Вновь подошел Фироз Яздани – уговорить их попробовать выпечку. Сайрус отправил в рот кусочек золотистого тягучего дахитана. Первин попросила что попроще – маву. Фироз добавил пирожное с миндалем и финиками от заведения. От сахара и горячего чая Первин воспрянула духом.
Подобрав вилкой последнюю крошку, Сайрус вытащил золотые карманные часы.
–Ах, чтоб его! Я двадцать минут назад должен был быть в «Тадж-Махал-паласе». Попрошу счет.
Приносить счет Фироз отказался. Сайрус стал возражать, но Фироз увещевающе произнес:
–Мистри оплачивают счета раз в месяц. Я уверен, что они будут только рады угостить родственника.
Первин взглянула на Фироза – вид у того был едва ли не суровый. Она поняла: Фироз записал заказ на их семейный счет, чтобы не лишиться покровительства ее отца. Возможно, ей даже придется объяснять отцу, кто это оказался настолько прожорлив, что счет составил целую рупию и три анны
[23].
Первин, вздохнув, сказала:
–Да, это правда. Мы сюда не приходим с наличными. Пойдемте, я вас представлю Рамчандре. Дедушка так его любит, что подарил ему велосипед-рикшу из Гонконга. Полагаю, Рамчандра – единственный рикша-велосипедист в Бомбее.
–В Калькутте полно рикш-велосипедистов,– заметил Сайрус, эскортируя ее к выходу. А потом твердо объявил:– Я должен проводить вас домой.
–Это лишнее!– Первин указала рукой на Мистри-хаус.– Мне вон туда, через дорогу.
Сайрус неспешно обвел глазами огромный каменный особняк в готическом стиле.
–Вон в тот большой дом?
–Его построил мой дед в 1875 году. Он там и сейчас живет: занимает несколько комнат на первом этаже, потому что у него слабые ноги.
–А почему не с вами, дома?
–Мы бы этого очень хотели, но он отказывается переезжать. Дал клятву, что будет наслаждаться домом, который построил, пока ангелы не призовут его к себе.
–На вид настоящая крепость!
Первин ощутила знакомую смесь гордости и смущения, которую часто вызывал у нее фамильный особняк.
–Видимо, да. Но строили его скорее как своего рода рекламу.
–В каком смысле?
–Дедушка хотел показать всему Бомбею, до каких вершин качества и мастерства способен подняться. Проект заказал Джеймсу Фуллеру – английскому архитектору, который построил здание Верховного суда. Вся мебель завезена из Гонконга или специально сделана выпускниками художественной школы сэра Джиджибхоя. Жить там странновато, зато для юридической фирмы очень подходит. Контора моего отца находится на первом этаже.
Тут наконец по лицу Сайруса мелькнуло понимание.
–Ваши отец и дед встречаются каждый день. Это хорошо.
–Думаю, да. И хотя дедушка и любит побахвалиться, на деле у него до сих пор отличная голова. Сама видела: ему довольно взглянуть на безупречный с виду столб – и он может сказать, даже не прикасаясь, что дерево прогнило изнутри.
–Похоже, он очень умный человек,– одобрительно произнес Сайрус.– А вы не могли бы завтра показать мне Бомбей?
Первин недоверчиво посмотрела на него:
–Где вы найдете время на осмотр достопримечательностей, если у вас сплошные встречи с невестами?
–Мама не любит рано вставать, все утро у меня свободно.
–Вы лишитесь безупречной партии, а я – безупречной репутации!– Впрочем, в душе она не могла не чувствовать сожалений из-за того, что единственный молодой человек, которому интересно ее мнение, совсем скоро исчезнет из ее мира.
–Может, пригласим еще и Эстер или кого-то из ваших подруг?– спросил он как бы между прочим.
–Но завтра же среда. Нам… вернее, им нужно на занятия.
–Тогда помогите мне составить программу. Я хотел бы найти хороший вид на Аравийское море. У нас в Калькутте большой порт, но он забит судами и постройками. И пляжей для купания у нас нет.
Первин подумала про Лэндс-Энд. Оттуда умопомрачительные виды на море. Но это к северу от города, да и дорогу найти не так просто.
–Проще всего отправиться на пляж Чаупатти. Любой рикша-валла знает дорогу.
–Хорошо, я туда съезжу. Но чем вы будете заниматься, начиная с завтрашнего дня, раз вы больше не учитесь?– Взгляд теплых карих глаз Сайруса сосредоточился на ее лице.
Первин обдумала вопрос. Можно прикинуться больной – тогда можно пару дней оставаться дома. Сообщать, что бросила учебу, она была не готова: отец немедленно пойдет к декану и отправит ее назад в аудиторию.
Нет. Стоит пока сделать вид, что она продолжает ходить на занятия, а тем временем что-то придумать.
–Нам обязательно нужно встретиться снова!– объявил Сайрус.
Первин заколебалась.
–Я и так в сложном положении. Но если хотите зайти поздороваться, я буду в библиотеке Сэссуна – она совсем рядом с Эльфинстоном. Я собираюсь каждое утро приезжать в центр с отцом, как и раньше.
Он ослепительно улыбнулся.
–Я тоже принесу книгу – и даю слово не лишать вас безупречной репутации!
Первин смотрела, как Сайрус Содавалла выходит из кафе и направляется к стоянке рикшей; голова у нее слегка кружилась.
Еще сегодня утром она ненавидела всех молодых людей. Потом так разозлилась на преподавателя, что бросила учебу. После этого пошла есть рис с незнакомым мужчиной. Но Сайрус Содавалла сумел поднять ей настроение, помог понять, почему всегда нужно хранить верность себе.
Да, Сайрус – человек особенный. Она никогда еще не встречала мужчины, отличавшегося одновременно и красотой, и искренностью. После их задушевного разговора она засомневалась, что хоть одна кандидатка на брак по сговору окажется ему ровней.
Первин вспомнила слова Эстер. Сайрус Содавалла приехал в Бомбей с одной целью: присмотреть себе невесту-парсийку младше восемнадцати лет. Он не имеет права отвлекаться на тех, кого нет в списке, составленном его родителями.
5.Лэндс-Энд
Бомбей, август 1916 года
Сидя в дамском вагоне поезда Западной линии, Первин мысленно перечисляла все правила, которые нарушает. Она едет по железной дороге одна, чего раньше никогда не делала – ездила только под присмотром родственников или учителей. Но это ничто в сравнении с тем, что она себе позволяла на прошлой неделе.
Она трижды встречалась с Сайрусом Содавалла в саду библиотеки Сэссуна. Потом уговорила Эстер Вачу пригласить ее в компанию молодых людей, которые в сопровождении старших пошли на утренний сеанс в кино. Как-то так получилось, что Сайрус сел с ней рядом. На протяжении всего показа она чувствовала, какая энергия исходит от его руки, лежащей на подлокотнике. Сайрус к ней не прикасался, но она не могла не думать о том, каково бы это могло быть.
