–Вего стиле,– кивнула Шивон.
Полное фиаско вовремя полета только укрепило мою решимость стать Мэриен. Мне нужно было облегчение, нужно было стать кем-то, кто небоится. Помогло общее между нами, обе мы продукт исчезновения, сиротства, заброшенности, самолетов идядьев. Мэриен похожа наменя ине похожа. Она загадочна, непознаваема, кроме некоторых обстоятельств, понятых мною наосновании собственного опыта.
Яответила Редвуду Файферу улыбкой, которой улыбаются парням сденьгами. Неявно кокетливой, новту сторону.
–Правда?– спросила яего.– Тащитесь от«Архангела»?
–Стопудово.
Ярешила, Файфер издевается, ноон наклонился всвоем вращающемся кресле исерьезно сказал:
–Такие фильмы красиво сделаны ив самом деле романтичны. Меня вообще восхищают культовые штуки. Интересно, почему что-то становится культовым, понимаете?.. Что именно бьет пострунам такого количества людей? Когда такое происходит, задним числом все кивают наинтуицию, ведь ясно, заполнили пустоту, нонастоящая хитрость распознать пустоту, когда она еще пустота.
–Пустота намиллиард долларов!– воскликнул Хьюго.– Будем надеяться, унас пустота пропавшей летчицы.
–Ладно,– вступил Тед Лэзерес.– Начинаем?
Если вы кинозвезда, то, скорее всего, псих привлекательной наружности, нерасстающийся спортфолио, нолюди невидят ввас психа. Они видят сыгранных вами персонажей: того, кто путешествовал вовремени, спас цивилизацию, кого избрали красивым, сильным мужчиной вкачестве предмета неиссякаемого обожания, кого вызволил изрук террористов отец, Рассел Кроу. Вы приобретаете вес, значение. Кактанец тысячи покрывал, только скаждой ролью вы, наоборот, набрасываете очередное покрывало, пряча себя. Новконечном счете выходит соблазнительнее стриптиза.
–Яготов, если ты тоже,– посмотрел наменя Хьюго, который должен был читать задругих персонажей.
–Поехали,– кивнулая.
Яопустила глаза впол, насеро-синий ковер студии, акогда подняла взгляд, совещательная комната показалась менее материальной, размытой, какбудто сам ее остов сменился остовом другой жизни. «Предстань, предстань». Мелькнуло иулетело воспоминание о«Цессне». Яне смотрела налюдей застолом, ночувствовала, какмое сияние отражается отих лиц. Яв Антарктиде сидела накорточках впалатке, авокруг бушевала метель. Мы сХьюго (Эдди Блумом) говорили опланах повозвращении домой, придумывали блюда, какие будем есть. Ялюблю тебя, сказала яему, хотя насамом деле по-настоящему нелюбила, нетак, какон меня. Новсе это уже неимело значения, поскольку мы оба несомневались втом, что невыживем.
–Нас никто никогда ненайдет,– сказалон.
–Мы пропадем непросто так,– ответилая.
Врала, конечно, хоть мне ихотелось, чтобы это оказалось правдой.
Улица Миллионеров
Сиэтл
Май 1931г.
Задва месяца дотого, какМэриен летала сБаркли надНациональным парком Глейшер
Втуннеле Джейми прижался кбоковине товарного вагона, горячий мрак вдавливал его, дребезжал ивонял серой. Свет фар был далеко, таща засобой поезд, какхвост кометы. Когда тебе покажется, что поезд сбавил скорость, говорили ему бродяги изСпокана, опусти ногу иначни похлопывать пошлаку, чтобы замерить скорость. Лучше всего спрыгивать довокзала. Легавые там несамые любезные. Загремишь зарешетку илиотобьют почки, илиито идругое.
Наобратном пути вАйдахо, насортировочной станции Джейми уже как-то разбудила полицейская дубинка, поэтому еще одна встреча была ему неочень интересна.
Он слышал, что вдлинных туннелях можно задохнуться, нобродяги считали, обойдется.
