–Послал одному антиквару вНью-Йорк,– говорит Уоллес.– Язнал его, когда жил там. Лошадь была очень ценная.
–Яее выкуплю. Сколько ты занее получил?
Уоллес называет астрономическую сумму. Она несможет ее выкупить.
–Ты неимел права ее продавать, она нетвоя.
–Мэриен, новобщем-то ине наша,– уточняет Джейми.
Она нависает надУоллесом:
–Почему ты больше непишешь картин ине продаешьих? Тыже вроде какхудожник.
Уоллес корчится вкресле:
–Уменя неполучается.
–Нет!– горячится Джейми.– Ты всего-навсего должен пойти вгоры, какраньше.
Уоллес качает головой:
–Япытался. Пытаюсь. Ничего невыходит. Какбудто ампутировали пишущую руку.
–Так небывает,– упорствует Джейми.– Все отголовы.
–Конечно, отголовы,– кивает Уоллес.– Вот ты ипиши, раз это так просто. Яже вижу твои набросочки. Давай пиши картины, которые захотят купить.
–Акварели Джейми итак покупают,– упрекает Мэриен.– Он продает их вгороде.
Уоллес, даже втаком постыдном, неопрятном виде, пренебрежительно кривится. Теперь, когда Джейми стал отлично– покрайней мере, вглазах Мэриен– рисовать, Уоллес перестал обращать внимание наего рисунки иакварели.
–Яхотябы стараюсь,– говорит Джейми.– Мэриен тоже.
–Так иястараюсь.– Уоллес поднимает голову:– Мне жаль, если мои усилия непроизводят навас впечатления. Аты как-то использовала ту лошадь? Прошу тебя, скажи, еслитак.
–Хватит,– обрубает Мэриен.– Что сделано, то сделано. Куда ты дел деньги?
–Мне надо было рассчитаться кое скакими долгами. Срочно.
Щека Уоллеса вдавливается владонь, какбудто голова стала тяжелее.
–Кое скакими,– повторяет Мэриен.– Ноне совсеми.
–Нет. Несо всеми.
Она вешает надверь флигеля замок.
* * *
Ноябрь клонится кдекабрю.
Штурман Ричард Бэрд, получивший известность после полета в1926году сФлойдом Беннеттом надСеверным полюсом, летит надЮжным полюсом. После его смерти вконечном итоге возникнет единодушие: скорее всего, Бэрд иБеннетт недолетели доСеверного полюса (стертые показатели секстанта вжурнале Бэрда, неимеющие ответов вопросы омаксимальной скорости аэроплана, потребовавшееся время). Нонесомненно, нааэроплане, названном вчесть Беннетта (тот ктому времени уже умер), Бэрд вместе сэкипажем действительно пролетает надсверкающим белым диском полярного плато досамого Южного полюса.
ВМиссуле тоскующая, темнеющая земля угрюмо ждет снега. Падает снежная пыльца, затем толстая, мягкая шкура белизны. Сквозь нее проглядывают будто подтертые ластиком деревья икамни.
Если потолок облаков слишком низкий, Голец качает головой иотправляет Мэриен восвояси. Абывает, когда они уже наверху, наползают слои облаков илиподнимается стена, преграждая им путь.
–Внутри там просто серое ничто,– рассказывает она Джейми.– Иногда такое ощущение, какбудто тебя нет иликак будто миранет.
–Какой кошмар.
–Новылетишь сдругой стороны, ивсе кажется еще ярче, словно сглаз сняли повязку.
Бывает, когда они вылетают изоблака, даже если она изовсех сил пыталась лететь ровно, крылья оказываются ошеломительно накренены.
–Еслибы мы сбились так, что уже опасно, ябы понял,– говорит Голец.– Тебе надо научиться чувствовать это. Местом вштанах.
Однако аэроплан кренится икогда он сам заштурвалом. Мэриен думает, воблаках таится злобная сила, которая переворачивает самолеты, лишь доказывая, что она способна наэто. Ноесли Голец так доверяет своему месту вштанах, почему привиде нешуточного облака сворачивает ипри первойже возможности садится?
* * *
Иногда– нерегулярно, нечасто– она просыпается наверанде оттого, что надней стоит кто-то темный итрясет ее заплечо. Она никогда непугается ивсегда, еще непроснувшись, знает кто. Интересно, аДжейми переживает, когда она встает иидет сКалебом вофлигель? Если итак, он ничем себя невыдает.
–Ты занимаешься этим сБаркли Маккуином?– спрашивает Калеб, устроившись наузкой кровати флигеля.
Они лежат наспине, прижавшись плечом кплечу. Влунном свете крылья ее аэропланов подпотолком совсем белесые.
–Ничем яс ним незанимаюсь.
–Ты ходишь кнему.
–Откуда ты знаешь?
–Говорят.
–Япоставляю заказы отСтэнли.
–Азачем ему заказы отСтэнли? Вего распоряжении все спиртное насвете.
–Он даже непьет.
–Непьющий бутлегер?
–Он держится так, какбудто неучтиво упоминать оего бутлегерстве. Притворяется, что все нетак. Имы оба притворяемся, что он неоплачивает мои полеты.
Он кладет руку ей междуног:
–Ачтобы он сказал наэто?
Унее перед глазами все кружится, опять, будто пыл лесного пожара надгоризонтом, наплывает тяжелая красная волна.
–Ябы никогда ему непризналась, низачто.
–Он тебе нравится?
–Тебе-точто?
Его касания становятся более прицельными. Он тянется кпакету срезинками, который положил наподоконник. Они пользуются ими, когда есть, иначе Калеб просто выскакивает. Мысль оребенке заставляет их хохотать отужаса.
–Конечно, нравится. Он дал тебе возможность летать.
–Нетолько.
–Значит, нравится.
–Тс-с.
–Ноэто тебе тоже нравится.
–Тс-с.
* * *
Зимой она учится садиться налыжах. Нетак уж трудно, хотя загвоздка взамере высоты, поскольку снег сдесяти футов выглядит точно также, какисо ста. Иногда момент соприкосновения сземлей застает ее врасплох. Так какулыж нет тормозов, хитрость втом, чтобы включить реверс двигателя.
–Заходи, садись,– говорит Баркли.
Вхолодные месяцы они сидят вдоме, закухонным столом. Мэриен никогда незнает, дома Сэдлер илинет, правда, время отвремени его выдает скрип половиц. Баркли осторожен ине прикасается кней, норядом сним все ее тело превращается всплошной орган чувств. Его присутствие наполняет ее. Какбудто она только что вылетела изоблака втрепещущий, открывшийсямир.
–Расскажи мне прополеты,– проситон.
Иона рассказывает все домельчайших подробностей, радуясь такой возможности. Джейми переживает из-за того, что опасно, из-за Баркли. УКалеба нехватает терпения натехнические детали. Разговаривать сУоллесом– всеравно что сосмоченной джином губкой. АБаркли выслушивает ее самые путаные рассуждения.
Он никогда неподнимался внебо. Ему ненравится сама мысль. Она говорит, что как-нибудь возьмет его ссобой. Вам понравится, говорит она. Невероятно, какмного можно увидеть.
