–Надеюсь, кто-нибудь когда-нибудь расскажет лейтенанту Броку, откуда берутся дети.
–Парни просто хотят убедить себя, что, если они думают обомне, когда дрочат, это ерунда. Вконце концов, ябольше женщина, чем женщина. Яженственность, дистиллированная добеспримесного состояния, самая грудастая эссенция.
–Думаю, большинство изних скучает подевушкам больше, чем понимает, каксэтим справляться.
–Прекрасно, ноне моя проблема. Неужели ядумаю, что все они хотят мне отсосать? Нет. Неужели ядумаю, что никто изних неотказалсябы оттого, чтобы яу них отсосал? Ладно.– Он повернулся лицом кЭдди:– Все снял?
Тот обмакнул палец вводу ивытер Лео уголок глаза:
–Только тут чуть-чуть.
Большой рукой Эдди обхватил Лео затылок ипоцеловал.
Тот отпрянул:
–Кто-нибудь может войти.
–Кто-нибудь всегда входит.
Эдди считал, что Лео слишком стесняется их отношений. Влагере сложилось несколько пар, настоящих, ипо большому счету их терпели, пока они соблюдали некое подобие приличий, длячего впереполненном лагере установилась довольно низкая планка. Были идругого рода отношения, например разбившиеся напары обычные, бесполые, какстарые девы, привязанные друг другу мужчины. Илисерьезные отношения, основой которых служил исключительно совместный паек. Иличисто сексуальные связи между голубыми, между голубыми ипетухами, между уступчивыми петухами. Те обменивались всяческими любезностями, разнообразными видами любви. Были еще мрачные, непонятные дружеские отношения, заканчивавшиеся недоразумениями, обидами идраками.
–После войны,– сказал Эдди,– яхочу первым делом найти комнату, чистую комнату, где непахнет парашей…
–Сегодня больше обычного, правда?
–…Чистую комнату скроватью, счистыми простынями, сдверью, которая запирается иотпирается, ипровести стобой целую ночь. Яхочу быть совсем голым ине хочу спешить.
Лео потрепал его пощеке:
–Звучит заманчиво.
–Иследующую ночь, ипотом.
Хамбл, Англия
Ноябрь 1943г.
Пять месяцев спустя после отплытия Джейми изСан-Франциско
–Тебя искали,– сказала одна летчица, когда Мэриен села обедать встоловой Хамбла.
Она проглотила кусок запеканки изкартошки икапусты.
–Кто?
Всентябре Мэриен несколько недель провела вУайт Уолтеме, обучаясь летать натяжелых двухмоторных самолетах класса-4, нопотом ее вернули невРатклифф, анаправили вХамбл, вженский пятнадцатый отряд авиатранспортной службы недалеко отСаутгемптона, возле заводов Викерса «Супермарин», где «спитфайры» идвухмоторные истребители появлялись спостоянством яиц вкурятнике. Город был симпатично занятный. Аэродром, затянутый промышленным смогом иокруженный заградительными аэростатами, располагался между рекой Хамбл изаливом Саутгемптон Уотер.
–Незнаю,– ответила девушка.– Яне видела. Нэнси просила меня передать.
–Агде Нэнси?
–По-моему, улетела вБелфаст. Кажется, он приходил утром. Смелый, наверное, твой парень.
–Уменя нет парня. Что-нибудь еще?Имя?
–Дай подумать.– Пытаясь вспомнить, девушка подняла глаза кпотолку.– Нет, этовсе.
Другая летчица поздоровалась сними исела. Мэриен задумчиво ела, неслушая разговор. Будь застолом Рут, онабы непозволила Мэриен уйти всебя, ноРут откомандировали вУайт Уолтем, какраз когда Мэриен оттуда уехала, апо завершении курса отправили обратно вРатклифф. Они опять оказались вантифазе, восновном пологистическим причинам, хотя относились ксвоей длительной разлуке по-разному. Рут писала Мэриен длинные письма, полные зашифрованной тоски иболее откровенных упреков в, какона выражалась, стоицизме. Ответы Мэриен были краткими, деловыми, большей частью прополеты. Разумеется, Мэриен скучала поРут. Ноона заперла чувства наключ. Всоответствии сосвоей природой она продолжала жить дальше идумать одругом. Конечно, наРут давило ибеспокойство обЭдди. Скоро стало известно: он внемецком лагере длявоеннопленных. Апотом пришла открытка Красного Креста отнего самого, где говорилось, что он вшталаге «Люфт-1», больше ничего.
После обеда набежали облака, иоколо трех метеослужба отпустила летчиц дозавтра. Мэриен уехала намопеде. Большинство девушек жили вмаленьких кирпичных коттеджах, ноМэриен выбрала гостиницу «Полигон» вСаутгемптоне, всеми милях. Ей хотелось держаться нарасстоянии ототряда, иметь некое подобие личного пространства.
Неторопливо проезжая поСаутгемптону, уклоняясь оттемно-зеленых джипов игрузовиков, полных американцев, которых прибывало все больше ибольше, она думала, может, ее посетитель– Джейми. Посведениям Мэриен, он находился вТихом океане, ноона ничего неслышала онем уже больше месяца. Последнее его письмо Мэриен получила изПапуа– Новой Гвинеи, где Джейми заживо пожирали москиты ион гнил отплесени. «Это что касается рая»,– писал брат. Казалось, он свободно маневрирует повойне. Может, министерство ВМСрешило, что художник нужен вЕвропе дляфиксации скорого наступления. Всех американцев, собирающихся вБритании врасползшихся повсему южному побережью лагерях, несомненно, пошлют вдело, вопрос ближайшего времени.
Всередине лета Мэриен получила отСары Фэи-Скотт конверт изкрафтовой бумаги, где обнаружила экземпляр «Лайфа» сзакладкой нарисунке Джейми икороткой открыткой:
Мы никогда невстречались, ноястарый друг Вашего брата ислышала оВас достаточно, чтобы хотеть подружиться исВами. Ятак рада, что он навестил меня, когда впрошлом месяце был проездом вСиэтле. Он попросил меня переслать Вам этот журнал– тут его рисунок, который видели миллионы, хотя яуверена, Вы узнаете его руку замилю. Моя мать, кстати, передает Вам наилучшие пожелания. Она называет Вас «силой», что вее устах высшая похвала.
Мэриен удивилась, почему Джейми нерассказал ей отом, что виделся сСарой, может, затерялось письмо. Она рассматривала рисунок: Р-4 приземляется накакой-то богом забытый пятачок вБеринговом море. Тема неДжейми, ноисполнение его: слегка искривленная перспектива, уверенность, скакой он наметил облака, нависающую белую вершину вулкана, отражения назатопленной взлетной полосе. Хорошо сделан самолет: точно, ноне дотошно. Летчику Мэриен непозавидовала. Вее бытность наАляске наАлеутских островах имелось совсем немного мест дляпосадки, иуж точно невтакой глуши, каквАдаке илина Атту– туда вообще незачем летать. Климат гибельный, небо вполне могло оказаться прямым входом взагробную жизнь.
Когда Мэриен доехала доокраины Саутгемптона, было всего четыре, носолнце уже садилось. Поставив мопед, она пошла квращающимся дверям гостиницы «Полигон», когда кто-то сзади схватил ее заруку.
Калеб. Калеб ввоенной форме. Она вцепилась внего:
–Что ты здесь делаешь?
–Незнаю, слышалали ты, ноидет война.
Она его оттолкнула.
–Ноздесь! Так, значит, ты приходил утром! Почему неоставил записки?
