Как-то утром, проведя почти полчаса заизучением расписания поездов навокзале Уэверли исобравшись сдухом, она одна села напоезд ипоехала вГлазго. Если Эдинбург– поношенный смокинг, то Глазго– смокинг, изгвазданный трубочистом. Она шла поберегу Клайда, пытаясь отыскать верфь, где строили «Джозефину», нодень выдался холодный, туманный, аона незнала, куда идти. Бедные кварталы уводы, людские глаза, подолгу смотревшие наее красивое манто, блестящую сумочку, произвели нанее жутковатое впечатление. Встарой одежде онабы недрогнула, однако норка, сумочка, изящные, щелкающие каблучками туфельки кричали оее богатстве ибеспомощности.
Наобратном пути Мэриен смаргивала слезы горечи. Вот она, далеко отМиссулы, наконец-то внастоящем путешествии, итем неменее какникогда ограничена всвоих возможностях. Массив Британии наюге, еще больший массив Европы подним– так близко, всего загоризонтом. Аона вообще никуда неможет поехать.
Эдинбург,
13ноября 1931г.
Дорогой Джейми!
Яхотела написать тебе скорабля, хоть ине могла отправить письмо, разве только вбутылке. Уменя нет оправданий, что неписала раньше, поскольку уже почти месяц, какмы прибыли вЭдинбург. Яникогда неписала тебе писем, ты знаешь? Вэтом небыло необходимости.
Яхотела сказать, мне больно оттого, что унас испортились отношения. Помню, какты призывал меня быть сБаркли осторожнее, аяне слушала. Илинедостаточно слушала. Думала, справлюсь.
Ктому времени, какты вернулся изСиэтла, оставалось только уступить– прошу, поверь мне. Это незначит, что других решений вообще небыло, раньше они были, нояих невидела илиотбрасывала. Меня ослепило желание летать, и, может быть, кое-что станет яснее, если япризнаюсь: меня тянуло кБаркли, всегда, ссамого начала. Такое притяжение, наверное, оправдывает многое. Может быть, ты меня поймешь. Ты толком так ине рассказал одевушке изСиэтла. Ябы хотела поговорить стобой какследует. Знаю, явсегда пытаюсь оказаться вцентре внимания, и, боюсь, опять выскочила.
Влюбом случае свершилось. Яжена. Говорят, девушки мечтают выйти замуж, ноположение жены страшно похоже напоражение, выряженное победой. Когда мы выходим замуж, нас поздравляют, нопотом нам приходится уступить всю территорию иподчиниться новой власти, какпобежденный народ. Главная опасность сейчас втом, что Баркли опять добьется своего– он хочет ребенка, акак раз ребенок пугает меня больше всего. Страшная западня. Яс трудом представляю, сказала яему, что уменя когда-нибудь будет ребенок, иуж точно несейчас. Ядумала, он поймет, но… Нет, он понял. Ноему плевать, вот вчем дело. Он хочет заманить меня взападню. Ты сейчас один вдоме Уоллеса, странно. Ездишьли ты на«Форде»? Видишьли Калеба? Рисуешьли? Что слышно оУоллесе? Если увидишь мистера Стэнли, передашь ему отменя привет?
Покрайней мере, вгостинице есть библиотека. Располагая всем временем, что было моим, когда ячитала, яопять чувствую себя ребенком. Уменя ведь вжизни было так много времени длясебя. Но, Джейми, яникогда прежде нечувствовала себя одинокой, поскольку мы никогда нессорились. Стыдно признаться, яне осознавала, насколько ты мне опора. Уменя такое чувство, будто япотеряла одно крыло истала бесполезным комком мусора, который падает вниз. Надеюсь, ты ответишь мне искажешь, что впорядке, хоть яи немогу тебя видеть.
Сейчас явыйду исама отправлю письмо, чтобы Баркли его неперехватил. Жена неможет иметь надежды наприватность.
Сестра шлет любовь.
Твоя Мэриен.
