнув нажурнал.– Мнебы хотелось, чтобы она увидела. Незнаю, будетли уменя возможность, прежде чем меня отправят дальше. Ядам тебе ее адрес вАнглии.
–Она вАнглии?
Джейми рассказал, сколько знал, оВспомогательном транспорте, отом, что Мэриен год провела наАляске, апотом ио Баркли.
После некоторого колебания Сара решилась:
–Должна признаться, мама рассказала мне, что Мэриен приезжала вСиэтл. Нетогда, недавно. После нашей стобой последней встречи. Неволнуйся, она ничего неговорила отцу. Он вообще почти ничего незнает оее делах.
–Она совершила великодушный поступок. Даже больше. Дала Мэриен новую жизнь.
–Да, теперь, когда мне стало понятно, ятоже так думаю. Мне неловко зате мои слова, когда ты рассказал, что Мэриен нехочет детей.
–Все впорядке. Мне тоже неловко кое закакие слова, аеще зато, что ятак ничего ине узнал отвоей жизни. Расскажешь?
–Незнаю, счего начать.
–Слюбого места.
Иона рассказала ему осыновьях, освоей кним любви, однако иоб ограничениях, налагаемых материнством. Рассказала олюбви кмужу, ноей обидно, что тот слепо полагается наее верность. Осестрах, их семьях, огибели Ирвинга вБатаане. Джейми всвою очередь рассказал, какнедалек был оталкоголизма, отом, какМэриен отвезла его вВанкувер, оДжудит Уэкслер иСэлли Аюкаве, отом, какжил вгорах, апотом вернулся, отом, какумирал Уоллес. День угасал. Вномере стало темно, ноони невключали света. Одевшись, они долго стояли вдверях обнявшись, понимая: кактолько выйдут, все кончится. Джейми проводил Сару довестибюля исмотрел, какона, так ине собрав волосы, уходит ввечер.
Покидая гостиницу, прежде чем сесть напоезд вСан-Франциско, он дал служащему завернутый вбумагу пакет изаплатил закурьерскую доставку Саре. Нагостиничной бумаге написал записку, засунув ее вблокнот снабросками:
Формально рисунки принадлежат ВМССША, иотдавать их яне имею права. Нояне хочу отправлять их вВашингтон ине хочу больше таскать ссобой. Сохранишь дляменя? Может быть, яхочу оставить утебя этот блокнот, чтобы уменя был предлог еще раз увидеть тебя– да, хочу,– новернусь яна самом деле, так каклюблю тебя, ито, что яоставлю отсебя, забрать невозможно.
Шталаг «Люфт-1», возле Барта,
Германия Июнь 1943г.
Примерно втоже время, когда Джейми отплыл изСан-Франциско
Лео, когда Эдди впервые увидел его через неделю после прибытия влагерь, вышел насцену втонком голубом платье, сшитом изкрашеных носовых платков, ломком парике изупаковочного материала Красного Креста исдвумя перевязанными бечевкой соломенными косами. Он изображал Гэбби из«Окаменелого леса», играя нафоне декораций, которые смастерили изящиков Красного Креста, используя реквизит, выменянный унемецких надзирателей, позаимствовавших его угородского театра. Тысячи людей, отчаянно нуждающихся вразвлечении, стали благодарной аудиторией. Пришли даже надзиратели, они уселись впервом ряду.
–Уйма знакомых мне девушек могут кое-чему тут поучиться,– прошептал парень, сидящий рядом сЭдди, оценивающе осматриваяЛео.
Тут. Поскольку что значит «он»? Он очевидно неженщина, новместе стем ему как-то удавалось практически неотличаться отженщины. Некоторые изпарней, игравших девушек (нетолько вспектаклях, какузнал Эдди, ноиво время серьезных танцев ичаепитий, время отвремени проводимых влагере), перенимали женские повадки, брили руки, ноги, мастерили изчего-то губную помаду ирумяна, ноЛео, несмотря набольшой крючковатый нос иволосатые руки, требовалось лишь придать немного плавности суставам, позвоночнику, лишь осторожно поводить пальцами, ион превращался водинокую, манерную, порывистую официантку вкафе нааризонской заправке. Следя задействием, Эдди почти чувствовал жар пустыни, запах жира отфритюрницы.
Эдди потом искал Лео, нопочти неузнал его, когда они оказались вместе напомывке, несмотря нанос.
–Ты великолепно играл,– рискнулон.– Был раньше актером?
–Нет, стрелком-бомбардиром.
–Яимею ввиду дораньше.
–Японял, что ты имеешь ввиду. Только вснах. Уменя нехватало духа напробы даже вшколе. Ноздесь почемубы инет? Что ятеряю?
–Ты потрясающий. Мой сосед сказал, что настоящие девушки моглибы кое-чему утебя поучиться.
Лео сжал губы:
–Им нравится так говорить.
–Наверное, безобидная шутка,– осторожно предположил Эдди.
Лео коротко, вежливо улыбнулся:
–Может быть.
–Отчаянные времена, отчаянные решения?
–Длянекоторых.
Эдди понизил голос почти дошепота:
–Бедолаги.
* * *
Его самолет подбил «мессершмитт», загорелся двигатель. Когда пилот велел прыгать, второй пилот ихвостовой стрелок уже погибли, их застрелили. Стрелок-бомбардир прыгнул первым– изтогоже отверстия, изкоторого сбросил столько бомб,– потом радист, потом Эдди. Странно было погружаться внебо водном своем теле, безкапсулы ввиде самолета, падая посреди зенитных снарядов, пуль, гудящих двигателей, огня. Эдди дернул завытяжное кольцо.
Радиста застрелили, когда он раскачивался напарашюте, ачто сталось спилотом идругими членами экипажа, Эдди незнал. Эдди ибомбардира задержали воФранкфурте, допросили, аоттуда Эдди переправили влагерь напобережье Балтийского моря. Когда заключенные шли отпоезда клагерным воротам, люди, столпившиеся наобочине, улюлюкали им, показывали, какбудут их вешать ирасстреливать.
* * *
–Непонимаю, почему ябольше женщина, чем женщина,– сказал Лео Эдди через месяц после того, какони познакомились.
Они разговаривали вбараке Лео, тот стоял упечки, аЭдди вжался вугол между нарами, поскольку больше приткнуться было некуда. Впомещении шестнадцать надвадцать четыре размещали попятнадцать человек. Лео разжился впрачечной оловянной кружкой скипятком– особая милость одного изработавших там заключенных– иобмылком отщедрот Красного Креста, он смывал грим.
–После матча лейтенант Борк, илиБрокс, иликак его там, ну, верующий, который все талдычит, что он изПитсбурга, пошутил, дескать, еслибы яочутился враю, никтобы несоздавал Еву. Тогдабы, конечно, случился другой первородный грех, но, по-моему, он смущен. Что-то его смущает.
Вторую половину дня Лео провел вюбке, парике ирубашке, обвязанной вокруг ребер, скарточками порезультатам боксерского матча, асотни военнопленных свистели, кричали ивыкрикивали непристойности. Эдди усмехнулся:
