–…Джейми Грейвз. Калеб привез ее сматерика. Язнаю, она дорого стоит, ядолжен продать илипо крайней мере поставить какую-нибудь охрану, нокартина изтех вещей, что были всегда. Дляменя она все еще принадлежит Калебу.
Накануне вечером вболее просторном икрасивом двойнике дома Джоуи, которую нашел наш сотрудник попоиску натуры, яотснялась всцене, где Мэриен иЭдди гостят уКалеба; ночью разражается гроза; Мэриен, изменив Эдди, идет кКалебу, и, пока Эдди внизу притворяется, что спит, они трахаются. Актер, играющий Калеба, ияс маленькими заплатками телесного цвета внизу живота изображали бурную-бурную страсть, вокруг стояла куча людей соштангами иотражателями, икоординатор интимных сцен говорил что-то вроде: «Хэдли, вам будет удобно, если он будет держать вас неза бедра, аза талию?» Барт начал возбухать, типа сцена будет лучше, естественнее, если выставить мою грудь, ияне сомневалась всвоем «да», поскольку поступала так всегда, новместо этого произнесла: «Необязательно всем видеть сиськи Мэриен, Барт». Ивсе закончилось.
Слава богу, япрочитала письма изкоробки Аделаиды Скотт только подконец съемок, поскольку теперь мне приходилось играть надвух уровнях: 1) быть такой Мэриен, которая сообразовываласьбы сконцепцией фильма, и2) играть так, какбудто яне знаю того, что знаю, аименно что Эдди был геем, аМэриен любила его жену.
Вгостиной Аделаиды ясначала разложила письма наполу, какогромный пазл, апотом читала допоздней ночи, пока незаснула унее надиване. Некоторые были адресованы Мэриен, некоторые писалаона.
Страшная западня. Яс трудом представляю, сказала яему, что уменя когда-нибудь будет ребенок, иуж точно несейчас. Ядумала, он поймет, но… Нет, он понял. Ноему плевать, вот вчем дело. Он хочет заманить меня взападню.
Пожалуйста, пиши, даже если мои ответы будут такимиже безжизненными, какэтот. Ясейчас невполне всебе.
Прости, ямолчал. Мы хранили долгое молчание, инарушить его оказалось слишком трудно.
Неуверена, могули ясказать, что простила все, нопочти все. После случившегося остаться яне могла, ноявсе еще скучаю потебе.
Пишу Вам, поскольку, какмне стало известно, мой покойный муж, Ллойд Файфер, стал причиной того, что ваш отец пал жертвой большой несправедливости.
Джоуи провел меня вмаленькую кухню сфанерными шкафчиками истарым бежевым холодильником.
–Ясейчас доделаю обед Калани,– сказалон,– имы поговорим. Могу явам что-нибудь предложить?– Он залез вхолодильник:– Вода, фруктовый пунш, молоко, пиво?
–Люблю пиво днем,– ответилая.
Вообще-то, яне шутила, но, протягивая мне банку, Джоуи рассмеялся, апотом открыл себе вторую. Его смех звучал неиз глубины, асразу подповерхностью. Обед Калани– разрезанный натреугольники сэндвич, немного мини-моркови ипорция чего-то фиолетового– дед выложил напластиковую менажницу и, вручив ей тарелку, вывел меня наулицу. Наверанде стояла ротанговая мебель слинялыми подушками, накоторых были тиснуты крупные зеленые листья. Надголовой лениво крутился вентилятор. Маленький запущенный двор, обнесенный сетчатым забором, заросшим каким-то виноградом, возле детского игрушечного домика извыцветшего розового пластика набоку лежал розовыйже велосипед сбелыми шинами. Вуглу накусте гибискуса висел гидрокостюм. Заним виднелся черный скалистый берег, низкие вспененные волны инеобъятность воды.
–Моя жена, кстати, несомневаясь врозыгрыше, отправилась в«Костко». Нехочет, мол, быть свидетельницей моего унижения.– Джоуи усмехнулся– что-то вроде предупредительной рокочущей конвульсии перед извержением– иплюхнулся надиванчик.– Надеюсь, она вас еще застанет, иначе нивжизнь мне неповерит.
Вдверях, сжимая двумя руками тарелку, появилась Калани иуставилась наменя жадно иодновременно испуганно, какбудто она Индиана Джонс, аязнаменитый, прóклятый, повсей видимости, артефакт. Джоуи похлопал пососедней подушке:
–Давай, Калани, садись рядом сдедушкой. Хэдли некусается.– Амне сказал:– Нетак уж часто кнам заглядывают кинозвезды.
Япоманила Калани мизинцем, иона бросилась обратно вдом, аза ней посыпался дождь измаленьких морковок. Джоуи чуть нелопнул отсмеха.
–Обоже,– выговорил он наконец.– Знаете, наверное, так инужно реагировать навстречу сосвоими героями. Просто спасаться бегством.
–Она живет свами?
–Временно.– Он помрачнел:– Уее родителей некоторые проблемы.
–Простите.
–Это жизнь. Так вы снимаетесь вфильме оМэриен Грейвз?
* * *
–Нет, Калеб так ине женился,– сказал Джоуи.– Нетот человек. Хотя встречался ссимпатичными девушками. Какое-то время схиппи Черил, которая дружила смоей матерью. Когда язаканчивал среднюю школу, аматушка моя сбежала содним типом вАризону иу меня начались неприятности– году всемидесятом– семьдесят первом,– Калеб иЧерил взяли меня ксебе ипоставили наноги. Через пару лет они расстались, Черил уехала, аяостался. Уменя, посути, небыло отца, поэтому унас сКалебом бывало всякое, номы всегда держались одной маленькой командой, понимаете? Ясъехал, только когда женился. Потом Калеб заболел, имы сженой идетьми вернулись кнему помогать. Нето чтобы якогда-нибудь мог ему отплатить.– Джоуи указал наокеан:– Яразвеял его прах прямотам.
–Вам, должно быть, его нехватает.
–Да, иногда, хотя прошел двадцать один год. Знаете, трудно доконца понять, какнам небудет хватать некоторых людей, пока они неуйдут.
Явспомнила Митча.
–Да, знаю.
Он слюбопытством посмотрел наменя:
–Значит, Аделаида Скотт рассказала вам освоей… хм… связи сДжейми Грейвзом.
Якивнула:
–Она сказала, что приезжала сюда.
–Да, очень давно. Она тогда вовсю занималась семейной историей. Пыталась кое вчем окончательно разобраться.
–Вчем, например?
–Думаю, длявас нестанет новостью. Ктоя? Что мне делать сосвоей жизнью? Ябыл молод ине наловчился задавать, ну, наводящие вопросы, поэтому особо ее нерасспрашивал. Кроме того, явлюбился поуши, она действительно огонь, прямо жуть наводила. Казалась взрослой, ноей было, наверное, двадцать схвостиком. Она добилась большого успеха, верно? Какая-то знаменитая художница? Правда, больше она общалась сКалебом, несо мной. Да ичто унас могло быть общего, понимаете?
Яне могла придумать, что спросить. Пытаясь скрыть неловкость, потягивала пиво. Чтение писем уАделаиды вызвало приятные ощущения– что-то волнующее, откровенное, почти какжелание. Думаю, желание ибыло. Хотелось знать больше. Нотеперь правда оМэриен казалась слишком большой, слишком бесформенной, чтобы мне ее собрать. Правду эту, какобломки затонувшего корабля, разнесло наплавающие мелкие фрагменты, которые несоединялись.
Джоуи, похоже, незамечал моей растерянности.
–Алучше Калеба яникого незнаю,– продолжилон.– Он мог быть истрогим, ине изтех, кто притворяется, что уних все хорошо, когда все плохо, но, понимаете, благородный. Нанего можно было положиться. Может, иногда пускался вовсе тяжкие, но, по-моему, он решил,я, мол, пережил войну да пошло оно все. Пока совсем непостарел, работал наранчо, апотом вмаленькой библиотеке, там, подороге. Любил читать. Мало рассказывал овойне, ноповторял, что она научила его читать. Когда заболевал, сидел здесь целый день ичитал. Потом слишком ослаб, читать уже немог, просто сидел скнигой наколенях исмотрел наокеан. Он взял меня ксебе далеко неюношей. Тогда ему, наверное, было примерно столькоже, сколько мне сейчас.– Он заглянул вдом, куда убежала Калани.– Однако жизнь полна сюрпризов.