P.S. Мы пробудем здесь еще три недели, так что, если мое письмо незадержится впути иты быстро нанего ответишь– аесли якогда-либо тебя очем-то просила, так именно обэтом,– уменя есть серьезный шанс получить твой ответ дотого, какмы двинемся вобратный путь.
Миссула,
1декабря 1931г.
Дорогая Мэриен!
Выбираю легкий путь исначала отвечаю навопросы. Яне ездил намашине, но, получив твое письмо, решил, что теперь буду ездить. Большое спасибо. Приятная перемена после дряхлого старика Фидлера илимоего велосипеда. Ты спрашиваешь проКалеба. Явижу его, какможно видеть волка влесу– очень редко иснекоторым испугом. Он заходил напрошлой неделе, мы выпивали ислушали граммофон Уоллеса. Он неизменился, хотя, по-моему, чуть слишком играет роль человека гор, чего ожидают отнего клиенты. Ксожалению, Джильда совсем плоха. Яспросил, можетли он отправить ее кврачу вДенвер, ноКалеб сказал, что она низа что непоедет, и, думаю, он прав. Покрайней мере, она перестала водить мужчин, поскольку Калеб дает ей много денег навыпивку.
Ты спрашиваешь, рисуюлия. Да, рисую. Попробовал маслом, хотя, если честно, основное время уходит нахандру. Может, что-то такое вдоме, он превращает людей внытиков. Девушка изСиэтла– уменя нехватит терпения записать историю целиком, ау тебя, полагаю, нехватит терпения прочесть. Могу только сказать, янадеялся, она небудет занимать все мои мысли так долго. Японял, мы любим нечеловека, асвое представление ожизни сним. Апотом остается грустить ио том ио другом. Явсегда думал, что поступлю вуниверситет, азатем пойду вСлужбу охраны леса, носейчас мне трудно представить себя там. После того какянавоображал жизнь сСарой, прежние мысли кажутся убожеством. Мне ее нехватает, новместе стем яиспытываю странную, мстительную потребность показать ей, хотя что именно, незнаю. Наверное, мне хочется, чтобы она пожалела, чтобы страдала, какя, иодновременно хочется быть человеком, который оградилбы ее отвсех невзгод. Разве логично?
Калеб говорит: «Дай время»,– хотя больше-то явсеравно сейчас ничего немогу.
УУоллеса дела, судя повсему, неплохо. Обэтом говорят его письма иврач, хотя, по-моему, он еще нестабилен. Язвонил туда напрошлой неделе. Он будто выжат ивысушен, какгриб, итеперь восстанавливается притоком свежей жизни. Уоллес сказал, теперь, когда он непьет, мир кажется ему слишком ясным, слишком ярким, каксолнце илиснег. Иеще он опять начал писать. Япоинтересовался, где он взял денег, новрач пояснил, что «покровитель» оставил дополнительный взнос именно дляработы. Яникогда несмогу простить Баркли, нопризнаю доброе дело. Уоллес, кстати, чувствует себя очень виноватым, он плакал втелефон, унего такое чувство, будто он тебя продал. Никто никого непродавал, заверил яего.
Прости мои слова. Странное (ислабое) утешение слышать опритяжении между тобой иБаркли. После своего крошечного злосчастного романа яв состоянии понять, что притяжение может завести нас бог знает куда.
Ноесли ты нехочешь ребенка, то должна сделать все возможное, чтобы его избежать. Ятут небольшой знаток, нодумаю, ты была права, когда использовала вписьме слово «западня». Язнаю, ты веришь, будто Баркли по-своему любит тебя, ноеще он пытается сломать тебя. Может быть, длянего это одно итоже. Оттого, что уже случилось, неуйти, необратить вспять, но, если утебя появится ребенок, врядли ты найдешь всебе силы оставить его, какоставили нас. Надеюсь, когда-нибудь ты уйдешь отБаркли инайдешь дорогу ксобственной жизни. Пожалуйста, Мэриен, несдавайся. Незнаю, полезенли яв качестве крыла, новсегда помогу тебе всем, что вмоих силах, если ты попросишь. Идаже если непопросишь, ябуду стараться какмогу.