Лязг ипыхтение замедлились. Он присел, ибольшой палец ноги забился ошлак. Еще слишком быстро. Послышался скрежет, поего мнению, тормозов, ион попробовал еще. Наэтот раз земля словно схватила его заногу, сковырнув свагона. Он упал, жестко приземлился иоткатился. Рюкзак покрайней мере несколько смягчил падение.
Иди потуннелю, советовали бродяги. Вконце концов увидишь выход.
Держась одной рукой застену, Джейми хромал испотыкался втемноте, пока пальцы ненаткнулись нажелезную дверь. Заней была лестница. Он пролез влюк, там оказался еще один туннель, наконец Джейми очутился напрохладном воздухе подсерым небом всамом большом городе, который когда-либо видел. Навеликолепных зданиях, какмедали навыпяченной груди, красовались консоли ипилястры, карнизы напоминали эполеты. Широкие улицы наводнили автомобили итрамваи. Вывески зазывали встоловые, кпортным, кричали проматрасы, кока-колу, сигары, консервированных крабов, провсе, что можно продать. Проходивший мимо мужчина вкостюме указал себе нависок исказал:
–Утебя идет кровь, знаешь?
Джейми поплевал наносовой платок и, неостанавливаясь, приложил кголове ищеке. Ибез того грязная тряпица испачкалась сажей икровью.
Ряды жилых домов, контор, представительских зданий, церквей устремились вверх нахолм, ноДжейми свернул вниз кберегу. Когда он решил уехать налето изМиссулы, его неудержимо манил Тихий океан, инаконец вот он– маслянисто-серый, запруженный шумными чайками. Упирса толпились корабли илодки. Наподобии берега, хрустящего отосколков ракушек изаваленного гниющими водорослями, он смочил платок иотер лицо, поморщившись отужалившей соли. Джейми нехотел становиться свидетелем развития отношений между Мэриен сБаркли Маккуином, устал переживать из-за Уоллеса, объелся его усилиями скрывать свое пьянство, говоря идвигаясь сробким ребяческим высокомерием. Он немог спастись даже вдружбе сКалебом. Это Мэриен тоже изменила. Ниона, ниКалеб ниразу ненамекнули освоих свиданиях, ноДжейми оних знал, какзнал ито, что они прекратились. Он стал какбы ненужной вершиной их треугольника, правда, содной точки зрения, играл важную роль: иМэриен, иКалебу, пытавшимся убедить себя втом, будто они невместе, требовался амортизатор. Нет, он несчитал их женихом иневестой иличто они должны таковыми стать. Нонеобузданность, свойственная им всем сдетства, вотношениях Мэриен сКалебом стала бурной, непролазной, колючей ибезнадежно запутанной, каккусты ежевики. Они были парой– бывают такие естественные, бесспорные явления,– араз уж пара сложилась, все внеее (например, он) неизбежно, непременно становится чужеродным. Они сМэриен, конечно, тоже пара, носвязь близнецов базовая, ей почти можно пренебречь. Покрайней мере, так, похоже, считала Мэриен.
Пройдя вверх (атут, судя повсему, все шло вверх), он часами бродил, останавливал людей врабочей одежде, спрашивал, знаютли они какой-нибудь пансион, стучался вдвери. Наконец нашел что-то дешевое, где согласились его взять– сзапекшейся кровью ивсе такое.
–Вы незнаете, где найти работу?– спросил он ухозяйки, когда она показала ему комнату, больше похожую накладовку– маленькое окно почти непрозрачное отгрязи.
–Много тут ненайдешь.
Эти слова оказались недвусмысленно точными. Город кишел людьми, ищущими работу, толпами мрачных мужчин смрачными историями проутраченные дома ифермы, обычно ссемьями, которые нужно кормить. Он рассчитывал, что его возьмут вдок илина рыбацкую лодку, ирасчет сопровождала хрупкая, едва осознаваемая надежда таким образом разузнать что-то оботце, аможет, чудом истолкнуться сним. Длясвоего возраста Джейми был высок исилен, однако нетак высок исилен, какбольшинство мужчин, толкущихся наберегу, невтаком отчаянном положении иуж точно нетак нахален, чтобы протискиваться впервые ряды толпы, когда хозяева приходили искать рабочие руки.
